В некоторых оценках Афинский саммит уже расценивался как прорыв. Украинская дипломатия сегодня говорит, скорее, об успехе. В Украине и на Западе по-разному оценивается то, что обсуждаемая в Афинах концепция «более Широкой Европы» не связывается непосредственно с возможностями вступления «новых соседей» ЕС — Украины, Беларуси, Молдовы — в Союз. В частности, в публикациях западной прессы указывается, что этим самым дано понять, что на эти страны расширение ЕС в перспективе не распространится. В Киеве рассматривают этот момент как то, что концепция «более широкой Европы» определяет направления сотрудничества. Которые еще нужно отстоять — ведь, как уже говорилось, целый ряд стран возражает против того, чтобы на «новых соседей» распространялась свобода передвижения граждан, которая предусматривается разработанной в Европейской Комиссии концепцией.
Три главные проблемы, которые сегодня делают невозможными четко очерченные перспективы для Украины в разговоре с ЕС, — те же, что и полгода назад. Это — внутренние проблемы самого Евросоюза, связанные с необходимостью его глубинных институциональных реформ ради эффективного функционирования в уже расширенном составе. Многие из западных аналитиков давно сомневались, что ЕС без лишней боли «проглотит», например, Польшу. Теперь эти проблемы усиливаются в связи с событиями вокруг Ирака, когда, как выяснилось, возник раздел на «старую» и «новую Европу». Среди аналитиков и политиков увеличилось число евроскептиков, тех, кто предлагает закончить расширение Союза с присоединением Румынии и Болгарии. К скептикам, в частности, как говорят, относится и Йошка Фишер.
Никуда не исчез «российский фактор». До сих пор нет ни одного подтверждения того, что страны-члены ЕС готовы развивать с Украиной фактически самостоятельный диалог, без оглядки на отношения с Россией — хотя это на всех уровнях публично отрицается. Косвенно о наличии проблемы может свидетельствовать хотя бы то, что в предложениях, разработанных Польшей для выработки «восточного измерения» политики ЕС в конце прошлого года, предлагается предоставить отношениям ЕС—Украина тот же уровень, что и отношениям ЕС—Россия.
Внутренние проблемы самой Украины являются едва ли не самым главным сдерживающим фактором. С одной стороны, Украине еще долго надо будет доказывать, что она развивается по демократическому сценарию, что она способна обеспечить внутреннюю политическую стабильность и, прежде всего, стабильность правительства, что она отвечает за взятые на себя обязательства перед Советом Европы и перед НАТО, что она принимает законодательство, которое действительно делает ее экономику рыночной и привлекательной для инвестора.
ЕС пока что не засвидетельствовал своего желания предоставить Украине статус страны с рыночной экономикой — что также является проблемой. В Киеве надеются, что эту проблему удастся решить до саммита Украина—ЕС, запланированного на вторую половину года.
С другой стороны, сами украинские дипломаты оценивают как большой риск возможные шаги, которые способны поставить на вопросе европейской интеграции страны финальную точку.
В Киеве говорят есть и арсенал «секретного оружия». Это — те страны-кандидаты, которые после подписания Афинского трактата стали через пять минут членами и которые готовы поддержать Киев. Это — и довольно неожиданный поворот в вопросе соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Украиной и ЕС, которое морально устарело еще до вступления его в силу в 1998 г. Дело в том, что его теперь должны ратифицировать 10 новых стран-членов ЕС. Если к делу подойти рационально, и очень взвешено, вопрос можно было бы поставить таким образом, что или соглашение без ратификации теряет смысл и юридическое содержание, или же Киев должен получить какую-то компенсацию за ухудшение статуса своих отношений с большинством из этих десяти стран-«неофитов».
Существует шанс сыграть на борьбе между двумя тенденциями дальнейшего развития Европы — условно говоря, «углублением» европейской интеграции и ее «распространением». При условии удачно сделанной ставки можно выиграть все, что в Киеве хотят видеть под статусом ассоциации — о поддержке которой в Афинах заявил, в частности, президент Франции Жак Ширак, и даже больше.
С определенной точки зрения, Афинский саммит можно было бы рассматривать как первый шаг к прорыву, который мог бы произойти еще вчера, и при более благоприятных условиях. Курс страны на европейскую интеграцию пока что не выглядит необратимым, несмотря на официальные заявления, а состояние его внешней поддержки пока что свидетельствует, скорее, о давнем желании Западной Европы держать Украину одновременно и не слишком близко, и не слишком далеко. Прорывы могут произойти, когда будут реализованы первые декларации о намерениях (газовый консорциум, трубопровод Одесса—Броды— Гданьск и тому подобное), когда в поддержку Украины начнут высказываться целые страны и целые фракции Европарламента, когда в руках Киева будут аргументы, с которыми невозможно спорить.
