5 октября
Возвращаемся из Мончинцов. Я показывал известному французскому фотожурналисту Ахмету Селю дорогу до Степана Ковальчука, добровольно заточившего себя на целых 57 лет на чердаке сельской хаты. Ахмет уверен, что мончинецкий затворник «стал живой сенсацией двадцатого века». Соглашается, что у Степана не «поехала крыша». Может, как раз потому, что отлеживался-отсиживался на чердаке. Мой попутчик уже находит, что эта новость произвела большее впечатление на далеких французов, чем на близких украинцев. «Ахмет, а что рядовой француз знает об Украине?» — спрашиваю. Молчит. Потом отвечает: «Знают, что когда-то была богатая аграрная страна». И это все? «Чернобыль... Коррупция...»
Наше авто уже далеко от убогой хаты, где остался одинокий Степан. Он, Степан Ковальчук, рассказывал чужеземцу, что «покойная сестра Меланка оставила полмешка картошки и немного муки». «Что же он будет кушать?» — спрашивает Ахмет. «А о Кучме, нашем Президенте, француз знает?» — продолжаю о своем расспрашивать у гостя. «Лазаренко...» — почему-то слышу от него. Обращается к водителю, чтобы остановил авто. Фотографирует на разбитой сельской дороге встречное транспортное средство — подводу, на которой преждевременно состарившиеся муж и жена медленно везут с поля домой немного свекольный ботвы, чтобы накормить скот. «Украинское село» — так он подпишет фотографию.
Теперь рядовые французы будут знать и о Степане Ковальчуке, и об украинском селе.
