В то же время стоит обратить внимание еще на один аспект ситуации, а именно: вести содержательный разговор о кризисе можно только в том случае, если у власти хватит мужества увидеть в нынешнем конфликте очертания общенационального политического кризиса.
1. Следовательно, чтобы обеспечить управление кризисом, необходимо, прежде всего, признать наличие кризиса. У нас пока проблемы с признанием. Давайте приведем ряд признаков кризиса, прежде всего, политического кризиса:
— нарушение обычного режима функционирования всех государственных институтов в смысле избыточного использования их ресурсов по какому-либо одному направлению;
— распад привычных связей между политическими силами, находящихся в ситуации равновесия в некризисный период, размежевание политических общностей по какому-либо вопросу и противостояние, доходящее до крайних форм;
— информационная война между сторонами противостояния (новости содержат избыточное количество информации по одной теме и носят явно ангажированный под какую-либо из сторон конфликта характер);
— ухудшение общей политической ситуации, ее непредсказуемость и высокая динамика изменения ситуации;
— неспособность сторон противостояния адекватно реагировать на вызовы своих оппонентов, неспособность к адекватной оценке ситуации;
— кризис является системным, когда происходит распад системообразующих элементов (в данном случае системы власти — в кризис втянуты все ветви власти, речь идет о смене ее самого высокого уровня: не только наивысшего лица, но и всех руководителей силовых подразделений);
— наконец кризис происходит наиболее остро именно тогда, когда по всем предыдущим признакам он есть, а его еще и отказываются признавать.
Таким образом, политический кризис в стране налицо . Это третий в истории независимой Украины системный политический кризис (первый, как мы помним, закончился досрочными президентскими выборами, второй — заключением конституционного соглашения между ветвями власти).
После признания нынешней ситуации системным кризисом, с ней нужно работать системно . Управление кризисом принципиально отличается от управления обычной штатной ситуацией. Управление системным политическим кризисом отличается также и от управления простым политическим кризисом (который, кстати при определенных условиях, действительно можно не замечать и пытаться ликвидировать за счет дополнительных ресурсов).
Речь идет о том, что в условиях системного кризиса нужно не просто определить приоритетные области жизнедеятельности и отбросить все неживое, чтобы обеспечить выживание системы, как действуют в некризисной ситуации, а еще и быстро трансформировать всю систему власти в систему с новой конфигурацией, то есть, по сути, изменить политический режим в стране .
2. Причины нынешнего политического кризиса более глубоки, нежели кадровые претензии к власти или борьба некоторых политических сил за власть. Борьба за власть — инструмент целей, для которых власть только средство.
Г-н Почепцов пишет, что причина нынешнего политического кризиса — борьба разных бывших и нынешних представителей власти за власть. На наш взгляд, причина более глубокая: сопротивление партийно-корпоративных групп попыткам других политических сил изменить нынешний политический режим в стране. Этот режим можно называть по-разному — олигархический, теневой, монопольно-государственный и т.д. Таким образом, причина системного политического кризиса — неудовлетворенность довольно влиятельных политических сил существующим политическим режимом, а не властные амбиции некоторых политиков.
Власть при определенных условиях готова признать нынешнее противостояние кризисом, но не готова признать его системным кризисом, поскольку последствия реагирования на системный кризис связаны с потенциальной потерей влияния на власть некоторых немногочисленных партийно-корпоративных групп, чего они допустить не хотят. Выход из кризиса невозможен даже в случае обычной практики теневых соглашений (договоренностей сторон в результате переговоров власти и оппозиции).
Если же в результате переговоров власти и оппозиции будет достигнуто сепаратное соглашение с условием введения моратория на обмен противодействиями власти и оппозиции или произойдет смена премьер-министра с усилением влияния партийно- корпоративных групп на правительство, то кризис через некоторое время разгорится с новой силой. Только ликвидация политического режима, решающую роль в котором играют немногочисленные партийно-корпоративные группы, допуск на большие сегменты рынка новых игроков, ряд решительных действий Антимонопольного комитета, могут привести к изменению ситуации и ликвидации кризиса.
3. Информационная война в ситуации нынешнего политического кризиса является прямым следствием такого положения дел, когда средства массовой информации работают внутри проектов политического влияния, а не являются самостоятельным бизнесом, ориентированным на аудиторию, как главный источник дохода.
Пока в стране телевидение будет финансироваться крупными партийно-корпоративными группами (и государством, как одной из них), пока телевидение не превратится в самостоятельный бизнес, ориентированный на телеаудиторию, и поэтому заинтересованный в подачи всех точек зрения на события, а не только одной, пока телевидение не перестанет рассматривать население как объект информационных манипуляций, любой политический кризис будет превращать новостные информационные телепрограммы в источник сточных вод.
Меня, как зрителя, не устраивает ситуация, когда крупные и влиятельные телеканалы работают в режиме «это все о нем»: на УТ-1 — об одном политике, на «Интере» — о другом, а на СТБ — все об оппозиции. Сейчас, чтобы получить объективную информацию, нужно: 1) посмотреть УТ-1; 2) посмотреть СТБ; 3) сложить все в одно целое и провести сложный анализ по диверсификации сильно загрязненного информационного поля каждого события.
Поэтому у нас отсутствует не «четкость информации», и главный выход состоит не в развитии «подразделений по информационной борьбе» (хотя это и нужно само по себе), а в том, чтобы создавать каналы объективной информации, ориентированной на телезрителя, было экономически выгодно. Сегодня за поставку информации на телевидение платят либо государство, либо партийно-корпоративные группы. Сделайте так, чтобы за информацию платили телезрители (рекламодатели) и телеканал жил только на эти деньги, и забудьте об этой проблеме.
4. Государство не может быть источником разрешения политического кризиса, субъектом экономических преобразований до тех пор, пока монопольное влияние на все его ветви власти имеет узкий круг партийно-корпоративных групп . Принуждение оппозицией власти к переговорам есть следствие не того, что на власть оказывают влияние какие-то партийно-корпоративные группы, а того факта, что этот влияющий на власть круг оказался закрыт для проникновения в него новых бизнес-групп. Как только это произошло, аутсайдеры сразу заявили о своих претензиях.
Поэтому борьба за власть имеет своей целью не просто одноразовый диалог власти с оппозицией, а расширение такого диалога на постоянной основе и создание процедур легального лоббирования своих интересов бизнес-группами, которые сегодня являются аутсайдерами политического влияния. Необходимо, во-первых, расширение состава партий и бизнесменов, с которыми власть хотя бы советуется. Во- вторых, необходимо введение процедур широких общественных консультаций власти с новыми бизнес-группами.
Пока это не будет сделано, государство не сможет обуздать ситуацию кризиса, поскольку кризис все время порождается за пределами государственных институтов, ко влиянию на которые допущены очень немногие. Если государство образует вокруг себя закрытый круг влиятельных партийно-корпоративных групп, все его окружающие другие партийно-корпоративные группы немедленно становятся источником кризиса.
5. Проблема узкого круга влияющих на государство партийно-корпоративных групп не «далека от народа», а непосредственно его касается . Сегодня каждый бизнесмен мечтает стать олигархом. А нужно, чтобы он мечтал о цивилизованном влиянии на власть. Народу нужно легко и просто начинать свой бизнес, иметь возможность делать его легально, не терпеть от произвола налоговиков и милиции, поменьше тратить на взятки (лучше вообще их не давать, но будем реалистами). И наконец, народу нужно, когда бизнес его наиболее успешных представителей дорастет до государственных масштабов, по простым и понятным процедурам иметь возможность лоббировать свои интересы на государственном уровне.
Мы все заинтересованы в том, что когда подрастают новые бизнес-группы и хотят честно лоббировать свои интересы на уровне власти, они не должны сталкиваться с монополией в этом вопросе, не должны быть вынуждены организовывать оппозицию власти и устраивать революцию. Они должны иметь возможность легально получать влияние на власть как в парламенте, так и на уровне исполнительной власти.
6. Наконец, одна из главных причин политического кризиса, которую упорно не называют и не рассматривают аналитики, — это неспособность судебной власти быть властью. Г-н Почепцов пишет, что «моральный акцент выходит на передний план, поскольку юридический план слабо осуществим», и он не видит в этом проблемы. На мой взгляд, судебная власть в нынешней ситуации пережила почти полное поражение, как с точки зрения отсутствия независимости, так и с точки зрения полного непрофессионализма. Приведем аргументы.
Во-первых, если судебная власть действует с точки зрения интересов другой ветви власти, она сама властью не является (так как обслуживает их интерес). Судебная власть всегда должна стоять на позиции интересов граждан, а не власти, рассматривать конфликт их интересов с точки зрения справедливости на основании закона, а не искать пути, как при помощи закона можно обслужить интересы других ветвей власти.
Во-вторых, обращение в Россию, Европу, ФБР и в другие судебные структуры с просьбой независимого расследования — это позор для государства. Когда Президент страны приглашает ФБР, то за этим должно, как минимум следовать две вещи: 1) проект судебной реформы в стране; 2) повальная переподготовка всего персонала судебной власти, которая, как оказалось, вообще обучалась еще в советское время, и что такое современная теория права, не знает.
7. Перспектива выхода из кризиса не может быть результатом тактических соображений, но только стратегических. Кризис нельзя рассматривать с точки зрения игры, пусть даже геополитической. Такое различие интересов в игре Георгий Почепцов называет «географическим несовпадением интересов». Одна сторона противостояния решила надавить «улицей» и «Западной Украиной». Другая сторона решила надавить «силовыми органами» и «Россией». Но у нашей страны есть свои интересы, и о них нужно постоянно себе напоминать. Наши интересы состоят в том, чтобы все партийно-корпоративные группы договорились, чтобы расширился круг легально влияющих на власть партийно- корпоративных групп. Наш интерес состоит в том, чтобы построить прозрачные схемы во всех секторах рынка и создать условия открытости власти для публичного лоббирования, возможности входа на государственный уровень новых бизнес-групп.
У нас сегодня с анализом внешнего геополитического влияния на кризис существуют серьезные проблемы. Это влияние признают под видом «работы иностранных спецслужб». Но кризис ни в коем случае нельзя рассматривать как проявление заговора чужих спецслужб. И не потому, что нам в этом случае достается очень унизительная роль, а потому что мы сознательно лишаем себя субъектности. Как только мы признаем, что сам кризис, и действия в его ходе были спланированы, подготовлены и организованы извне, мы сразу же оказываемся несостоятельными анализировать и планировать собственные действия. Позитивное рассмотрение нынешнего политического кризиса как имеющего исключительно внутренние причины более выигрышно для власти и для оппозиции, поскольку оставляет им психологическую возможность рассматривать себя в качестве субъектов.
Поэтому нужно рассматривать внутренние причины кризиса, внутренние ресурсы его преодоления, и искать потенциальных лидеров для такой работы.
