Вудон Баклицкий — человек с прозаической профессией и художник, ученик другого художника-андеграундца, Николая Тригуба. Рисовал много, щедро, совершенно не тревожась о «бытовой» стороне дела. Его подрамники, сколоченные из подобранных на улице реечек, холсты из столь же случайного материала, а то и просто — тряпья — умиляли и изумляли окружающих, а ныне — вошли в легенду. Предпочитал гуашь и темперу. Нынешняя выставка состоит из «классических» живописных работ — немногочисленных и, вероятно, уникальных в огромном, и Бог весть на каком пространстве распорошенном творчестве Вудона Баклицкого.
Его мир — огромный, таинственный и радостный, но одновременно — не всегда понятный и оттого чуть страшноватый: мир ребенка и художника. Вздымающаяся разноцветными волнами земля, огромные бабочки, словно с японской ширмы — скромные одуванчики и стильные ирисы. Опрокинутые (или, быть может, только отраженные в зеркальной воде?) храмы и рядом — скифские бабы. Деревья, усыпанные пушистыми — не важно, цветами или звездами. И одно дерево — на счастливом фоне в символических пестрых узорах — голое, ломкое, щемяще-одинокое. Говорят, что оно называется — «Автопортрет».
