На этой неделе во вторник в Институте политических и этнонациональных исследований НАН Украины имени И.Ф. Кураса состоялась презентация сборника документов «Організація Українських Націоналістів в Польщі в 1944—1950 роках. Ліквідація керівних структур». Это уже 9-й том, который создан благодаря работе украино-польской рабочей группы ученых. Эта группа существует с 1996 года. Новейшие исторические времена стали для ее работы и благоприятными и неутешительными. Ведь политическая конъюнктура в обеих странах не всегда способствовала объективному исследованию наших отношений. Вступление Польши в НАТО, по признанию собравшихся на презентации, в определенное время затормозило раскрытие и изучение соответствующих архивных документов (и тут опять сказалась роль Москвы). Не добавило активизации процессу и президентстство Виктора Януковича в Украине. Как видим, глаз Москвы постоянно следит за нашими взаимоотношениями. Но постепенная работа на уровне архивов спецслужб двух стран продолжалась. Важный момент — в этот раз (в 9-м томе) речь идет об исследовании деятельности украинских националистов не просто на территории современной Украины, но и в Польше в период после Второй мировой войны. А это значит, что речь идет о борьбе нескольких разных сил — советских спецслужб, польских спецслужб и украинского подполья, а следовательно, ОУН и УПА (подчеркнем, что учеными отмечается — это две отдельные, хотя и частично родственные организации). В этой сверхсложной комбинации рассекречивания документов с обеих сторон (о российской стороне нечего и говорить) имеет сверхважное значение, ведь тогда становится понятно, что тогдашнюю конфронтацию между украинцами и поляками нельзя рассматривать без СССР. Что, в принципе, уже в то время не было чем-то новым.
На эту тему «День» пообщался с главным научным сотрудником Института политических и этнонациональных исследований имени И.Ф. Кураса и многолетним участником украинско-польской рабочей группы, профессором, доктором исторических наук Юрием ШАПОВАЛОМ.
«В НАШЕЙ ГРУППЕ УКРАИНЦЕВ И ПОЛЯКОВ МЫ КУЛЬТИВИРУЕМ УВАЖЕНИЕ К НАУКЕ И НЕПРЕДУБЕЖДЕННОСТИ»
— Когда речь идет о рубеже пересечения советской армией соответствующей польской границы во время освобождения земель от нацистской Германии, то возникает множество нюансов, которые нуждаются в уточнении и подробном объяснении. Ведь на самом деле под «освобождением» понималась и очередная оккупация Польши, но уже советской властью. Поэтому могли ли польские спецслужбы не зависеть от спецслужб советских?
— Ни в коем случае. Абсолютно с вами в этом соглашаюсь. Эти органы были зависимы от Москвы, и их свидетельства полностью в духе советской позиции.
— Признают ли польские исследователи, что речь идет не о польских в корне документах, а именно о просоветских документах?
— Нужно понимать отличие ситуации. Все документы польской спецслужбы до 1989 года (то есть польской именно коммунистической спецслужбы) находятся в Институте национальной памяти Польши. На этот момент это абсолютно доступные данные, включая и оперативные документы. С нашей стороны существует отраслевой государственный архив Службы безопасности, и тут название говорит само за себя. Но у нас есть закон, согласно которому настоящие документы с 1917 по 1991 годы должны перейти в Украинский Институт национальной памяти. В наших обнародованных документах существует четкая фиксация, что документы, которые используются с польской стороны того периода, являются именно документами советской Польши.
— В работе с поляками как вы находите компромиссы? Все понимают, что украинец это украинец, а поляк это поляк, и у всех есть свои обиды, своя память и часто нежелание понимания. Подобные вашей комиссии в конечном итоге, возможно, и могут привести к общему знаменателю.
— Я вхожу в комиссию на уровне межгосударственной структуры. Она создана на уровне Министерства иностранных дел наших стран. Кроме того, я вхожу в Форум историков Украины и Польши, где являюсь сопредседателем и председателем украинского представительства. Одно дело, когда в какую-то комиссию или любую другую структуру входят политики или люди разных взглядов и профессий, а другое дело, когда в них входят именно ученые. Конечно, ученые тоже бывают разные, но в нашей группе украинцев и поляков мы культивируем уважение к науке и непредубежденности. Это наш базис. Мы не редактируем и не переакцентируем факты и документы. В этом состоит специфика нашей работы. Особенно это касается такого уязвимого материала, как история украинско-польских отношений. Вы знаете, Черчилль еще говорил, что ничего так не разделяет украинцев и поляков, как их общая история. Так вот, чтобы нас не разделяла наша история, очень важен научный подход. К счастью, нам пока удавалось этого достичь в нашей группе.
«ПЕРИОД ПОЛЬСКО-УКРАИНСКОЙ КОНФРОНТАЦИИ ЯВЛЯЕТСЯ ОЧЕНЬ ЯРКИМ ПРИМЕРОМ ТОГО, КАК МОЖНО МАНИПУЛИРОВАТЬ ЛЮДЬМИ»
— Действительно, в момент презентации книги украинские и польские ученые общались каждый на своем языке и все друг друга понимали. Подчеркнем этот момент. Закономерно возникает вопрос: возможно, проблема конфронтации между нами заключается не в конфронтации между украинцами и поляками, а в третьей стороне?
— Безусловно. Так было, кстати, в период волынского конфликта. Третий фактор — это российские спецслужбы, которые очень часто там провоцировали ситуацию. И об этом сохранились соответствующие документы. Этот фактор мы должны учитывать в оценке исторических событий. Так было, есть и будет. Это такая политика и такой подход России к Украине и Польше.
— Читая представленные в девятом томе книги «Організація Українських Націоналістів в Польщі в 1944—1950 роках. Ліквідація керівних структур» факты, я все больше наталкиваюсь на то, что российские спецслужбы использовали названия ОУН и УПА для дискредитации национально-освободительного движения. Почему бы не использовать украинские диверсионные группы националистов против поляков (как и наоборот), а затем уничтожить исполнителей?
— Период польско-украинской конфронтации является очень ярким примером того, как можно манипулировать людьми. Ведь существует целый каскад групп чекистских провокаторов, которые выдавали себя за УПА. В том числе чекисты для этого использовали перевербованных украинских националистов. Потом эти преступления фиксировались и выдавались за якобы преступления самой УПА. Так что эта манипуляция имела место, и это давно не секрет. К сожалению, то же самое делалось и с польской стороны. Это ситуация аморализма и насилия. Такова война.
— На этом этапе, когда между учеными продолжается диалог, те политики или общественные деятели, которые, извиняюсь, «ляпают» провокативные вещи, реально мешают вашей работе? Ведь речь идет о междунациональных диалогах, хоть и на профессиональном уровне.
— У нас были определенные паузы, но в нашу работу никто кардинально не вмешивался. Хотя, если вспомнить, были и попытки закрыть проект и с польской, и с нашей стороны. Но эти попытки были неудачными, так как те стороны были просто недостаточно нформированы о том, что именно мы делаем. Возможно, у кого-то из них были свои предубеждения. Однако я, как человек, который в этой группе нахожусь уже 22 года, не могу сказать, что были какие-то реальные попытки помешать нам.
— Учитывая то, что мы имеем исключительный прецедент насильственного нарушения в географическом центре Европы межгосударственных территориальных границ, как сейчас украинцы и поляки должны отнестись к тем территориям, где они жили совместно?
— Здесь необходимо элементарное понимание того, что действительно тогда происходило. Часто люди говорят о прошлых событиях, точно не зная и не понимая их сути и обстоятельств их возникновения. Многие не знают, что на самом деле происходило между нашими народами, и того, чего не было, того что нам искусственно навязали. Простите, но с самого начала докапываться до истины должны не журналисты, не телевизионщики, а сначала профессиональные историки. И историки очень много для этого сделали. Просто это нужно популяризировать. И именно для этого существуют журналисты. В этом плане роль медиа очень велика, так как они должны непосредственно доносить и до украинцев, и до поляков истинное знание и реалистичное понимание, которое нивелирует прошлые обиды и недоразумения.
— Фильм Ежи Гофмана «Огнем и мечом» по произведению Сенкевича у многих вызывает разные эмоции. Но в конце этого фильма четко отмечается, что пока украинцы и поляки дрались, этим воспользовалась Россия, которая в конечном итоге тогда покончила и с Украиной, и с Польшей. Существует ли сейчас у нас соответствующая и достаточная научная база для того, чтобы не повторился подобный сценарий? И самое главное — чувствуете ли вы государственную поддержку для этого? Ведь ученые без государственных деятелей не смогут реализовать соответствующие благие намерения.
— Я убежден, что и украинцы, и поляки уже имеют эту самую базу для понимания. У нас все для этого есть. Надо только использовать эти знания и решиться на взаимный шаг. Существует понятие политической конъюнктуры. Эта конъюнктура может быть преодолена. Но для этого мы должны воспитывать в себе то, что называется у ученых культурой памяти. Ведь помнить тоже можно по-разному. Поэтому очень важно, чтобы и у политиков эта культура памяти была сформирована.
