Статья Александра Барабаша «Трагический излом истории», опубликованная в газете «День», выглядит достаточно солидно, прежде всего за счет обилия фактов. Но разве огромные груды кирпича на строительной площадке — это гарантия возведения архитектурного шедевра? Горы кирпичей- фактов, складываемые автором статьи, не демонстрируют нам не только историко-архитектурного шедевра, но и просто здания с реалистичными пропорциями. Причина этого — в излишне «советизированном» мышлении автора. Долгие годы в наше сознание внедряли двухполюсное черно-белое восприятие мира: «МЫ» — передовые, прогрессивные, непогрешимые; «ОНИ» — отсталый строй, консерватизм, хищники.
Советский Союз потерпел поражение в холодной войне и рухнул. Все оказалось очень просто: это «МЫ», оказывается, были плохими, а «ОНИ» — хорошими. Хотя для народа делается исключение. Это злодеи сталинисты-коммунисты не туда его повели. И мало того, что «МЫ» «вступили в преступный сговор» (так в статье А.Барабаша), так еще напасть собирались на тех, с кем «вступили», и даже дату определили — 6 июля 1941 года. Что же оставалось Гитлеру? Только защищаться. Что он и сделал — авансом. В этом «преступном замысле» недостает одной маленькой, но важной детали — доказательств.
Забавно на фоне критики коммунистического руководства выглядят фразеологические клише и штампы, выдержанные автором в духе идеологического отдела ЦК КПСС, как-то: «марионеточное Народное Правительство», «нравственные уродства сталинской идеологии»...
Действительность же была не хуже и не лучше, а просто иной. В 1917 году перед миром предстала новая идеология, грозившая разрушить весь старый миропорядок. Первая реакция мира была предсказуемой — устранить эту опасность. Не удалось. Шаг второй — международная изоляция. В мире появилась страна-изгой. После этого Советская Россия была уже обречена на то, чтобы не иметь стратегических партнеров. Союзы могли быть только ситуативными.
Примерно в то же время, а именно в 1919 году, после завершения Первой мировой войны страны Антанты (победителей не судят) подписанием Версальского договора одели смирительную рубашку на трудолюбивый дисциплинированный и воинственный немецкий народ. В мире появилась страна-изгой номер два. Два изгоя нашли друг друга? Это классический закон большой политики. Советский Союз страстно стремился отстоять себя (задача-минимум) и осчастливить весь мир, о чем я пишу без иронии (задача-максимум), нуждался в новых технологиях, умных головах и профессиональных руках. Немцы, задавленные Версальским договором, искали возможность ослабить тяготы этого договора и где- то, с надеждой на перспективу, применить свои технологии, ум и профессионализм.
16 апреля 1922 года в Раппало было подписано соглашение между Советской Россией и Германией. Закрытая для мирового сообщества часть этих переговоров давала возможность Германии производить оружие на территории России и обучать свои военные кадры.
Однако эта, равно как и все последующие попытки, не позволили Германии существенно изменить положение. Одна только сумма репараций составляла 31 млрд. дол. США. В современных ценах это 200—250 млрд. долларов. Теперь выжить можно было только через «не могу». Этим «через» и стал фашизм. Гитлер пришел к власти только тогда, когда иссякло терпение значительной части немецкого народа и внутренне этот народ был уже готов заплатить самую страшную цену за свое право жить в этом мире. Он, Гитлер, был сигналом готовности немецкого народа к избавлению от гнета Версальского договора, был его порывом, был его вдохновением. (От ведущих стр. «История и «Я»: эта «готовность» была замешана на насилии, крови и концлагерях. К тому же Гитлер и его партия ни разу на выборах в рейхстаг не одержали полной победы.) Над всей страной пронесся клич, сплотивший нацию: «Германия, Германия превыше всего!». Мир прозевал этот прорыв в сознании нации.
В 1934 году Невилл Чемберлен признает, что многие из немецких претензий к Версальскому договору имеют под собой веские основания. Признание запоздало. Он также скажет, что остановить фашизм можно только силой, но перейти от слов к делу так и не сможет. Ставка будет сделана на дипломатию. Западный мир будет увертываться, юлить, искать соглашений с Гитлером. Характерным примером являются Мюнхенские соглашения 1938 года. Чехословакия, от которой отторгалась Судетская область, была даже не допущена к переговорам! На ее возражения по поводу решения конференции английский представитель сказал буквально следующее: «Если вы этого не примете, то вы будете улаживать ваши дела с Германией в полном одиночестве. Может быть, французы будут выражаться более любезным языком, но я заверяю вас, что они разделяют нашу точку зрения»...
Германский посол Дирксен из Лондона в Берлин сообщил о том, что в случае принятия Германией британских предложений «Англия отказалась бы от гарантий, данных ею некоторым государствам, находившимся в германской сфере интересов... Великобритания воздействовала на Францию в том смысле, чтобы Франция уничтожила свой союз с Советским Союзом и свои обязательства в Юго-Восточной Европе. Свои переговоры о пакте с Советским Союзом Англия также прекратила бы».
Перед Сталиным стояла дилемма: заключить союз со слабыми в военном отношении и не доверяющими ему странами или заключить договор с Германией, выиграв при этом время и разделить Польшу, получив необходимое пространство. Дальнейший ход событий подтвердил его правоту. Франция позорно быстро пала под ударами немецких войск, а Гитлеру осенью-зимой 1941 года не хватит, по сути, нескольких теплых дней, чтобы взять Москву. (От ведущих стр. «История и «Я»: достаточно спорное утверждение — ничего случайного в этой войне не было). Что было бы, не сдвинь Сталин границы на Запад, можно только догадываться.
Можно ли считать Сталина таким ужасным циником из-за раздела Польши? Вернемся на девятнадцать лет назад. 24 апреля 1920 года поляки, посланные Юзефом Пилсудским, вторглись в Украину и 6 мая захватили Киев. Что привело их сюда? Высшие моральные соображения? Желание помочь украинскому народу? Мой ответ: поляки снова стали панами, а какой же пан без «быдла». Историческая память подсказала им, где это «быдло» искать. Часть территории осталась в польских руках, но ненадолго. Неудовольствие наших крайне правых вызывает тот факт, что Украину объединил, по сути, Иосиф Сталин.
Вопрос: а что мешало объединить Украину, раздираемую несколько веков подряд между Россией, Австро-Венгрией, Польшей и Румынией, национально-патриотическим силам? Ответ можно найти в сегодняшних днях. Наглая, ожиревшая, ворующая власть и рядом нищий убогий, но не протестующий, а рабски покорный народ.
Пытаться судить одну из сторон по правилам высокой морали — это значит судить грязную уличную драку по правилам любительского бокса. Наши предки не были идеальными, но и весь остальной мир тоже не идеален. Теперь они безмолвны и беззащитны. Мы — их последняя надежда и защита памяти в этом мире, и потому мы никогда не можем выступать в роли историков-обвинителей, историков- судей, историков-палачей, но всегда (и только!) в роли историков-защитников, историков-адвокатов. (От ведущих стр. «История и «Я»: и все же историк должен выполнять все вышеперечисленные функции без исключения).
Блестящий пример такого подхода к прошлому демонстрирует побежденная Советским Союзом Германия. Сытые и благодушные ветераны немецкого вермахта. Их никто не спрашивает — были они в частях СС или СД. Чистые и ухоженные кладбища. Мощная экономика, растущий международный авторитет и осторожные попытки показать миру свои кулаки (Югославия). (От ведущих стр. «История и «Я»: Германия жестко осудила свое фашистское прошлое. Громадное большинство немцев со стыдом вспоминают 1933— 1945 годы).
С нашей же стороны — нищие и голодные победители, а также грызня тех, кто не побеждал, но хочет, чтобы его таковым считали. Запустевшие кладбища и разрушенная экономика, всемирная «слава» сверхкоррумпированного мафиозного государства.
На общем фоне всего этого многолетние витиеватые рассуждения власть предержащих о голодоморах и зверствах НКВД начинают вызывать чувство раздражения и омерзения. Вы пришли в этот мир не судить своих предшественников, а созидать и совершенствоваться самим, дать потомство и обеспечить ему возможности для выживания. Свою полемическую статью я хочу закончить словами неординарного немецкого мыслителя XIX века Фридриха Ницше: «О братья мои, не назад должна смотреть ваша знать, а вперед! Изгнанниками должны вы быть из страны ваших отцов и праотцов! Страну детей ваших должны вы любить: эта любовь да будет вашей новой знатью, — страну, еще не открытую, лежащую в самых далеких морях! И пусть ищут и ищут ее ваши паруса! Своими детьми должны вы искупить то, что вы дети своих отцов: все прошлое должны вы спасти этим путем!»
