— Это 1-Б? — очередной родитель, заглядывал в класс, извинялся и втискивался за парту, предназначенную для первоклашек. Мамы, папы, бабушки... Все волнуются, все с блокнотами и ручками, у всех в кошельках отложена пара купюр на фонд класса и ремонт, и все с упоением осознают, что дитятко уже доросло до гордого звания «школьник».
В центр класса выходит юное миловидное создание, одаряет всех присутствующих совершенно затравленным, перепуганным взглядом и начинает вещать. Рученьки дрожат, голосок срывается, личико то бледнеет, то краснеет, с текста сбивается, в общем, все идет путем: «Вы не думайте, что я неопытная, я в прошлом году в третьем классе практику проходила…»
Бабушки поглядывают с нескрываемым разочарованием; мамы, которые не смогли поместить свое пышное тело в детскую парту и которым принесли дополнительные стулья, раздражены — уж больно молода и хороша собой эта девчушка. И только папы в восторге. За все годы хождения по всевозможным родительским собраниям я никогда не видела такой активности среди мужской части коллектива.
Папы поддерживали разговор, папы в один голос обещали прийти «завтра вечерком» починить все, что поломано, и прикрутить все, что откручено. Папы упорно требовали телефон учительницы, разумеется, чтобы иметь возможность узнавать о поведении и успехах любимого чада. Мамы, а тем более — бабушки оставить это без внимания просто не могли. Обстановка в классе накалялась, коллектив явно начал разделяться на два лагеря — женский, который единогласно сходился во мнении: «Чему может научить нашу кровинушку эта девчонка», и мужской, у которого, в принципе, даже мнения-то не было, был только специфический блеск в глазах…
Встал вопрос о том, какие нужно закупать пособия. Но наша «Людочка», как быстренько окрестили ее родители, оказалась в этом вопросе, мягко говоря, не сильна. Побежала Людочка в параллельный 1-А за помощью к более опытной учительнице. Опытная тетушка из двух десятков рекомендованных Минобразования пособий выудила парочку и буквально за две-три минуты посвятила нас во все их плюсы и недостатки, попрощалась и вышла…
— А можно с вами поближе познакомиться? — закричала одна из пышным мам и бросилась догонять учительницу 1-А.
— Интересно, а перевестись к ней в класс еще не поздно? — озвучила всеобщую мысль чья-то бабушка.
В классе воцарилась нехорошая тишина.
— Людок, да ты не волнуйся, мы ж тебе поможем! — раздался с последний парты солидный басок одного из пап. — Что ж ты так переживаешь?
Мамы покатились со смеху, Люда, которая, казалось, готова была заплакать, наконец-то улыбнулась. Обстановка разрядилась…
Остаток собрания был посвящен выбору родительского комитета. В комитет никого насильно не записывали, хватало добровольцев. Правда, наш 1-Б будет единственным классом, родительский комитет которого состоит исключительно из мужчин. Но, может, это и к лучшему?
А потом наши малыши стояли на первой в своей жизни школьной линейке. Рядом с ними была взволнованная и перепуганная Людочка, для которой это тоже была первая линейка в роли учителя, а чуть подальше расположились гордые папы с фотоаппаратами, бабушки, глотающие валидол, и мамы, украдкой утирающие слезы. Море цветов, эмоций и волнений.
И все мы идем в первый класс — и наши дети, и мы, и наша учительница.
— Не бойся, Людок, мы тебе поможем!
