По мнению Виталия ГАЙДУКЕВИЧА, одного из ведущих телеканала НТН, новости — это своего рода «диагноз развития общества». А именно от правильно поставленного диагноза, как известно, во многом зависит успех лечения. Как же работают телевизионные «диагносты»? «День» предложил Виталию Гайдукевичу рассказать о некоторых секретах «кухни» новостей.
— Вам приходится постоянно работать в формате «гость в студии». Как, по вашему мнению, соотносятся в таком формате авторская и информационная составляющие?
— В зависимости от гостя процентное соотношение информационной и авторской составляющих может меняться. Бывают гости, к которым авторский подход особо не применишь, потому что этот гость — актуален именно сегодня, как ситуативный источник информации. Соответственно, он может рассказать и у него спрашиваешь исключительно то, что может стать новостью, — без лишних намеков на какой-то анализ ситуации. А бывает наоборот, когда гость — человек, который не является источником информации в качестве ньюзмейкера, но он хорошо может анализировать ситуацию, складывающуюся в одной, или даже в нескольких отраслях. И здесь уже включается элемент авторства, потому что многое зависит от того, как сформулируешь вопрос. Условно говоря, если разделить вопросы на первый, второй и третий уровни глубины, то такого гостя можно спрашивать сразу о третьем. Или нужно выстраивать многоярусные вопросы. Например, первый из них может быть не о том, о чем, собственно, хочешь услышать, — для того, чтобы вытянуть из гостя ответ, а уже на основании этого ответа задавать главный вопрос. Иначе гость может «спрыгнуть» с темы.
— А что для вас лично важнее — фактор публичности гостя или его экспертные качества?
— Дело в том, что человек может быть публичен, но отношение к нему у зрителей — не всегда серьезное. «Принцип Жириновского» — говорите обо мне все, что угодно, главное — правильно произносите фамилию. Или своей публичностью человек всех так утомил, что зрители, если увидят его снова на экране, просто переключат на другой телеканал. Мне лично намного интереснее общаться с людьми, которые могут быть менее публичными, но более глубокими. Поэтому на публичность гостя я бы отвел где-то процентов тридцать — тридцать пять, а на аналитичность — все остальное.
— А как на самом деле получается?
— На самом деле день диктует ситуацию. Скажем, когда только начался конфликт между Президентом и экс-премьером Юлией Тимошенко, было предварительно понятно, что скажут те или другие политики. То есть, с одной стороны, для журналистов вроде бы хорошо, когда скандал — есть много информационных поводов. Но вместе с тем, каждый политик во время таких скандалов становится прогнозированным на 100%, потому что каждый говорит то, что от него требует причастность к той или иной политической силе или фракции. И во время вышеупомянутого конфликта, например, Станислав Белковский как экс- политтехнолог Юлии Тимошенко у нас в эфире сказал намного больше, чем сказал бы кто-либо из политиков, которые фактически были исполнителями различных ролей в этом конфликте. Он подчеркнул, что уже не занимается моделированием различного рода ходов для Тимошенко, но если бы занимался, то сделал бы то-то и то-то. Фактически Белковский проанализировал ситуацию как незаинтересованное лицо, которое видит суть вещей. А если бы на его месте был кто-нибудь другой, из того или другого лагеря, то это был бы пустой эфир...
— А все-таки, каким образом происходит «селекция» гостей программы?
— Есть несколько вариантов. Например, мы определяем топ- событие дня, или событие, которое, по нашему мнению, может быть топовым, скажем, завтра, и говорим именно об этом событии. Условно говоря, если в этот день выпустили Ивана Ризака, мы пытаемся пригласить его в студию и, соответственно, подавляющее большинство вопросов будет об его ситуации и о сопутствующих темах — скажем, есть ли в стране политические репрессии или нет; свобода судов; его перспективы как политика и т.д. А если в этот день, например, Ризак не может прийти, то мы можем пригласить человека, который так или иначе может поговорить на эту тему и на темы, которые были актуальны вчера и будут актуальны завтра. Нельзя сказать, что это распределение гостей по «сортам». Но всегда есть достаточно других персон, которые на актуальную тему могут говорить не менее профессионально. Но есть гость, наиболее желанный в этот день. Если этот гость не может прийти, мы переходим ко второму вышеупомянутому варианту — приглашается человек, который может комментировать и сегодняшнюю новостную ситуацию и выступить аналитиком вообще и, если это, скажем, яркий представитель парламентской фракции или политической партии, поговорить о перспективах этой партии, и о контактах, и о блокировке и т.д. То есть тем самым мы уменьшаем новостную часть беседы и расширяем аналитическую: тут уже есть и прогнозы, и какие-то оценочные суждения.
— А наиболее желанного гостя могут пригласить на другие телеканалы. И такие гости, наверное, предпочитают телеканалы первого эшелона...
— Если в эфире — человек первой величины, например, политик, первого эшелона, в этом есть и свои плюсы, и минусы. Плюс — на это имя придет зритель, и будет смотреть. Даже если политик первого эшелона будет неконкретным, все равно будет смотреть — только потому, что это сказала Тимошенко, или Порошенко, или Литвин. То есть это — люди-бренды — их будут смотреть, независимо от того, что они говорят. А минус этой ситуации — они могут за этот эфир ничего не сказать. Иначе говоря, просто «поторговать» своей персоной, пропиарить себя, рассказать то, что они хотят, а не отвечать на вопросы. Причем есть некоторые упрямые, которые говорят только то, что им нужно сказать — независимо от вопросов. И с любого вопроса они просто соскакивают. С моей точки зрения, такой эфир — наиболее провальный. Да, гость пришел, люди программу смотрели, рейтинг был, но информационная ценность такого эфира — нулевая. И в таком случае, возможно, даже выгоднее вместо политика первого эшелона (который наберет себе рейтинг на каком-то другом канале или, скажем, ток-шоу, где участвует большое количество политиков) пригласить политика второго эшелона, который будет давать ответы на вопросы, который так же в курсе ситуации, который может рассказать нечто кулуарное, о чем политик первого эшелона говорить не будет. Или, если у нас, например, топовый человек дня — Тимошенко, можно пригласить человека из противоположного лагеря, который будет анализировать все, что будет говорить она и ее соратники. Или — третий вариант — пригласить человека нейтрального. Предположим, если у нас Тимошенко — персона дня, мы приглашаем не людей Порошенко или Ющенко, а человека Литвина, который может анализировать ситуацию с третьей точки зрения. Вот такая логика.
— Среди ваших гостей много таких, которые, что называется, «собаку съели» на публичных выступлениях и умеют удачно обходить неудобные вопросы, или, как вы говорили, просто приходят выговориться. Ваш собственный рецепт — как разговорить таких собеседников?
— Зависит от ситуации. С некоторыми, например, можно установить контакт еще до эфира. Гость может приехать предварительно, и кроме грима есть время на чашку кофе и на беседу не о политике. Просто чтобы прийти к чисто человеческому взаимопониманию — как «человек-человек», а не как «журналист-политик». И если гость более-менее расслабляется, то он входит в студию уже спокойным. Ну, а далее — или профессионализм срабатывает, или случай, когда можно «вставить» нужный вопрос в момент, когда человек этого не ждет, или он проговорился. И тогда, на эффекте неожиданности, бывают случаи, когда человек просто «продает» себя и новость.
Например, сразу после победы Виктора Ющенко у нас в эфире был Виктор Янукович. Он очень много говорил того, что ему нужно, но было четко видно, что он не знает, что ему делать, какая у него должна быть структура поведения. Создавалось впечатление, что тогда он и люди, стоявшие за ним, не знали, как действовать не у власти. И именно тогда решалось, что делать. И тогда был как раз такой момент, когда по всем каналам раздавался вопрос: кто будет оппозицией — эсдеки или «Регионы»? И получилось так, что Янукович у нас в эфире случайно проговорился фразой наподобие «я, как лидер оппозиции»... Мне удалось его подловить на этом и переспросить подтверждает ли он, что он — действительно лидер оппозиции. (А говорил он вообще о «пятнадцатом»). Виктор Янукович понял, что сказал это раньше, чем это нужно было озвучить, но ему ничего не оставалось, как сказать — да, я буду лидером оппозиции. Это было тогда первой новостью дня — абсолютно случайно. Если бы я об этом его спросил, он бы не ответил. Но поскольку он сам проговорился, то эта встречная шпилька позволила «подловить» гостя. У него пошли эмоции, и на эмоциях он сказал то, чего не должен говорить. И так бывает со многими другими гостями.
— А какие вопросы, по вашему мнению, ведущий не имеет права задавать гостю в студии?
— Мне кажется, таких вопросов нет. То есть в идеале гость, который приходит на эфир, должен быть готов к тому, что его могут спросить обо всем. Конечно же, нельзя заходить в желтизну и спрашивать, в каких носках и белье человек ходит. Но гостя можно спрашивать обо всем, что касается его сферы деятельности. По большому счету, формат «гость в студии» — это дуэль. Пропустил удар — пропустил, отразил — тебе плюс. То есть табу нет.
— Вы, когда говорите о формате «гость в студии», преимущественно вспоминаете политиков. А что нового вы открыли для себя в них за время ведения эфиров на телеканале НТН?
— У каждого политика есть то, что открывает его с абсолютно другой стороны. Я могу ошибиться, но, кажется, после эфира с Юрием Ехануровым, еще весной, мы пили кофе и говорили вовсе не о политике, а о возрождении в Украине музеев Чехова и других русских писателей. По глазам было видно, что человек за это болеет. Есть и другие примеры. Скажем, очень многие гости могут вне кадра говорить о закулисных вещах политики. Конечно же, каким образом использовать эту информацию далее в работе можно лишь интуитивно. А есть политики, которых можно назвать статистами, потому что они просто ходят по эфирам и провозглашают то, что должны провозгласить, и все.
— А как, по вашему, соотносятся в украинских политиках их публичность и политическая эффективность?
— У некоторых политиков это объединяется в одной персоне. Есть такие политики, которые могут быть эффективными, но при этом не публичными. И наоборот, конечно же, бывает. Но вообще качество наших политиков по сравнению с европейскими еще невысокое. Об этом можно судить хотя бы учитывая четкую цикличность перед выборами, когда все политики начинают говорить практически одинаковые вещи, только с разных сторон. И вообще политики становятся публично активными только в этот период — выборы проходят, они начинают заниматься своими делами. И когда находятся у власти — решают свои интересы. При этом — риторика на телеканалах, что они заботятся об интересах народа...
О невысоком уровне говорит и тот факт, что за парламентский срок некоторые депутаты меняют фракции, как модницы — перчатки. Придя в Раду в оппозиции, они вдруг становятся провластными, или если оппозиция становится властью, бывшие провластные депутаты с удовольствием меняют цвет. Другой ракурс — у нас еще не изучили: если должностное лицо принципиально не соглашается с мнением премьер-министра, это должностное лицо обязано уйти в отставку. А что мы имеем? Все лето заочно через прессу вице-премьер и премьер спорят, есть перечень предприятий на реприватизацию или нет. В отставку по причине «я считаю иначе» так никто и не ушел.
— А не много ли сами журналисты уделяют внимания именно политике, не обращая внимания на другие, действительно общественно значимые темы?
— Дело не в этом. Тут уже начинают действовать правила рынка. То есть — есть тема, которая сегодня актуальна. Если она — актуальна, то она, грубо говоря, продается. К тому же, люди на те же политические скандалы реагируют намного лучше, чем, скажем, на дискуссии о целесообразности построения новых гидроэлектростанций (при всем том, что будут затапливаться раритетные земли) или проблемы черной археологии. Конечно, и этими темами нужно заниматься, но даже, если их развить, то по своему резонансу они не могут быть больше, чем, скажем, тема — а не предоставлял ли Ющенко Кучме гарантии неприкосновенности. Условно говоря, все эти политические скандалы — это «грязное белье» государства, а такими вещами зрители всегда интересовались...
— И в конце — как бы вы охарактеризовали общую ситуацию в политико-информационном вещании на украинском ТВ?
— Очень много похожих между собой одноформатных программ. Но, наверное, это хорошо, потому что мы, журналисты, учимся работать с политиками и адекватно реагировать на них, а политики учатся адекватно реагировать на журналистов — своего рода взаимоучеба в поединке. Сегодня я бы оценил ситуацию на «три с плюсом» по пятибалльной шкале. Тем более, что и сейчас есть прецеденты, когда можно четко видеть, что политик пришел на эфир какого-то телеканала, точно зная, что его там словесно «бить» не будут, и вопросы будут задавать удобные. Я уже молчу о том, когда определенные каналы могут открыто лоббировать интересы той или иной бизнесовой или политической группы. То есть есть над чем работать — причем всем. К чему это приведет? У нас пока что нет своего Фила Донахью и Лари Кинга. С другой стороны, мы не можем похвастаться своей Маргарет Тетчер или Шарлем де Голем. Наверно, в дальнейшем будет лучше. Появятся.
СПРАВКА «ДНЯ»
Виталий ГАЙДУКЕВИЧ. Ведущий программы новостей «Вовремя о главном» (НТН). Родился в 1976 году в Киеве. Учился в Ровенском государственном гуманитарном университете. До НТН политической журналистикой не занимался — был автором собственных проектов и программным директором нескольких радиостанций (Радио «Трек», Ровно; «Радио большого города», Киев; западноукраинская сеть «Ника»).
