Читая работы Платона о смерти Сократа, чувствуешь себя крайне противоречиво.
Как известно, в 399 г. до н. э. трое афинских граждан подали в суд жалобу на Сократа, обвинив его, согласно Диогену Лаэртскому, в том, что он «не признает богов, которых признает государство, а вводит новых божеств. Он также виновен в совращении молодежи». Наказанием за это была смерть.
Развязка известна, однако Сократу повезло иметь такого ученика, как Платон — то записал речи своего наставника в суде и воспроизвел последний диалог Сократа с Критоном в тюрьме накануне исполнения приговора.
Но если выступления в суде — это, конечно, образец гражданской риторики, в них многое звучит актуально и сегодня, то с диалогом «Критон» все сложнее.
Критон приходит в тюрьму к своему другу, чтобы уговорить его бежать. Тюремщики примут взятку, лодка наготове. Но Сократ отказывается. Некоторые аргументы, которые он приводит, на мой либеральный взгляд выглядят неприемлемо. Например:
«Надо чтить родину больше, чем мать, больше, чем всех предков... она наиболее дорога, наиболее священна... ее надо чтить, ей уступать, ей повиноваться, когда она разгневана, больше, чем отцу».
Конечно, защита родины и соблюдение законов предельно важны, но как же ценность человеческой жизни? Родина — это еще и государство; а государство далеко не всегда поступает справедливо, особенно в случае с Сократом.
А с другой стороны, какая уж тут ценность отдельной жизни, если даже в передовой Афинской демократии человек официально мог принадлежать другому человеку — как стол, надел земли или скот? Кстати, в «Критоне» в одном месте обязанность раба перед хозяином приводится в качестве аргумента.
Ужасное время, ужасные законы.
Но парой страниц ниже выясняется, что на процессе Сократ мог, если бы захотел, просить, чтобы его отправили в изгнание.
То есть он сознательно обрек себя на смерть.
Почему?
Именно потому, что ни секунду не сомневался в своей правоте. Знал, что суд несправедлив. И запечатлел эту несправедливость навсегда, вместе со своей преданностью собственным принципам.
Такой урок: даже если все против тебя, даже если закон готов тебя раздавить, а общество — отвернуться, это еще не значит, что твои убеждения ошибочны.
И рота, бывает, шагает не в ногу.
И целый народ способен совершить преступление.
«Но был один, который не стрелял».
