Тем не менее В.Ющенко в лучших традициях советского руководства оптимистично определил нынешний этап развития Украины как «фазу экономического роста, фазу накопления ресурса». По его словам, Пенсионный фонд закончит год с профицитом 300 млн.грн., что позволит не только не допускать новых задолженностей перед пенсионерами, но и обеспечить повышение размеров пенсий и проведение «эффективной пенсионной реформы». Бюджетной сфере обещано повышение заработной платы. Признаться, от этих слов знакомо повеяло наскучившим в прежние годы запахом популизма, как правило оборачивавшегося очередным витком инфляции.
Впрочем дальнейший ход встречи с премьером показал, что его воспоминания о будущем вызваны не столько наступательной, сколько оборонительной диспозицией. Он по-прежнему настаивал на том, что Украина в этом году будет с хлебом (по данным иностранных информационных агентств в этом году собран самый низкий за все послевоенные годы урожай зерновых) и утверждал, что запасы топлива к приближающемуся отопительному сезону «оставили позади рубежи предыдущих лет» (хотя тут же сам себя опроверг, заявив, что по углю Украина выходит на 3,2 млн. тонн, тогда как «в лучшие наши годы» запасалось 4 млн. тонн). При этом премьер как бы запамятовал о сплошных украинских нолях в подземных хранилищах газа, об отсутствии запасов мазута и долго говорил о своей благодарности участникам пока что безрезультатных украино-российских газовых раундов, где, по его словам, нет «ни старших, ни меньших в этой дискуссии».
Как бы там ни было, направленный на журналистскую братию поток сплошного позитива и неоднократные «советы» не вносить в вопросы «пессимистическую тональность» вызвали вполне адекватную реакцию. Сначала у В.Ющенко спросили, является ли достаточным запас прочности правительства, чтобы выдержать обрушившийся на него шквал критики. Премьер высказался односложно утвердительно. А вот отвечая на вопрос, почему председатель Фонда госимущества Александр Бондарь не подтверждает заложенную в бюджет-2001 сумму доходов от приватизации (9 млрд. грн.), Виктор Андреевич не нашел ничего лучшего, как заявить о том, что «он (А.Бондарь — Авт. ) ее уже не подтверждает несколько лет», чем засвидетельствовал о наличии довольно серьезных разногласий внутри правительства.
Вопрос «Дня» о том, не объясняется ли уверенность главы правительства в прочности Кабинета попытками создать в парламенте проправительственное большинство в рамках пропрезидентского большинства или даже вне его, премьер воспринял с явным раздражением и утверждал, что «такие инсинуации могут исходить или из «Дня» или из других аналогичных институций». В.Ющенко посоветовал нам «не искать кота там, куда вы его не пускали» (вот тут он, действительно, как в воду глядел, поскольку об этой проблеме днями рассуждал сам координатор большинства народный депутат Александр Карпов и, выходит, это в его адрес нам следует переадресовать недовольство премьера, не слишком лояльно воспринявшего обычный вопрос корреспондента, пытавшегося всего лишь прояснить ситуацию). Отыгравшись на журналистах и попутно высказав свое неуважение другим подобным институциям, В.Ющенко пустился в рассуждения о том, что иметь парламентское большинство — это не проблема правительства, что стране нужно такое большинство только для поддержки экономической, социальной и финансовой политики Президента. Тем не менее В.Ющенко тут же подверг критике политическое большинство парламента, заявив: «Давайте мы станем на ноги в том большинстве, которое так сложно образуется сегодня». И продолжил: «На орехи правительство получает сегодня больше не от левых, а от этого большинства, от отдельных двух позиций этого большинства». «Мы не идеализируем сегодняшнее политическое большинство, но без него нет будущего у любого процесса, в том числе и у того, на котором члены этого большинства строят планы своего благополучия...» Словом, премьер продемонстрировал свое глубокое понимание роли парламентского большинства, но при этом отнюдь не доказал отсутствия планов несколько его подреставрировать, чтобы усилить поддержку отдельным членам кабинета и оградить правительство от «шквала критики», с тем, чтобы создать наконец в стране «консолидированную нацию». Что касается прессы, то он тут же попытался заверить ее в своей приверженности к ее свободе. Правда, поверить в это смогли далеко не все, кто стал свидетелем грубого выпада премьера в ответ на журналистский вопрос.
