Говорят, что «День» — газета интеллектуалов. Это верно, но надо бы уточнить, в каком смысле. Имеется в виду не узость тематики: тематическая палитра «Дня» многообразна и охватывает все сферы общественной жизни. И не узость круга читателей. «День» — газета интеллектуалов потому, что она привлекает всех, кто ценит живую конструктивную МЫСЛЬ. Такая газета не может быть массовой, но общественная значимость текстов в сфере мысли числом голов, как известно, не определяется.
И все-таки уровень аналитики «Дня» таков, что, по моим наблюдениям, газета не рассматривается профессиональными обществоведами как средство популяризации научных достижений. Это, если хотите, — кафедра, на которой обществовед не растолковывает народу истины, а размышляет о том, что еще неизвестно ему самому. Выносит на публику свежие мысли, которые в дальнейшем оттачиваются на страницах научных изданий. Газета как источник, указанный в библиографии к диссертации или к статье в академическом журнале — явление совершенно необычное. «День» является таким источником. Я постоянно убеждаюсь в этом, рецензируя диссертации и читая журналы.
Последний пример — книга Владимира Кузнецова («Філософія права. Історія та сучасність»: Навчальний посібник. — К.: ВД «Стилос», ПЦ «Фоліант», 2003. — 382 с.). Человека, известного среди философов, и еще более известного среди студентов и аспирантов. Он перевел на русский язык весьма толковую книгу Г.Скирбекка и Н.Гилье «История философии». Замечу, что в России эта книга вышла тиражом 30 тысяч экземпляров. Украинцы пользуются ею и никак не дождутся украинского перевода. Неужели не найдется заинтересованный издатель? Новый труд В.Кузнецова — учебное пособие, но с грифом «научное издание». В списке литературы, содержащем, помимо прочих, десятки современных англоязычных источников, имеется 23 ссылки на серьезные газеты, из них на первом месте «День» (9 ссылок) на втором — «Зеркало недели» (5). Из «Дня» даются не отдельные цитаты, а фрагменты, иногда довольно обширные. «Фрагменты» — это know- how автора. Каждая глава заканчивается подборкой текстов — от Платона и Аристотеля до ныне живущих философов и теоретиков права. Это — философия права в действии. Здесь автор не рассуждает о знании, а демонстрирует его, показывает, как оно вживую делается.
На этот интерес ученого к «Дню», я думаю, надо ответить. Рассказать о его книге. Тем более, что о философии права пишут у нас явно недостаточно. Может быть, потому, что эта дисциплина долгое время была в загоне. В те времена, когда считалось, что право — это не то, о чем можно рассуждать. А если рассуждать и позволялось, то только в узких рамках классового подхода. Поэтому сегодня главная задача — дать студенту как можно больше информации о философско- правовых проблемах из первых рук, т.е. представить наиболее значимые концепции в исторической ретроспективе вплоть до нынешних времен. «История и современность» в данном случае — не расхожий штамп.
В. Кузнецов многие годы занимается методологией науки, точнее, science. «Точнее» потому, что в принятом у нас понимании наука к science не сводится. Этот опыт, воспитывающий строгость и ясность мысли, сказался: текст В.Кузнецова, можно сказать, прозрачен. Чем отличается от писаний чистых философов, невыносимо туманных, и теоретиков права, сводящих дело к определениям и классификациям. Но этот текст не прост, как не проста сама материя права. И без морализаторства, без апологии власти. А учитывая стремление автора объять максимальное количество тем, концепций, имен и сочинений, книга оказалась чем-то вроде подробного справочника. Это не упрек. Повторюсь, сегодня по философии права необходим именно такой тип учебного пособия — максимум информации и, главное, многообразие представлений о праве. Пособия ведь адресуются молодым юристам, людям, от которых не в последнюю очередь зависит, будет ли создана в Украине правовая система, отвечающая ценностям демократии. Вообще, философия права актуализируется всякий раз, когда в обществе возникает необходимость существенно трансформировать свою правовую систему.
Перед автором, пишущим учебник в духе «история и современность», стоит проблема размещения имен в пространстве книги, всегда имеющей некие разумные пределы. Сколько выделить на историю и сколько на современность? Возможно, эта пропорция говорит кое- что об авторе. Обеспокоен ли он вопросом «Что мы должны делать?» или получает удовольствие, роясь в хронологической пыли? В книге В.Кузнецова философии права от досократиков до ХIХ века отведено 114 страниц. А на два последних века приходится 238. Ответ на последний вопрос, стало быть, ясен. Правда, неясно, почему в раздел IV («Ренессанс и новое время») вошли О.Конт, Г.Спенсер, Ч.Дарвин и даже Р.Штаммлер, доживший до 1938 года, а следующий, V, раздел называется «Философия права XIX и первой половины XX столетия». Может быть, дело в том, что по своему духу представления указанных авторов о праве относятся скорее к более старым эпохам. Они развивают и модернизируют старые воззрения или же, напротив, критикуют их. Если это так, то автору следовало бы оговорить это в тексте.
Многообразие современных философско-правовых направлений впечатляет. В.Кузнецов насчитал их около пятидесяти. Видимо, это обстоятельство побудило автора заключить книгу Приложением, в котором решается задача классификации направлений современной философии права. Здесь использован оригинальный инструментарий, позволяющий систематически описывать и объективно сравнивать эти направления. А также выявлять тенденции развития философии права. Автором введено понятие «позиционность», схватывающее общие признаки всех направлений. И обозначены две позиции, выраженные в вопросительной форме: «Как может философия права исследовать право?» и «С какой целью изучают право?». В методическом отношении сделано это безупречно.
Как видим, дело не сводится к истории. И начало книги — Введение и Раздел первый (70 страниц) — имеет теоретический характер. В этом разделе обсуждаются понятия понимания, сложности и моделирования, имеющие, как показывает автор, существенное значение в философии права. Это понятия — общенаучные, хорошо разработанные в методологии науки. Их интерпретация в рамках науки о праве — несомненная заслуга В.Кузнецова. Поэтому вполне оправдана аттестация книги как научного издания. Можно поспорить, насколько точно понятие моделирования отражает ту когнитивную активность, в результате которой появляется то или иное представление о праве. На мой взгляд, более подходящим здесь было бы понятие «мысленный эксперимент». Действительно, Платон в «Государстве», Т.Гоббс в «Левиафане», Д.Ролз в «Теории справедливости» при выявлении оснований права, понимаемого в широком смысле, заняты именно мысленным экспериментированием.
Так вышло, что эта краткая рецензия опровергает предложение, высказанное в моей предыдущей публикации — «Мораторий на учебники» («День», 2.07.2003). Там речь шла о добровольном отказе на некоторое время от издания учебников по обществоведению в силу их невысокого качества. Что ж, побольше бы таких опровержений!
