Подпрыгивая на одной ножке, шестилетняя Оля рассказывала подружке: «А мы свинью закололи, потому что у нас будет толока! А еще водку сделали, только ты никому этого не говори...» Девочки радовались толоке, как недавней свадьбе, на которой они сладким просто объедались.
— Толоку сделать — все равно, что свадьбу, — из собственного опыта рассказывает Галина Строй. Это у нее будет толока. Они с Ярославом — молодые сельские супруги, которые уже нажились на одной кухне с родителями, а теперь хотят хозяйничать сами. Ярослав раньше ходил на толоки. Теперь люди уже ему будут отрабатывать, да и он еще не на одну толоку пойдет, а для Галины эта оказия впервые. Уже вторые сутки не спит. На толоку закололи кабана, жара — переработать нужно, да и от обычной для сельской хозяйки работы никто не освобождал, а тут еще и школа. Юлю в первый класс отправили. Уже и на огород копать картошку второй день не выходит. Кроме кабана, еще немало харчей подкупали на базаре: селедки, майонезов, а еще сигарет для мужей и конфет — женщинам. Ну и дрожжи. На хлеб и водку.
— Что вы, — протягивает, махнув рукой Галя, — ведра не хватит, нужно бутылку на душу, а у нас здесь есть такие, что и литр выпьют, встанут и пойдут как ни в чем не бывало. Нужно с запасом, потому что тогда придется по соседям бегать.
Для самой толоки предварительно заготовляли деревянную заметь, с лета вручную серпом жали и вязали в снопы еще зеленую рожь, покупали песок и, конечно, глину. Два МАЗа. Воды привезли три тонны, нанимали бочку, но еще мало.
— Не бойтесь, это только сначала страшно, а оно все сделается, — успокаивает молодых седой хозяин, умело управляя лошадьми.
Потихоньку, но оперативно, выпустив в поле скотину, сходятся женщины. Галя накрывает завтрак. Прямо здесь на новом дворе около замеса на сбитых на скорую руку щитах, покрытых новой клеенкой, из рябых здоровенных сумок начинают появляться колбасы, сыры, заливное, голубцы, и — пошло-поехало. А голова всем яствам — хлеб, картошка и водка.
Тетя Вера, с виду справная женщина, за жизнь уже на стольких толоках бывала, что и не сосчитать. Знает, с чего начать и чем закончить, что приговорить и что спеть. Послушная к советам старших людей, Галина первой бросает в угол хаты пригоршню глины. Все стены так выбрасывать будут, а потом сделают стяжку под дощечку.
— Вы не представляете, как после этого руки болят, как набросаешься этой глинки, — говорит самая старшая из женщин. Стены традиционно выбрасывают женщины. Мужчины сидят на горе. Среди немногих, кто носит и дает на потолок скалки (деревянные круги, обкрученные рожью с глиной), дед Карась.
Карась (он же — Григорий Мальченко), быстро подсчитав, сказал, что это его пятидесятая толока, на которых он в основном «качалкует».
Спор в работе — штука важная. Особенно на толоке. Если мало людей, то тяжело и не сподручно, многие — слоняются друг за другом, но на толоке работу никто не выбирает. Делают то, что нужно, то, что скажет старший. Его коллектив выбирает стихийно. Очень демократично и без голосования. В дружеской, объединенной одной целью и работой компании, в которой давно всем обо всех все известно, с выбором не ошибаются. Дух лидерства, чувство толка в работе и организаторские способности проявляются быстро, а доверие к избранному и безошибочный критерий — результат, оставляют за избранным право руководить навсегда. Дядя Толя за свои 55 лет уже не одним десятком толок руководил. Говорит, что в толоке самое главное — люди и глина.
— Вы об этом лучше у Алексеевича спросите, он в селе уже за сто хат свальковал, ему уже 65, — отшучивается дядя Толя, а сам, подкатив штаны, залезает в глинище, потому что на толоке болтать попусту некогда.
Если работа пойдет хорошо, то и усталости никакой не чувствуется, все равно, что вареников наелся, а не хату свальковал, на другой день встаешь — и опять к работе. Зависит от хозяина, у которого работали, да легкий ли на руку начинал. Легких, как и «тяжелых» в селе тоже хорошо знают. Знают и ленивых, но от толоки не отказывается никто, хотя за работу денег никто не платит. Не прийти можно только по одной причине — «пасу табун». А тут не солжешь, потому что в селе от самого малого знают, кто вчера выпасал, а кому завтра гнать скотину.
— Люди просят, готовятся, надеются на тебя, — излагает философию толоки Дмитрий Майданский. К Строям на толоку он пришел вместе с братом Владимиром и отцом Николаем Дмитриевичем. Теперь Ярослав будет им отрабатывать не один раз. Да и толок в селе будет и будет, хотя уже и не так интенсивно строят, и пустых хат хватает. Но валькованный потолок — проверенный сотнями лет строительный метод.
Да и где еще может сложиться такая же теплая и добрая, открыта атмосфера между людьми, как не на толоке. Коллективный труд, не по принуждению, а по доброй воле, всегда объединяет. Глядь — за работой, оказавшись в одном замесе, и Явдоха с Теклей помирились, а еще утром, выгоняя корову, со злобой поглядывали друг на друга.
На скорую руку люди обмоют в остатках воды руки и ноги, хозяин разольет по рюмке, и толока приобретет новый дух. Утолят люди первый голод, а потом уже не спеша, по-простому, но на удивление искренне полетят изо всех концов короткие пожелания: и чтобы хорошо жилось, и велось, и моглось. Не даром же в новой хате сажали Галю на стул, вымазанный остатками глины. Громко хохотали и шутили, подбрасывая молодую хозяйку, радуясь новой хате, новой жизни. Но что это? За столом веселую вдруг сменила грустная песня. Заговорили каждый о своем, а больше о других: так собственная беда меньше печет. Вот Екатерина уже совсем осунулась. Муж в Москву на заработки отправился, уже второй месяц известия никакого, вся работа на ней, да и сын без отца от рук отбился. У Елены — хотя и дома Николай, но работы уже пятый год как нет. Как хочешь, детей на зиму одевай. На мгновение все окунулись в свои хлопоты, и вдруг, словно встрепенувшись от тяжелого и давнего груза, совсем трезвые, словно и не пили, начали по одному вставать из-за стола. Сначала женщины поспешили доить коров, потом мужчины, докуривая купленного на толоке «Казака», потянулись компаниями по домам. Только баба Килина сама поковыляла по выгнутой тропинке, которая ведет прямо к ее мазанке. И в ее молодости тоже когда-то была толока.
