Миримся с тем, что где-то не учли наших прав, ограничили свободу выбора или просто дискриминировали.
И если права нашего общества в целом просто оставляют желать лучшего, то о женской дискриминации — разговор особый.
Франко в повести «Перехресні стежки» сказал устами своего персонажа: «Женщина как верба — куда ни посади — всюду прирастет». И здесь надо отдать должное — подобная характеристика психологии женщины ХIХ века звучала весьма лестно.
Гибкость, социальная адаптация — провозглашались высшими социальными мудростями и первостепенными условиями выживания.
Несмотря на активную деятельность О. Кобылянской, О. Пчилки, Л. Украинки — женщин-борцов за свои права, весь ХIХ век был обусловлен скорее подъемом национального самосознания, чем утверждением прав и свобод женщин. Позднее, в эпоху коммунизма, такой подход несколько изменился. И уже Маркс точно заметил, что общественный прогресс может быть точно измерен по общественному положению прекрасного пола. Ну это, скажете вы — сравнение неудачное. Коммунистическая система, оставив после себя тотальные разрушения и неадаптированное к новым условиям общества, пала. И теперь цитировать Маркса, казалось бы, просто неприлично.
Однако, если советская женщина ассоциировалась хотя бы с Кларой Цеткин или девушкой с веслом, то современная эмансипированная леди вызывает глубокое сомнение. А ее права и свободы обсуждаются разве что в новомодных ток-шоу, да и то только для того, чтобы делать бесхребетный вывод — права на стабильное положение в обществе нет ни у кого (не только у женщин). А обязанностей под завязку, — но у кого их нет? Так что, милые дамы, во-первых, — не надо делать бурю в стакане воды, а во-вторых, — Международная конвенция по правам человека четко и ясно разъясняет права и свободы женщин. Да и наш Основной Закон признает «равенство прав женщин и мужчин» в демократическом обществе (раздел 2, ст. 24).
Так что казалось бы на законодательном уровне дела обстоят как нельзя лучше. И права признаются, и свобода в рамках закона — полная.
Другое дело общественное мнение и мораль. Здесь, похоже, общество «забронировало» женщинам весьма ограниченную свободу выбора — пеленки, кастрюли, швабры — с одной стороны, и «выколачивание денег», эмансипация (весьма условная) — с другой. Примеры «золотой середины» в этом отношении крайне редки, ввиду несочетания столь контрастных общественных положений.
Итак, в нынешних условиях существует два сценария женского выбора. Первый напоминает сказку о Золушке и хрустальном башмачке, где Золушка — обычная женщина, лишенная прав изначально только потому, что ее имя и статус вынуждают видеть только обязанности.
Далее мучительное ожидание Принца сменяется счастливым замужеством со всеми вытекающими отсюда «кухонными правами».
Второй сценарий — история Красной Шапочки или Пеппи-Длинного Чулка — характеризует типичную женщину — трудягу, призванную «входить в горящие избы» или бродить по лесу в поисках Волка. Здесь сюжет еще печальнее: чем чаще она входит в эти избы — тем меньше ее ценят. Чем скорее отыщет Волка — тем меньше успеет в жизни.
Но оставим эти рассуждения в покое, потому как сколько бы мы ни говорили о сценариях — ясно одно — ни одна женщина (подчеркиваю, каждая на своем уровне) не защищена от несвободы и пренебрежения ее правами. И да простят меня мужчины (речь ейчас не о них), но на сегодняшний день факт существования именно женской дискриминации неоспорим и проверен опытом. Пока сильная половина человечества, не злоупотребляя правами, спешит завоевать новые свободы, женщины о своих правах заявляют шепотом и то только тогда, когда пришла пора защищаться. В остальных случаях женская приспособляемость берет свое. Синдром женской «вербомании», прирастающей всюду — явление общественное. А значит, дискриминация как проблема была есть и будет существовать и одновременно «припудривается» до тех пор, пока сами женщины не избавят себя от хронической привычки быть неравноправной слабой половиной мужчин, предпочитая «Золушкино счастье» «обновленной эмансипации» или наоборот. Что в общем-то все равно, поскольку одна крайность не заменяет другую, а значит, ограничивает женщину вдвойне. Первый раз — при ее выборе из уже выбранных обществом вариантах, второй — в самой ее деятельности на всех уровнях, начиная с семейного очага и заканчивая черной завистью коллег (как мужчин, так и женщин) в случае успешного выбивания денег или сложившейся карьеры.
Если копнуть глубже, то выяснится еще один интересный факт. Далеко не все женщины по сути своей стремятся к свободам, оставляя за собой право на счастливую старость в рамках семьи. «Дитя ее для нее не целое ли человечество?» — говорил Бальзак. И был прав, констатируя положение женщины раз и навсегда. Но здесь не лишне заметить еще одно — естественная природа женщины, ее основная функция настолько «выдрессировали» ее сознание, что об общественном равенстве в правах не может быть и речи. Подобные размышления приводят к однозначному выводу — призвание быть матерью заменяет женщине все общество в целом. А значит конкурентного места (кроме вышеупомянутого) у женщин нет. Равно как нет и определенных свобод.
Мужчины же в обществе занимают место социального ускорителя, выступая защитниками прекрасного пола. Такой подход решительно меняет расстановку сил в системе общественных отношений. Защищенный с одной стороны человек теряет свободу как таковую в целом. И если Конституция признает равенство прав мужчин и женщин, то признание это заканчивается там, где начинается защита. Итак, если защищаемся, значит обидели. И в этом плане у нас как и в любом государстве создаются комитеты, службы, центры по защите прав женщин. (Хотелось бы заметить, что подобных организаций по правом мужчин, как известно, не существует. К сожалению). Если следовать этому принципу, то женщин можно условно разделить на две категории: «обиженных» и «защищенно-обиженных». Безусловно, картина прискорбная, поскольку закон и мораль в данном случае находятся на разных полюсах проблемы. А потому факт дискриминации женщины в обществе оценивается не критерием слабосилия или естественной функцией, а чисто женским признанием своей слабости.
И действительно, христианские традиции, например, утверждают слабость женщины сразу после сотворения ее из ребра Адама. И хотя Библия закрепляет высокие морально-этические устои общества, подобное «ребровое» происхождение женщины несколько устарело. Потому как изначально признает неравноправие общественных отношений в целом. А основной социальной ценностью любого демократического государства является человек со своими правами и свободами. (Конституция, раздел I, ст. 3). Отсюда библейский эталон «и да убоится жена мужа» неуместен, ввиду его недемократичной ориентации. (Если женщина- человек сотворена Богом, но все же из ребра такого же человека — мужчины, какая там демократия?!)
Так или иначе вопрос о женской дискриминации останется открытым до тех пор, пока наше общество и женщины, в частности, не избавят себя от привычного состояния бессилия. Конечно, с другой стороны, на одну силу приходится две слабости, (которые тоже — другая, но сила) испокон веков побеждал сильнейший. А всякой слабости (в том числе и женской) отводилась и отводится роль второстепенная, если не сказать роль — побежденная. Поэтому в слабости женщины мы признаем только слабость и неравноправие, а не силу, как это привыкла считать большая часть прекрасной половины человечества. Печально...
