«За глаза» многие именуют этого молодого священника Николой-американцем. Не за особую любовь или почитание вездесущих Соединенных Штатов. А за то, что несколько лет назад, по Божьей воле или по собственной, променял он эти самые Штаты на небогатое село украинского Придунавья. О чем, по его собственным словам, ничуть не жалеет. Завидев на улице его стройную юркую фигуру в черной рясе, бородатые старики и молодые кланяются, почтительно именуют отцом Николой. В свои тридцать с небольшим отец Никола служит настоятелем храма Святого апостола Ивана Богослова в селе Старонекрасовка Измаильского района Одесской области. А храм и село это вот уже несколько столетий является своего рода южным центром украинских старообрядцев или как их еще называют в народе — липован. Хранители старых традиций православной веры, потомки крестьян и казаков, бежавших от реформ царя Петра и патриарха Никона на окраины империи, они долгое время оставались терра-инкогнита для ученых и журналистов. Жили своим, закрытым от любопытных глаз, миром. Гостей непрошенных не жаловали. Рекламу себе и своей вере не делали. Нужно ли при этом говорить, что когда этнографы предложили мне познакомиться и пообщаться с одним из священников- липован, я не раздумывая согласилась. И вот мы сидим с отцом Николой на церковном подворье в Старонекрасовке за длиннющим столом.
— Я сам родом из Москвы, — начинает он. — Когда-то в 1812 году сюда вместе с другими мастеровыми, которые шли восстанавливать столицу после пожара, пришел и мой прадед Иуда Бабков. Здесь семья и осела. Дед мой Алексей Матвеевич был адвокатом. После выхода на пенсию возглавил Рогожскую старообрядческую общину. А в 1939 году родился мой отец Евгений Бабков…
В девять лет Бабков-старший уже был чтецом в общине. Закончил с отличием школу, поступил в МГУ. Но со второго курса его со скандалом исключили. Как было сказано в приказе, «за двуличие». Заключалось оно в том, что студент Бабков в одни дни с успехом сдавал курс научного атеизма, а в другие столь же успешно служил в храме. Однажды во время крестного хода в Рогожском его увидел и узнал один из преподавателей МГУ, после чего и разгорелся скандал. Но ему все же удалось заочно закончить юридический и получить диплом. Работал по специальности. Женился на внучке архиепископа Московского и Всея Руси Ирине, которая впоследствии стала матерью Николая (отца Николы). Всего же в семье было десять детей. В 1966 году Евгений Бабков был рукоположен дьяконом Рогожской старообрядческой общины, где прослужил почти десять лет. А в 1975 году власти города вознамерились выслать его из Москвы подальше в Сибирь. Но его спас тогдашний владыка Анастасий, поставив священником в Белоруссию, в Гомель, где была мощная старообрядческая община. Но и там он не давал властям покоя. Его не раз грозили уничтожить, отправить в «психушку». Открытой веры в Бога в то время для этого было вполне достаточно. А в 1985 году Бабков-старший погиб в автокатастрофе. Отец Никола убежден, что она была не случайной.
— Чем же так насолил советской власти ваш отец?
— Он был слишком активен, а, кроме того, обладал юридическими знаниями. Отец помогал всем, кто просил помощи. Но ни под каким предлогом не хотел сотрудничать с властями. К примеру, в Ленинграде долгое время не хотели регистрировать старообрядческую общину и давать разрешение на строительство храма. Им никто не хотел помогать, а отец взялся. С его подсказки или нет, но члены общины написали письмо Ленину, в мавзолей. Мол, «уважаемый Владимир Ильич. Поскольку, ты жил, жив и будешь жить, как учит нас твоя партия, то помоги нам, пожалуйста, получить разрешение на строительство храма». Представляете, что означало в 70-е годы такое письмо?
— И чем все закончилось?
— Вероятно, письмо все же попало по назначению, потому, что через пару дней к отцу приехали гэбэшники. Общину тогда так и не разрешили. Но сегодня она существует, и храм построили.
Отец Никола, а тогда еще просто Николай Бабков не стал юристом, как его дед и отец. Ему судьба уготовила иную долю. Николай окончил среднюю школу, потом бухгалтерские курсы и пошел работать в московскую архиепископию. Но длилось это совсем недолго. В 1988 году он познакомился с американскими старообрядцами, которые приехали в Союз на празднование тысячелетия христианства на Руси. С их подачи стал переписываться по интернету с девушкой с Аляски. Потом священник местной старообрядческой церкви, пригласил его приехать в Америку. И Николай поехал.
— А что, поближе девушек не нашлось, что за женой аж на Аляску летать пришлось?
— Так уж сложилось. По миру не так уж и много старообрядческих общин. Поэтому мы стараемся держать между собой связь и заключать браки между единоверцами.
Родители Марии приехали на Аляску в 1968 году из Китая, куда в свое время перебрались из Хабаровского края бабушка и дедушка. Но когда в Китае произошел коммунистический переворот, родители решили уехать. Пять лет жили в Бразилии. Оттуда перебрались в США, в небольшой городок Будсбурн, штат Орeгон. Мария была первым ребенком в семье, рожденным на американской земле. Кроме нее в семье тогда было еще четверо детей. Когда они стали подрастать, тесно общаться с местной детворой и даже воровать, родители всерьез забеспокоились. И решили уехать от греха подальше на Аляску. С ними собралось еще четыре семьи старообрядцев. Купили землю. Коров завели. Вместе строились, вместе пахали, овощи выращивали, рыбу в море ловили. Потом открыли свое маленькое производство по заготовке морепродуктов. Жили отдельно, вдали от всех. Ближайший городок располагался в 16-ти километрах. Туда дети ездили в школу. И всех их строгие родители прежде всего учили молиться и читать книги на старославянском. В субботу, воскресенье и праздники, обрядившись в рубахи и сарафаны, всей семьей шли в церковь. Обедали тоже только вместе, сперва помолясь. Все детские «не хочу», «не буду» мать тут же пресекала кожаной плеткой. Хотя случалось это крайне редко: спорить с родителями в семьях старообрядцев не принято.
— И как вам удавалось сохранить свой язык, культуру, веру. Как удавалось не смешаться с американцами?
— Мы с родителями особо никуда не ездили. Да и к нам почти никто в гости не ходил. В школе общались только по необходимости. Хотя потом один из моих братьев и сестра выбрали себе супругов из американцев, мирских. Уехали от нас. Один брат пошел в науку, другой в бизнес. В церковь меньше ходить стали. Каждый сам выбирает свою дорогу.
После свадьбы Николай с Марией остались жить и работать на Аляске, в деревне Николаевск на острове Кинай. В 1998 году перебрались в штат Орегон. Потом стало известно, что в украинское село Старонекрасовку срочно требуется священник. Должность эта у липован выборная. Обычно подбирают наиболее достойного из односельчан. Но тут решили пригласить со стороны. Дали клич по всем общинам. Николай заинтересовался, приехал познакомиться. Старонекрасовцам молодой человек понравился. Тем более вырос он в семье священников. И в 2002 м рукоположенный епископом в священники отец Никола с семьей переехал в Украину. К тому времени в семье уже было пятеро детей. А спустя год родился шестой.
— Так в чем же заключается отличие старообрядческой церкви от официальной православной церкви?
— Наша церковь уже много веков стоит на охране тех православных традиций и апостольских преданий, которые свято соблюдались на Руси до прихода патриарха Никона. Если возвращаться к истокам христианства, то в нем всегда крестились двумя, а не тремя перстами. Что подтверждают и современные историки. Обряд крещения проводили с трехкратным погружением, а не просто поливая водой. Кому-то может показаться, что все эти различия для веры не принципиальны. Что ради них не стоит идти на костер. Но иногда даже изменение малого кирпичика может привести к разрушению целого здания.
— Но в мире все больше наблюдается экуменические тенденции. Начинают сближаться церкви, враждовавшие веками. Терпимее относятся к появлению «чужих» на своей земле. Неужели этот процесс не затронул старообрядческую церковь?
— Старообрядцев сегодня тоже призывают сближаться с никонианской (то есть официальной православной) церковью. По своим канонам мы действительно не настолько далеки друг от друга, чтобы воевать между собой. Но у них уже совсем другой мир, особенно у священства. Идет постоянное попрание законов и традиций. Ускоряются и упрощаются службы. И все ради того, чтобы успеть побольше заработать. Ну как мы можем объединяться с церковью, которая торгует табаком? Старообрядческая церковь еще не дошла до такого уровня коммерциализации, чтобы отказаться от основ своей веры ради наживы.
— Например, от ношения бороды?
— И бороды тоже. Потому что так записано в Ветхом Завете. Потому что таков образ Божий, по подобию которого и был создан человек. Завещано было женщинам носить платья, а мужчинам бороды — значит так и должно быть.
— Но такая «законсервированность» церкви, ее нежелание идти в ногу со временем могут отвернуть от нее паству, особенно молодежь. Тем более, что сегодня нет недостатка в ловцах человеческих душ. Евангелисты, адвентисты, мормоны, протестанты... Почему вы не делаете ничего для популяризации своих идей?
— Мы никого к себе не зазываем. Никого не агитируем. Наша задача — сохранить то, что уже есть. В американских церквях танцуют и поют. У нас это запрещено. Там из службы устраивают шоу, проповедуют западный образ жизни. У нас веруют апостольским заветам. Там все стремятся к быстрым деньгам, быстрому исцелению, быстрому чуду. И не думают: а что потом? А все, что легко дается, потом приходится очень долго отрабатывать.
