Дело в том, что согласно с церковной традицией имя при крещении давалось в честь крестного отца. А крестным отцом князя Аскольда должно быть, вне сомнения, высокопоставленное духовное или царственное лицо: речь ведь шла о престиже государства. Так, в частности, поступил болгарский хан Борис во время своего крещения в 863 году. Он поставил условие, чтобы его крестным отцом считался византийский император Михаил III, правда, заочно, так как во время церемонии тот, конечно, не мог присутствовать. И именно в его честь болгарского хана нарекли Михаилом. Подобным образом князь Владимир Святославович выбрал крестным отцом византийского императора Василия II и, следовательно, получил его имя. Впоследствии Владимир построил церковь Святого Василия — также согласно с традицией.
А кто же мог быть крестным отцом князя Аскольда и в честь кого он получил имя Николай? Ведь ситуация политическая была эпохальной: впервые властитель Руси принимал христианство. Если допустить, что Аскольда крестили греки — во время одного из походов на Царьград, как это традиционно считается, то кого — с именем Николая I — киевский князь согласился признать своим крестным отцом? Анализ показывает, что в тот период в Византии не было ни императора, ни кого-нибудь из его наиболее значительных родственников, ни патриарха, носившего имя Николай.
Но ведь был папа — Николай I! Случайное стечение обстоятельств? Вряд ли. Известно, что именно этот римский первосвященник проводил активную политику в деле крещения славян, благословил миссионерскую деятельность Константина (Кирилла) и Мефодия и их переводы Библии на славянский язык.
Здесь уместно привлечь внимание еще к одной загадке, связанной с крещением Аскольда. Традиционно считается, что крещение Руси состоялось во времена князя Владимира — десять лет назад Православная Церковь праздновала 1000- летие этого события. Но почему отсчет христианской эры на Руси не ведется от крещения князем Аскольдом? Казалось бы, для престижа русской церкви как раз выгодно подчеркнуть, что христианство у нас имеет значительно более старую историю — больше века. Конечно, о крещении Аскольда в истории упоминается, но почему-то бегло, а вся слава святителя Руси приписывается князю Владимиру.
Многие историки предполагают, что здесь скрывается какая-то тайна. Единственная напрашивающаяся гипотеза, это то, что Владимир принял крещение от Константинополя, а князь Аскольд — от Рима. Только крещение от Римской Церкви, что отнюдь не импонирует престижу Восточной Церкви, может объяснить причину такой предубежденности. По-видимому, не без влияния греческих наставников, упоминания о приоритете Рима в деле крещения Руси пытались оттенить рассказами о крещении Владимиром — но уже от Константинополя.
Впрочем, кое-кто может возразить, что Великий Раскол Церкви на Восточную и Западную состоялся позже — через 65 лет после крещения Владимиром. На самом деле — это был уже окончательный распад единой Церкви, а первый раскол Церкви состоялся как раз во времена князя Аскольда, когда в Риме первосвященником был Николай I, а константинопольскую кафедру возглавлял патриарх Фотий — едва ли не образованнейший из высших иерархов Восточной Церкви. Именно он впервые четко сформулировал догматические разногласия между Восточной и Римской Церквями. И именно с того времени между обеими Церквями существует глубокое противостояние и борьба за первенство. Кстати, соревновались Рим и Константинополь и за право первым крестить славян.
Без сомнения, в связи с этим противостоянием каждая из Церквей замалчивала успехи другой — особенно, если их интересы пересекались. Вполне вероятно, что подобное случилось и с крещением князя Аскольда, и вообще — с крещением Руси. Но где, когда и кто именно крестил первого властителя Руси? Кажется, одним из ключей к разгадке этой истории может служить само христианское имя Аскольд. А еще — интересное упоминание в одной из летописи: «Идет Аскольд на болгар, и был убит его сын». В другой летописи говорится еще и о Дире, и о том, что ходили не на болгар, а на греков. Противоречия здесь нет, ибо под греками наши летописцы имели в виду христианские народы, которые придерживались греческого обряда. То есть летопись сообщает о походе киевских князей на крещеных болгар. Возникает закономерный вопрос: а не был ли поход непосредственно связан с драматическими событиями, происходившими в Болгарии после введения христианства?
Болгарский хан Борис давно стремился крестить свое государство, но этому сопротивлялась многочисленная оппозиция — из тех ста чистых болгарских родов, приведенных в 679 году на Балканы ханом Аспарухом и которые боялись раствориться среди местных славян вследствие принятия общей веры. Но под давлением обстоятельств — поражения в войне с греками и франками, голода от страшной засухи и 40-дневного землетрясения — Болгария наконец в 863 году принимает крещение от Константинополя. Но уже в следующем году оппозиция подняла восстание. Хоть опытному и решительному хану Борису-Михаилу удалось его быстро и беспощадно придушить: 52 старых болгарских рода были полностью истреблены, — это не сломило язычников. И бунты вспыхивают практически постоянно.
Вне сомнения, антихристианская оппозиция обращалась за помощью к другим языческим государствам, в том числе и к Руси, которая за несколько лет до того, в 860 году, завоевала себе на международной арене громкую славу успешным и дерзким походом на Константинополь. По-видимому, именно об ответе русских князей на предложение войны против христиан и сообщает наша летопись: «Идет Аскольд и Дир на болгар...» Летописец указывает и дату похода: в лето 867-е.
Но несмотря на помощь союзников болгарские язычники опять потерпели поражение. Более того, в этой войне погиб сын князя Аскольда. Хотя вряд ли росская дружина была разгромлена вдребезги; скорее, болгарский князь Борис заключил мир с россами. И вполне вероятно, одним из условий мирного договора было требование, чтобы русский князь и, возможно его дружина, приняли новую веру, которую уже исповедовала Болгария. Таким образом устранялась бы угроза, что в будущем россы опять поддержат болгарских непокорных язычников.
Следовательно, крещение Аскольда могло состояться в Болгарии во время неудачного похода 867 года. Теперь напрашивается еще одна интересная гипотеза, к которой подталкивает выбор христианского имени для русского князя. Если принять во внимание тогдашнюю традицию, то логично предположить, что крестным отцом мог быть папа римский Николай I. И в первую очередь потому, что в 867 году в Болгарии князя Аскольда мог крестить только римский священник.
Оказывается, что в 866 г., недовольный тем, что константинопольский патриарх Фотий не соглашался рукоположить для Болгарии независимого архиепископа, хан Борис прогнал греческих священников и обратился за помощью к Риму. Осенью того же года папа Николай I прислал в Болгарию миссию во главе с епископом Формозой Портуенским, который еще раз крестил болгар.
Если такая гипотеза о крещении первого правителя Руси справедлива, то, вероятнее всего, именно епископ Формоза и выполнил необходимый обряд. При этом, конечно, Аскольд мог пожелать, чтобы его крестным отцом считался папа римский — Николай I; гордый князь не согласился бы, чтобы статус его крестного отца был ниже, чем у болгарского правителя.
После возвращения в Киев князь Аскольд попробовал внедрить христианство на Руси. Но особого успеха не добился. Более того, недовольные язычники призвали из Новгорода князя Олега и в 822 году осуществили кровавый государственный переворот, убив обеих князей: Аскольда и Дира.
Напоследок следует отметить, что крещение, кажется, принял только один из братьев: Дир так и остался язычником. В пользу этого предположения свидетельствует факт, что братья были похоронены в разных местах. Аскольда — как христианина — похоронили на месте построенной им церкви; таким был и позже обычай у русских князей. Дира же, который так и остался язычником, похоронили по старым русским обычаям, вероятнее всего — сожгли, а потом урну с прахом закопали. Летописец Нестор сообщает, что могила Дира — за святой Ориной, т.е. где-то за церковью святой Ирины.
Возможно, дальнейшие исторические исследования прольют значительно больше света на события тех лет и на взаимоотношения киевских князей с Болгарским государством и с Римской Церковью.
