Герои кинофильма Ивана Пырьева «Трактористы» с воодушевлением пели о железных конях, которыми они собирались обойти все поля. Однако песня братьев Дмитрия и Даниила Покрассов запомнилась словами, ставшими лозунгом не только сталинской эпохи: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим!». Насчет чужой земли — это перебор. В советское время хотели, и очень, а при случае и прихватывали, но даже за ничтожные острова на реке Уссури дрались, не считаясь ни с чем. Логика была проста: отдадим вершок — создадим прецедент и потребуют всю единую и неделимую. Хотя в мае 1991 г. Михаил Горбачев подписал с Китаем договор о передаче острова Даманский соседнему государству. Оправданием было то, что река Уссури изменила русло, и остров, за который весной 1969 г. шли кровопролитные бои, оказался на китайской территории. С тех пор шли вялотекущие переговоры между Россией и Китаем. И вот свершилось — Россия уступает остров Тарабаров, половину острова Большой Уссурийский на Амуре и остров Большой на реке Аргунь. Граница теперь проходит не по китайскому берегу, а по фарватеру этих рек. Уступили не так уже и много, всего 375 кв. км — вершок, а ведь как пели, так и поют до сих пор...
УВАЖИЛИ БОЛЬШОГО СОСЕДА
Территориальные проблемы всегда решаются очень сложно. Первый договор между Россией и Китаем, определивший их границу по Амуру и Уссури, был подписан в 1689 г. Даже тогда он был достаточно спорным. К тому же, его текст на двух языках допускал различные толкования. Через примерно 170 лет ему на смену пришел Пекинский договор 1860 г. Острова на Амуре и Уссури отошли к России, а граница прошла по китайскому берегу. Такое определение границы диктовалось тем, что провести ее по фарватеру или по средней линии не представлялось возможным из- за особенностей течения Амура и Уссури. Они со временем меняют свои русла, и территория сопредельного государства по естественным причинам может либо увеличиваться, либо уменьшаться. Не случайно склонные к образному мышлению китайцы называют реку Амур Хэйлунцзян — Черный дракон. Китайские революционеры во главе с Сунь Ятсеном, несмотря на хорошие отношения с Москвой, считали договоры с царской Россией несправедливыми и неоднократно поднимали пограничный вопрос. Такого же мнения был и Мао Цзедун. Даже во времена великой дружбы в начале 50 х гг. в Китае издавали географические карты, на которых острова и ряд других территорий СССР был отнесен ко временно оккупированным. В 1964 г. между сторонами прошли консультации по территориальным вопросам, но они быстро зашли в тупик. В условиях последовавшей конфронтации в Москве никто даже и не помышлял об уступке стратегически важных островов. На Большом Уссурийском был построен мощный укрепрайон, который должен был прикрыть возможное наступление противника на Хабаровск, до которого вниз по течению Амура всего 30 километров. Над островом Тарабаров проходит траектория взлета военных самолетов 11-й армии ВВС России, а также гражданских, вылетающих из Хабаровска.
Китайская дипломатия умеет ждать. Ей присуще масштабное во времени видение проблемы. В Пекине мыслят категориями не лет и десятилетий, а полувека и века. Если есть возможность получить результат молниеносно, но при этом рискнуть, или подождать, но добиться своего гарантированно, — китайцы выберут второй путь. Никуда не торопиться! То, что кажется невозможным сегодня, вполне разрешимо через много лет в кардинально изменившихся условиях. Причем к их изменению китайцы по возможности прилагают руку. Сейчас водные ресурсы не менее важны, чем энергетические. И на китайской стороне уже много лет ведутся гидротехнические работы, которые размывают пологий левый российский берег Амура. В результате река в районе Хабаровска катастрофически мелеет. При этом протоки Бешеная и Пемзенская, расположенные на противоположном берегу, с каждым годом становятся шире и глубже. По подсчетам гидрологов, ежегодно их сток возрастает не меньше чем на 3%. Уже зимой 2005 г. Пемзенская протока вобрала в себя 51% общего стока воды в Амуре. Это означает, что в настоящее время она является главным руслом, а не второстепенным рукавом. Таким образом, большая часть речного стока проходит вблизи китайского берега. Чтобы как-то стабилизировать положение, на российском берегу в 2005 г. также провели ряд гидротехнических работ, построили дамбу, через Пемзенскую протоку — и процесс обмеления затормозился. Однако с передачей островов Тарабарова и части Большого Уссурийского Китаю есть опасения, что новые хозяева разберут дамбу и процесс обмеления Амура на российском берегу пойдет катастрофически быстро. С подобным явлением Россия сталкивается в Омске. Из- за активного использования воды в Казахстане река Иртыш в районе города сильно обмелела и требует масштабных гидротехнических работ, чтобы предотвратить катастрофу. Впрочем, в Москве подобными проблемами не сильно озабочены. Местные сложности и не более.
В ходе визита президента Владимира Путина в Китай в октябре 2004 г. было подписано «Дополнительное соглашение между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о российско- китайской границе в ее восточной части». Этот договор был крайне отрицательно воспринят в первую очередь на Дальнем Востоке. Возникло общественное движение «За территориальную целостность России», проблема островов стала центральной на выборах в Хабаровском крае. Губернатор края и кандидат на новый срок Виктор Ишаев заявил: «Я не любитель политических заявлений, но в отношении Большого Уссурийского и Тарабарова островов категорически заявляю — это наша земля!». Краевая дума решила провести открытые слушания по пограничному урегулированию. И, судя по настроению депутатов, результат был бы для Москвы неутешительным. Комитеты краевой думы в последний момент не внесли пункт о слушаниях в повестку дня сессии. Говорят, после ряда звонков из Москвы. Архиереи Русской православной церкви, собравшиеся в Хабаровске со всех регионов Дальнего Востока, приняли от имени верующих дальневосточных епархий обращение к президенту, в котором просили «обратить внимание на возможные нарушения его действиями». Во- первых, Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации, принятой Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г., гласящей: «Территория России не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума». Во-вторых, принципов целостности и неприкосновенности границ, закрепленных в статьях 4 и 5 Конституции Российской Федерации. Вновь избранный губернатор Ишаев как настоящий политик забыл о своих предвыборных обещаниях и стал подчеркивать важность пограничного урегулирования для торговых и политических отношений двух стран. Его усердия Москва не забыла.
ОДНИМ ОТДАЮТ, У ДРУГИХ ТРЕБУЮТ
Конечно, коммунисты при ратификации соглашения с Китаем в мае 2005 г. пытались показать себя истинными защитниками земли русской. Кремль таким образом продемонстрировал, как тяжело ему с такой оппозицией, но все обошлось. В августе текущего года российские пограничники уйдут на свой берег Амура. А ведь на острове Большой Уссурийский, свою часть которого китайцы называют Хэйсяцзыдао — остров Черного Медведя, а Тарабаров, соответственно, превратится в Иньлундао — остров Серебряного Дракона, жители Хабаровска имеют большое имущество в виде дач, пограничники — жилые дома. Разрешат ли китайцы пролетать над Тарабаровым самолетам, в том числе — военным, тоже неясно. Роза ветров такая, что в случае запрета аэродром в Хабаровске придется переносить. Пока действует туманная формулировка о совместной хозяйственной деятельности.
При своих сложностях в отношениях с Западом Россия пытается разыгрывать китайскую карту. В Москве есть сильная группировка во главе с заместителем премьер-министра Игорем Сечиным, которая считает необходимым перенос центра тяжести российской внешней политики с запада на восток. Ради достижения этой цели не жалко даже стратегически важных островов Амурского архипелага. Точно так же в Первопрестольной готовы пойти на дальнейшее пограничное урегулирование в Забайкалье и Приморье. При таком подходе не трудно догадаться, что всегда — в пользу Китая. В обмен от Китая ожидают поддержки при вступлении в ВТО и большей согласованности в противостоянии Вашингтону. Пока Пекин по большей части такую поддержку оказывал. В частности, в конфликте с Ираном и недавно — в отношении санкций против Зимбабве. Хотя в последнем случае он больше беспокоился о себе, так как на Западе не утихают голоса с требованием введения санкций против Китая в связи с событиями в Тибете. Создавать в Зимбабве прецедент китайское руководство не захотело. Пока в Пекине выражают удовлетворение достигнутым урегулированием, но нет оснований полагать, что территориальные претензии к России на этом исчерпываются. Для китайцев остров Черного Медведя важен как символ. Эксперты в Поднебесной уже запустили в оборот формулу «один остров — два государства», указывая, что договоренность с Россией проложила путь к «новому мышлению» в пограничных спорах КНР с Индией, Японией, Вьетнамом. Во время визита российского министра иностранных дел Сергея Лаврова в Пекине на каждом шагу висели портреты Дмитрия Медведева. Но все это уже было. И песни пели, что «русский с китайцем — братья навек», хотя век братства оказался очень коротким. Как бы нынешняя эйфория не закончилась горьким отрезвлением. Ведь карты с обозначением «временно оккупированных» Россией территорий в Пекине продолжают печатать. Только острова уже не вернуть, да и гарантий на будущее никаких нет. Общего договора о границе между двумя странами нет, когда будет — неизвестно, и это оставляет возможность для возникновения будущих проблем.
Российская дипломатия вступила на опасный путь. В Токио внимательно следят за пограничным урегулированием с Китаем и постараются использовать его в разрешении проблемы «северных территорий». В самом деле, если стратегически важные острова Амурского архипелага можно отдать, то почему этого не сделать и в отношении островов Итуруп, Шикотан, Кунашир и архипелага Хабомаи? Несомненно, Япония согласилась бы на известную материальную компенсацию. Но так будут рассуждать и другие. В Финляндии тоже много недовольных нынешней границей с Россией.
Характерно, что пограничные проблемы со странами Балтии у России выглядели просто неразрешимыми. Например, в Москве и слышать не хотели о возврате к Юрьевскому договору с Эстонией 1920 г. Но как только Таллинн вступил в НАТО и ЕС, так сразу все разрешилось. Ратификация не состоялась по чисто политическим причинам: Эстония в преамбуле договора требует упоминания о советской оккупации. Как только в Москве чувствуют силу, так сразу становятся уступчивыми.
Это четко видно на примере Грузии и Украины. Обе страны не входят в НАТО, поэтому Москва выбрала с первой тактику военного давления и поддержки сепаратистов. С Украиной на официальном уровне пока ограничиваются нотами с требованиями не допускать церковного раскола, но затулины, лужковы и прочие создают информационное напряжение, за которым вполне могут последовать территориальные требования. При этом на Дальнем Востоке русскую землю отдавать можно, а вот признать, что город «русской славы» принадлежит другому государству, не хотят. Такая избирательность вполне логична для российской внешней политики. В Москве считают, что Грузия и Украина слабы, и ведут себя как big frog in a little puddle — большая лягушка в маленькой луже. Только силой можно добиться гораздо меньше, чем добрым словом.
