Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Евгений Марчук считает, что Украине отведен для принятия окончательных решений об Евроатлантической интеграции этот год. Ведь именно перед Пражским саммитом НАТО в ноябре, где будет выноситься решение относительно новых членов и трансформации Альянса, Украина должна определиться: как Киев и Брюссель будут сотрудничать в дальнейшем. «Иначе мы остаемся в стороне от крупных евростратегических процессов и потом будем искать, кто чего не успел. Но это уже никого не будет интересовать — караван ушел», — отметил Евгений Марчук, который в течение двух дней пребывал в Брюсселе во главе делегации украинских национальных координаторов по сотрудничеству с НАТО. Об отношениях Украина—НАТО сегодня и завтра — в интервью с секретарем СНБОУ Евгением Марчуком.
— В последнее время отношения Украины с НАТО были несколько омрачены тем, что Киев поставлял оружие в Македонию. Потом в западных и украинских масс-медиа появились сообщения о якобы причастности украинского руководства к продаже оружия в Ирак. Как бы вы это прокомментировали?
— Это совсем разные истории. Вопрос о поставке оружия в Ирак я не комментировал бы. Нет официального подтверждения этой информации от США. В целом все это выглядит как кампания против Украины: было несколько сообщений — о поставках оружия талибам, в Хорватию, теперь Ирак. Ни одно из этих сообщений не имеет официальных подтверждений. Македонская проблема — это другое дело. Мы заключили контракты с легитимным правительством и президентом еще до македонского кризиса. Потом в НАТО было принято решение о прекращении поставок оружия в Македонию. Да, со стороны Украины была некоторая задержка с принятием решения, это действительно вызвало в НАТО негативную реакцию. Но у нас был контракт, по которому были заплачены деньги, и мы договорились с Скопье и Брюсселем, что когда в Македонию поступит оружие, оно будет под надзором НАТО. Однако это дело, действительно, привело к недоразумениям между Украиной и НАТО. Я думаю, что из этой истории сделаны выводы.
— Украина уже заявила о том, что собирается до 2004 года получить ассоциированное, а впоследствии и полноправное членство в Европейском Союзе. Думает ли украинское руководство о вступлении в НАТО?
— В реальной прагматической плоскости этот вопрос не ставится. Для этого нужен целый ряд предпосылок. Во-первых, это консенсус относитель но НАТО внутри страны. Во-вторых, у нас очень сложный процесс принятия такого решения — речь идет о совпадении взглядов президентской и парламентской вертикали. Но в то же время из внешнеполитической доктрины уже изъята фраза о том, что Украина в ближайшем будущем не будет ставит ь вопрос о вхождении в НАТО. Сегодня в украинском обществе и в парламенте сложилась ситуация, обеспечивающая большую поддержку Евроатлантической интеграции. Ведь в Верховной Раде уменьшилось влияние коммунистов. С другой стороны, каждый год в обществе становятся взрослыми 700—800 тысяч молодых людей — посчитайте, сколько это за 10 лет. То есть происходит обновление политических настроений в обществе, увеличивается количество сторонников Евроатлантической или европейской интеграции.
— Как события 11 сентября изменили приоритеты в отношениях Украина — НАТО?
— По-русски это называется «нет худа без добра». После 11 сентября мир по-другому оценивает угрозы, проблемы безопасности, заставившие государства, в том числе и Украину, довольно серьезно подумать об изменении акцентов во внешнеполитической деятельности. Именно поэтому опять появилась формула «евроатлантическая интеграция» — этот термин в Украине существовал давно, но потом Киев от него отошел, а сейчас опять вернулся. Таким образом, Украине пришлось динамизировать сотрудничество с НАТО. И есть результаты. Недавно в Берлине состоялась конференция при участии высшего руководства НАТО и высокой представительской делегации Украины. Наши коллеги из Альянса говорят, что это была, наверное, одна из лучших конференций между Украиной и НАТО — с точки зрения продвижения нашего сотрудничества и понимания друг друга.
В штаб-квартире НАТО с пониманием воспринимают наши вопросы. Нас интересует, например, эволюция самого блока. Потому что гипотетическое присоединение к НАТО в значительной степени связано с тем, какой будет трансформация Альянса. Если он станет общеевропейской системой безопасности с уменьшением военной составляющей, с упрочением политической — это одна ситуация. Тогда этот вопрос будет решаться проще, тем более, когда активно будет сотрудничать с НАТО и Россия. То есть когда будут приняты новые члены, будет достаточно гибкий механизм относительно статуса и членства, тогда в общественном мнении исчезнет аллергия на НАТО. Сегодня мы должны говорить открыто: пока в Украине нет преобладающей общественной консолидации относительно сотрудничества с НАТО.
— Вы упомянули сотрудничество Москвы и Брюсселя. Как, по вашему мнению, если Россия вступит в НАТО, тогда Украина тоже сделает это максимально быстро?
— Я так не ставил бы этот вопрос. Мы тогда загоняем себя в какую-то зависимость от России, с которой у нас достаточно разные — на концептуальном уровне — задачи. Россия — европейско-азиатская страна, у нее очень много проблем с полным вступлением в НАТО. Но мы видим, что Россия и руководство Альянса довольно плодотворно ищут новые и динамичные механизмы сотрудничества.
У нас ситуация иная. С одной стороны, мы не можем не учитывать реакцию значительной части населения, особенно на Востоке Украины, которая в той или иной степени пока что ориентируется на некоторые политические пристрастия в России. С другой стороны, этот фактор мы можем только учитывать, он не может быть основанием для принятия решений. Что касается сотрудничества Москвы и Брюсселя, я бы сказал так: нам надо «бояться», чтобы Россия раньше нас не стала де-факто (возможно, не де-юре) членом НАТО. Кстати, я это говорил еще в начале сентября прошлого года в одном из интервью. Кое-кто думал, что я шучу, а вышло, что это не шутка. Мы не должны опоздать, дождавшись того, что Россия интегрируется в европейские структуры раньше нас. А такая опасность, к сожалению, существует.
— Есть реальные основания для опасности?
— Да. Динамика сотрудничества России с НАТО опережает украинскую. Альянс прислушивается к предложениям президента Владимира Путина, министра иностранных дел Игоря Иванова. Перед Прагой должен быть саммит Россия — НАТО в Риме. Идет поиск формы сотрудничества, которая обеспечит России практически участие в управленческих функциях НАТО, возможно, с некоторыми ограничениями. Мы пока так о себе не можем сказать.
— Говоря о гипотетическом вступлении в НАТО, имеет ли Украина приблизительное представление, сколько это будет стоить?
— Этого сейчас никто не может сказать. Это зависит и от того, каким будет обновленное НАТО. Но мы сейчас знаем, сколько стоит реформа Вооруженных сил Украины. И мы будем расходовать на нее деньги не для того, чтобы понравиться кому-то в НАТО, а для того, чтобы со временем Вооруженные силы нуждались в меньших бюджетных средствах, чтобы они были меньше по численности, но более динамичными, более эффективными. Возьмем миротворческие операции, в которых Украина является одной из наиболее активных участниц. Если наш батальон выполняет миротворческую миссию вместе с натовскими подразделениями, то единые стандарты обеспечивают взаимодействие. А когда все разрознено — как у нас, к сожалению, сегодня, то это создает очень много проблем. Уже сейчас видно, что в будущем миротворцы будут выполнять не только миротворческие функции. Когда хаос войны разрушил все, то именно миротворцам надо уметь организовывать людей, когда создается власть. Именно миротворцам надо организовывать гуманитарные операции — то есть им приходится выполнять новые виды деятельности.
Почему говорят о натовских стандартах? Калибры стволов пушек НАТО являются хорошими не потому, что их придумал Альянс. Просто практика показала, что такие калибры являются оптимальными. Поэтому нам не надо придумывать велосипед, который другие давно придумали, и он себя оправдал размерами колеса и всех других деталей.
И если мы выйдем на такие стандарты, то это не значит, что мы подстраиваемся под стандарты Альянса, чтобы работать с ним в одном режиме. Мы просто присоединяемся к общеевропейским стандартам — а это значительно оптимизирует наши структуры безопасности и обороны.
