За последнее время украинскому обществу было продемонстрировано много новой и обновленной военной техники. Военный парад в День Независимости действительно поразил. А уже 26 августа прошло испытание новое ракетное вооружение, разработанное КБ «Луч» вместе с 18 другими предприятиями-участниками концерна «Укроборонпром». Что очень важно, цикл производства является замкнутым и обходится без российских комплектующих.
И вот буквально на днях на территории госпредприятия «Киевский бронетанковый завод» была проведена презентация новейшего оружия и техники, приуроченная к пятилетию концерна. Были продемонстрированы: многофункциональный беспилотник авиационного комплекса, тактический многоцелевой транспортный беспилотник «Фантом», «Горлиця», боевой модуль «Вій», новый 60-миллиметровый миномет, авиационные ракеты Р-27...
Также стало известно, что экс-директор американского Агентства передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA) Энтони Тетер стал советником «Укроборонпрома» по вопросам долгосрочного развития. Соответствующий меморандум стороны подписали 26 августа.
С другой стороны, в основном с подачи российских СМИ, разгорелся небольшой скандал по поводу того, что литовцы отказались от украинских бронетранспортеров и решили закупить аналогичную военную технику, хотя и на порядок дороже, у Германии.
Насколько количественно и качественно изменилась и действительно обновилась украинская военная техника? Беседуем с директором Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентином БАДРАКОМ:
— Действительно, появляются новые вооружения, которых раньше вообще не было. И это является свидетельством того, что война все-таки стимулировала к деятельности предприятия и структуры, которые этими предприятиями руководят. Самый больший позитив — это движение ракетных программ. Один из главных моментов здесь то, что у нас есть технологическая школа, ответственность менеджеров, которые берутся за такие проекты. Это даже не столько забота государства, сколько удачный опыт отдельных управленцев. Например, я знаю, что конструкторское бюро «Луч» ведет много проектов, в которые раньше мало кто верил, — еще в 2000-х годах, когда только начинались программы создания высокоточных систем. Здесь важно, что в КБ «Луч» генеральный конструктор является главным распорядителем решений и средств, потому и ответственность есть. С другой стороны, есть негативный пример ликвидации института генеральных конструкторов на предприятии «Антонов», и это при том, что данное предприятие имеет существенные перспективы.
Сегодня украинская армия получает то, что производит отечественный оборонпром, однако системного военно-технического сотрудничества с западными структурами, что позволило бы получать комплектующие и технологии, мы не наблюдаем. С одной стороны, это недостаток средств и политических решений некоторых стран НАТО, несмотря на ободрение, реально не помогать нам, а с другой — это отсутствие системности. Таким образом, как в настоящее время развивается перевооружение, Украина способна обеспечить себя вооружениями приблизительно на 50%. На практике это значит, что украинская армия будет получать бронетехнику, некоторые высокоточные системы поражения, артиллерийские системы, но нет никаких шансов, что украинские ВСУ получат новые боевые самолеты или глубоко модернизированные системы противовоздушной обороны. Причина объективная — Украина никогда не производила такие вооружения. Но это не значит, что этими вопросами не нужно заниматься на стратегическом уровне, причем не только с западными, а и другими высокотехнологическими странами — Израиль, Китай или ЮАР. Тот же Китай, который раньше покупал у нас технологии, сегодня превосходит нас на порядок.
БЕСПИЛОТНЫЙ АВИАЦИОННЫЙ КОМПЛЕКС МП-1 — SPECTATOR — ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ВЕДЕНИЯ РАЗВЕДКИ И МОНИТОРИНГА ВОДНЫХ И ЛЕСНЫХ МАССИВОВ, НЕФТЕ- И ГАЗОПРОВОДОВ, ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАНИЦЫ, ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ АЭРОФОТОСЪЕМКИ И ПРИМЕНЕНИЯ В ПОИСКОВО-СПАСАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ. БПАК-МП-1 ВО ВРЕМЯ ПРЕЗЕНТАЦИИ НА ТЕРРИТОРИИ ГОСПРЕДПРИЯТИЯ «КИЕВСКИЙ БРОНЕТАНКОВЫЙ ЗАВОД» / ФОТО АРТЕМА СЛИПАЧУКА / «День»
К сожалению, у нас до сих пор, после двух с половиной лет войны, остается ручной способ управления оборонной промышленностью. Формально вроде бы в Кабмине появился первый вице-премьер, на которого можно было бы возложить все вопросы правительственного управления, но я не слышал, чтобы правительство системно принимало участие в вопросах управления оборонпромом, перевооружения, распределения средств... Нынешнюю эпоху я называю «эпохой паллиативов», когда ярче всего видно применение полумер к вопросам перевооружения армии. Эта проблема разрешается с помощью политической воли.
«К ОБОРОННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НУЖНО ПРИОБЩАТЬ ЧАСТНЫЙ СЕКТОР»
— О чем свидетельствует назначение американца Энтони Тетера советником «Укроборонпрома»? Улучшит ли это ситуацию?
— Если есть прецедент, что появляются американские советники, то я это только приветствую. Можно точно констатировать интерес американской стороны к сотрудничеству, и здесь потенциал очень большой. Единственное, что у нас не используется, — это потенциал частного сектора. Он фактически отсечен. Берутся только те инициативы, которые могут предложить завершенную работу. На самом же деле, должна была бы быть развернута такая система, когда было бы понятно применение тех или других правил и технологий защиты частных инвестиций, развития отдельных сегментов. Гарантом переговоров и поддержки должно быть государство. У нас не созданы надлежащие условия для внутреннего рынка и для прихода внешних компаний. Следовательно, назначение американского советника может быть первым шагом, который продемонстрирует, что работа «Укроборонпрома» выходит за пределы украинских предприятий. Когда я увижу, что у нас покрываются проценты недостатка вооружения для украинской армии, которые раньше были недосягаемыми, тогда можно сказать, что это действительно движение вперед.
— После российской агрессии, бюджет украинской армии значительно вырос. Насколько рационально сегодня используются средства, которые выделяются на разработку и производство новых вооружений?
— Об этом вам сегодня ни один эксперт не скажет, потому что все вопросы засекречены. Мы не знаем, сколько и куда конкретно выделяется денег. По моему мнению, эти вопросы должны по-другому решаться, в частности, на открытых тендерах. Общественность должна быть в курсе, в частности эксперты, чтобы давать свои оценки относительно таких заявлений — как, мол, Украина будет выпускать свой боевой самолет. Это минимум безответственно, когда нет научно-технического совета, института генеральных конструкторов, которые бы выразили свое мнение, должного парламентского и общественного контроля.
На сегодня у нас отсутствует единый организм оборонной промышленности. Иностранного инвестора можно привлечь только адекватной программой разгосударствления, то есть созданием системы реструктуризации, акционирования и приватизации оборонных предприятий. Это объективная причина, потому что некоторые предприятия имеют огромные территории или многотысячный штат сотрудников. Это абсолютно недопустимая ситуация — без реструктуризации предприятия не имеют шансов на большой международный успех.
«ЗАЯВЛЕНИЯ МИНИСТРА ОБОРОНЫ ЛИТВЫ — ФОРМАЛЬНЫ»
— Недавно литовский министр обороны Юозас Олекас в комментарии телеканалу «112» заявил, что, мол, украинские БТР-4 «не отвечают стандартам НАТО». Насколько это верно, и на самом ли деле наши бронетранспортеры уступают немецким Boxer, которые решила закупить Литва?
— Дело в том, что существует очень большое лобби внутри НАТО относительно продвижения своей техники. Я могу навести минимум два примера, когда украинские танки на тендерах добывали в борьбе победу, в частности, и у немцев — это было в Турции и Греции, но главную роль играла политическая составляющая. Не исключительно, что именно так было и в данном случае. Литва, которая пользуется помощью и разными видами взаимодействия с ключевыми игроками НАТО, находится под влиянием этих игроков. Соответственно, разница в цене между нашим БТР-4 и немецким Boxer уступает стратегическим вопросам.
Также нужно исходить из того, какие задачи ставит перед собой армия Литвы. Нужно понимать, что БТР-4 относится к легким бронетранспортерам, соответственно, он имеет меньшую противоминную защиту. А Boxer — это фактически что-то среднее между бронетранспортером и танком, он тяжелый и имеет лучшую противоминную защиту, но уступает нашему БТР-4 в маневренности, скорости и проходимости. Поэтому здесь нельзя говорить, какой бронетранспортер лучше, эти машины нельзя сравнивать, ведь они имеют разные характеристики и задачи. Думаю, это также повлияло на выбор литовцев.
Что касается стандартов НАТО, то сегодня вся украинская бронетехника имеет модульную сборку, потому все зависит от того, какие требования выставляет заказчик. Если, например, заказчик желает, чтобы на БТРах стояли немецкие двигатели, то украинские предприятия могут это сделать. С этим нет проблем. Поэтому слова министра обороны Литвы — формальны.
«ЕСЛИ БРАТЬ ВЫСОКОТОЧНЫЕ СРЕДСТВА ПОРАЖЕНИЯ НЕБОЛЬШОГО РАССТОЯНИЯ, ТО ЗДЕСЬ МЫ ДАЖЕ ЛУЧШЕ РОССИЯН»
— Если оценивать конкретные секторы вооружения и техники, то какие из них сильные и имеют большой потенциал, а какие — слабые?
— Сильные секторы — это радарные технологии, то есть выявление и наблюдение. В этой сфере мы получаем помощь от американской стороны, что тактически правильно, но стратегически мы имеем все возможности развивать свои технологии и производство. Высокоточные средства поражения небольшой дальности — также достаточно развитая сфера. Мы провели модернизацию артиллерийской системы. Имеем возможность создать крылатую ракету. Здесь большие возможности и потенциал. Создана хорошая бронетехника — школа состоялась. Даже уже создано столько образцов, что стоит вопрос унификации. Государство должно выставить свои ориентиры, чтобы мы не имели, скажем, 15 разных автомобилей. Имеем мощную колесную технику. Есть возможности для создания легкой морской техники, то есть катеров, ракетных катеров. Можем изготовлять и геликоптеры, в частности, военного направления. В авиационном сегменте мы не можем рассчитывать на развитие без серьезной помощи извне, в том числе беспилотных комплексов. Тепловизоры мы также могли бы производить с помощью международных партнеров, но пока этим основательно не занимаются. Например, россияне еще в 2011 году вместе с французами на своей территории наладили производство тепловизоров. Кстати, равно как и беспилотных комплексов.
— Насколько россияне продвинулись вперед в вопросе разработки и выпуска вооружений, то есть в каком состоянии наш враг?
— Россияне и раньше были технологически сильнее, чем Украина, а где-то после войны против Грузии, с начала оборонной реформы — они начали активное военно-техническое сотрудничество. Например, они имеют школы выпуска легкой бронетехники, но, тем не менее, начали закупать итальянскую бронетехнику и создавать свои производства. В настоящий момент Италия уже поставляет только машинокомплекты, а производится бронетехника уже в России. О тепловизорах и беспилотных системах я уже говорил, и все это делается с западными странами. Западные технологии ими также используются и в самолетостроении.
Вообще Россия является мощной в разработке и производстве четырех ударных компонентов — это геликоптеры, самолеты, системы ПВО, а также военно-морская тематика. Если брать ударную составляющую, то обычно Россия здесь сильнее. Если брать ракетные системы, то Россия уже прошла тот путь, который мы в настоящее время пытаемся быстро пройти. Если брать артиллерийскую линейку, то где-то на 15—30 % дальность у них лучше из-за того, что они модернизированы или имеют улучшенные боеприпасы. Но артиллерийская составляющая у нас быстро наверстывается. Если брать высокоточные средства поражения небольшого расстояния, то здесь, я считаю, мы даже лучшие. Радары у нас точно не хуже. Потенциал ракетной тематики у Украины возможно даже и больший, потому что именно в Украине когда-то были созданы 12 из 20 мировых баллистических ракет. Хотя в настоящее время первоочередная задача — создание оперативно-тактических ракет.
