Униатская церковь, эта талантливая находка православной
верхушки, искала пути реформирования консервативной византийской ортодоксии.
Однако ее действия вызывали все большее противодействие. После первых успешных
лет массового продвижения на Восток началось такое же отступление на Запад
в охваченной пламенем религиозной вражды стране.
Православная верхушка Украины-Руси также искала выход из
византийского тупика, но вектор поисков был направлен в западную сторону
и, казалось, вот- вот уже будет преодолен раскол христианства на восточное
и западное. Княжеские же роды также видели в этом выход.
Но все карты спутали казаки. Казацкие бунты, потрясавшие
Украину, в 1648 году переросли во всеукраинское восстание. Короля Владислава
IV разбил инсульт, он понял, что восстание подвело к краху его идеи построения
унитарного польского государства. С другой стороны Иеремия Вишневецкий,
который вынашивал планы отдельного Русского княжества в составе Речи Посполитой
и дальнейшей федерализации государства, увидел в этом смертельную угрозу
своим планам. Восстание быстро разрасталось как революция, религиозная
и гражданская война, которая в то же время стала и национально-освободительной.
Возглавил казацкое войско Богдан Хмельницкий. Взгляды Хмельницкого
на пути построения украинского государства в течение десятилетия 1648—57
гг эволюционировали от автономии в составе Речи Посполитой до построения
независимого государства в координатах тогдашней современности. Этим частично
объясняется непоследовательный характер действий гетмана, который то избирает
нового польского короля Яна Казимира, создавая основания упрочения Речи
Посполитой, то непоследовательными действиями и шараханьями не раз приводит
армию почти к краху. Но вопрос будущего православной веры и ее защиты от
униатского продвижения не оставляет других альтернатив, кроме поворота
к Московии. Переяславская рада только юридически оформила тот поворот,
который уже произошел в народном сознании за предыдущие десятилетия — белый
царь защитит и оборонит.
Война открыла особенности менталитета молодой украинской
нации. «Когда Хмельницкий сошелся с польским войском под Берестечком, в
решающей битве орда покинула казаков, побежала, а как Хмельницкий поехал
заворачивать хана, тот захватил его с собой. Полковники, оставшись без
гетмана, не посмели брать на себя команду, зная, сколь Хмельницкий завистен
в таких делах. Решили отступать, но на переправе через болото, которое
лежало за лагерем, замешкались, войско казацкое пошло врассыпную и было
сильно погромлено».
Поворот Украины к Московии, далекого и окраинного царства
за пределами европейской цивилизации, разбухавшего в пустынные и незаселенные
земли Поволжья и Сибири, только что пережившего Великую Смуту и боявшегося
лишний раз напомнить о себе соседям, стало решающим. В Восточной Европе
зарождалась могущественная супердержава — Российская империя.
Молодая украинская нация, столь героически возникшая в
1648 году, вышла из войны несформированной и неструктурированой. За десятилетие
не оформилось целостное национальное сознание, не утвердилось осознание
себя как самодостаточной целости. В конечном итоге это привело к Руине
(два жупана — три гетмана) и сходу с пути исторических наций.
События второй украинской революции 1917—1921 гг при всем
отличии событий и свершений поразительным образом напоминают первый взлет
украинской молодой нации. И не менее странным образом события наших дней
катятся все по той же наезженной колее. Российская империя 250 лет потратила
на сведение украинского народа до уровня этнографического элемента «на
родной, не своей земле». Запреты на употребление и использование украинского
языка, массовая ассимиляция и русификация ведущей элиты, переселение тысяч
семей хлебопашцев в Сибирь, Поволжье и на Далекий Восток разбивались об
украинские села и городки, которые снова и снова вынашивали в себе идеи
самочинности и отрубности.
Политическое движение на Надднепрянщине развивалось медленно,
навыки легальной политической борьбы начали приобретаться только после
революции 1905 г. Это было общей особенностью политических движений в Российской
империи, где еще со времен народовольцев оно был загнано в подполье. Подпольные
формы сопротивления режиму неминуемо приводили к терроризму, впоследствии
породившему «бесов»-большевиков.
В иных условиях проходила жизнь в Галичине, в которой выборы
в сейм сплачивали общество и способствовали политическому объединению.
Галичина, хоть и была зарубежьем, посылала в Надднепрянщину мощные импульсы
для общего развития. Галичина была постоянной болезненной занозой для российских
императоров. Вопрос возник особенно остро в 1913 году, когда во Львове
практически было все готово к открытию украинского университета. Мозаичная
Австро-Венгерская империя, говорившая на десятках языков и наречий, славилась
не только венскими вальсами, но и терпимостью к населяющим ее народам.
Именно в Вене, а не Львове, был основан в 1789 г. Бербереум для обучения
греко-католических священников. Результаты деятельности этого учебного
заведения заложили фундамент социального структурирования и выведения из
глубокого застоя после хмельнитчины западноукраинского (русинского) народа.
Российская империя направила в Вену ноту, суть которой сводилась к тому,
что в случае открытия университета, это действие будет рассматриваться
как повод к объявлению войны.
Объявление войны между Австро-Венгрией и Сербией стало
удобным поводом для вступления России в войну. Необходимо было затушить
Галичину и наконец-то поставить последние точки в украинском вопросе.
Первая мировая война перекроила карту Европы. Как только
упали двуглавые орлы в Петербурге, как в Киеве, так и по всей Украине началась
самоорганизация жизни. Все пришло в движение создания и утверждения: Центральная
Рада, универсалы, крестьянские, военные, рабочие съезды, конференции, собрания,
избы-читальни, образование, партии... Почтенный Грушевский и Винниченко
не успевают всем пожать руки, посидеть в президиумах собраний, встретить
делегации.
Но только под давлением отряда Михневского была провозглашена
независимость Украины. Армию распустили, потому что пацифисты ни с кем
воевать не собирались... А позже под Крутами не нашлось даже полка из еще
недавно миллионной украинизированной армии для отражения наступления балтийских
братишек-матросов во главе с Муравьевым. Началась гражданская война. Стихия
неуправляемой казатчины, махновщины, как когда-то гайдаматчины или Колиивщины,
парализовала страну. Украинское общество, которое еще недавно показывало
поразительное единение и согласие, разделилось на четыре лагеря. Каждая
из сторон воевала со всеми другими и искала опору за границей.
Ко второй украинской революции украинская нация подошла
без осознания себя как самодостаточного явления, с неполной структурой
и отсутствием собственной элиты. Городской русскоязычный пролетариат преимущественно
ориентировался на большевистские лозунги, в то же время как украиноязычному
селу более близки были идеи национального возрождения. Но просчеты в решении
главного вопроса о мире и о земле частично нейтрализовали, частично отвернули
крестьянство, как опору украинства, от идей национальной революции. Тем
паче первая украинская революция решила ряд важных задач. Впервые за последние
два века появилось автономное украинское государство с четко очерченной
территорией, конституцией, аппаратом управления, в котором были созданы
определенные условия для развития национальной экономики, культуры, образования
и науки.
В 1922 году Украина во второй раз заложила фундамент новой
империи, на этот раз — Советской Российской. За десять лет с 1922 до 1932
Украина прошла путь от почти независимого государства до бесправной автономии
в Союзе «вольном, новом». Не зря говорили, что когда в Москве стригли ногти,
то в Киеве резали пальцы.
Спустя 10 лет не нашлось уже никаких сил противостоять
коммунистической имперской машине и 4 (по другим данным — 6) миллиона украинских
крестьян молча и скорбно вымерли от голодомора. Без какого-либо выступления,
восстания, взрыва. И опять Сибирь, Урал, Дальний Восток, миллионы переселенцев,
раскулаченных, репрессированных... Государственная разруха и ужасный финал
второй украинской революции.
К перестройке Украина подошла как «среди равных равная,
среди свободных свободная». Национальная идея была довольно далека для
подавляющего большинства населения. Вопросы независимости и государственной
самостоятельности дискутировались на уровне маргинальных полуподпольных
групп и объединений. Рядовой обыватель носил в себе мифы о чудовище в виде
украинского буржуазного национализма и бандеровщины. Но перестройка неожиданно
для руководства СССР и самого населения разбудила приспанные национальные
проблемы. Независимость 91 года пришла к нам, в определенной мере, неожиданно.
Лидерами государства стали люди, которые еще до недавнего
времени даже представления не имели о каком-то национальном сознании и
независимости, а кое-кто из нынешних вождей, наверное, даже не догадывался,
что есть на свете Украина и есть украинский народ. Однако за последние
годы многое успели сделать. Армия, иностранные дела, парламент, президент
и правительство функционируют и обеспечивают управление государством. Государство
с трением, но преодолевает препятствия, которые уже давно могли бы ее разрушить.
Чего стоит вопросы о ядерном оружии, Черноморском флоте, Крыме... Завелся
даже какой-никакой бомонд и на импрезах выглядит довольно стильно. Порой
про себя отмечаешь, что хотя это и не Париж, но уже и не Вапнярка.
Два внешних события последних семи лет независимости имели
значительное влияние на дальнейшую судьбу украинского государства: война
в Чечне и российский кризис 1998 г. Наиболее доходчивым аргументом стало
то, что и наши сыновья могли бы гореть в новогоднюю ночь на улицах Грозного.
А уж потом приходило понимание, что такая же участь может постигнуть и
нас, и в «последний вагон на Север» могут отправить пол-Украины.
Другое событие связано с глобальным экономическим кризисом.
Еще до недавнего времени, сравнивая уровень жизни в России и Украине, явное
предпочтение отдавалось России как по уровню пенсий при перерасчете в долларах,
так и по динамизму московской жизни. Но грянул «черный август», и следом
за ним полетела вверх тормашками экономика России и Украины. Падение тем
более показало, что выхода из экономического штопора не знают в бывшей
метрополии тоже.
К сожалению, предыдущая и нынешняя власть смогли уничтожить
наилучшие стартовые возможности Украины среди стран бывшего СССР. Ни жонглирование
словами, ни хождение между каплями, ни раздвоение личности между человеком
и президентом не заменит, по Грушевскому, отсутствия «элементарной государственной
экономики, руки государственного хозяина Украинской земли». Смахивает на
то, что после неудачной попытки перестройки государства в духе этнографических
шаровар и писанок, дальнейших попыток развития по космополитическим сценариями,
идеологи с печерских холмов просто выдохлись. Да и как тут создавать какую-то
идеологию, если один «хозяин» озабочен страницами в записной книжке для
себя, а другой хозяйственник руководит оловянными солдатиками в полях под
Переяслав-Хмельницким.
Интересно, видел ли Президент, премьер-министр, председатель
Верховной Рады в своих вояжах страной баб на полях, в «кухвайках» и резиновых
сапогах тянущих из-под снега мерзлую свеклу? Уже и под администрацией Президента
продают папиросы «керовникам з керовнику». Может, наш председатель проехался
бы в конотопской или фастовской электричке, подсобил затянуть с низкой
платформы в вагон мешков, эдак, пять-семь картошки в Киев на продажу, послушал
разговоры народа о нем и властных «керовників», постоял бы день на морозе
на базаре, заплатил дань рэкету, купил на вырученные деньги папирос мужу,
по «смоктульке» детям, пару буханок хлеба для семьи, а потом по дороге
назад еще и был бы избит и обобран шпаной. А так, слава Богу, все ничего,
рожи лоснятся, слова, словно музыка, льются, и все о служении народу и
об его благосостоянии.
На горизонте призрак пролога новой украинской трагедии.
Всеохватывающая коррупция, калейдоскоп деятелей третьего эшелона у рулевого,
апатия и безысходность в обществе, не реагирующем даже на сериал под названием
«Просто Лазориада, или Богатые тоже плачут», и полная неопределенность
вектора движения вперед. Хаотическое изменение курса, ориентация на взаимоисключающие
модели общественного развития, шараханье между монетаризмом, латиноамериканским
путем, кейсианством называется многовекторной политикой. Все настроено
для первого выстрела.
Потребность в жизнеутверждающей, объединяющей идеологии
тем более актуальна, что терпение в обществе дошло до черты. Тормоза менталитета
выдерживают бешеные нагрузки, видимый покой обманчив, выброс разрушительной
энергии может стать внезапным и неуправлямым.
Пусть не сбудется это пророчество. ВЛАДИМИР АВРАМЕНКО,
кандидат физико-математических наук
