В последнее время в поведении определенных политических сил стали заметны настойчивые попытки убедить общество, что существующая сегодня система власти — это уже состоявшийся факт. Зачем тогда одеяло неудачно выписанных конституционных полномочий растягивать до такой степени, что оно уже не просто трещит, а зияет сплошными дырами. Глядя на каждого из основных игроков, как бы они не старались, чувствуется дефицит уверенности в своих силах и болезненная нехватка правовых механизмов для удовлетворения своих кланово-партийных амбиций. Это как раз и является первопричиной целого клубка противоречий между ветвями власти, если абстрагироваться от уважаемых персон, представляющих их.
Что особенно удивляет, так это то, что объектом конфликтов является преимущественно не решение экономических и социальных проблем в их системном осмыслении, не «битва за хлеб» для трудящихся, не благосостояние селян, не права человека, не преодоление коррупции, в конечном счете, а личное место под солнцем при условии приватизации светила только для себя любимого, своих ближних, своего окружения.
И уже совсем невыносимо, что в эту возню втянуты представители высшего дипломатического эшелона — уникальной профессиональной прослойки украинской элиты, призванной огранить перед всем миром образ нашего государства. Присущая им профессиональная гибкость, выдержка, настроенность на диалог и поиск разумных компромиссов при необходимости при любых обстоятельствах сохранить лицо, не позволяет им распоясываться так, как это может позволить себе автор полемического шедевра «Да пошли вы!..» Они не могут опуститься до такого уровня из-за своей действительно номенклатурной, в хорошем смысле этого слова, принадлежности к элите. Однако эпизодические заявления в прессе и эфире свидетельствуют не только об определенном чувстве некомфортности этих высокообразованных специалистов, а, прежде всего, о стреноженной невозможности в условиях властных междоусобиц реализовать в полной мере свои знания и опыт, которые в любом обществе должны быть национальным достоянием.
Настоящей сенсацией во внешнеполитической деятельности нового правительства стало силовое перекрытие доступа в Кабмин уполномоченного Президентом министра иностранных дел, а потом и тотальное прекращение финансирования МИД и заграничных представительств. Тем самым была грубо нарушена статья 116 Конституции Украины об обеспечении осуществления внешней политики. Метод не новый. Почитайте М. Грушевского о том, как большевистское правительство в Москве, чувствуя, что Центральная Рада становится общеукраинской властью, провозгласило ее сборищем реакционных и буржуазных элементов и также прекратило финансирование. Тогда в Киеве спешно занялись выпуском собственных денег. Хотя на этот раз до МИДовской спецвалюты не дошло.
А чего стоит акция министра транспорта и связи М. Рудьковского, который воспользовался телефонным правом и спровоцировал скандал со срочной выдачей виз иностранцам без надлежащих на то оснований? А поскольку его взяли под защиту, то означает ли это, что и он, и другие влиятельные, но неполномочные (!) лица будут вмешиваться в специфическую деятельность внешнеполитического ведомства и заграничных диппредставительств? Дипломатия больше, нежели любая другая сфера государственного управления не терпит «отсебятины» и неприкрытого администрирования. И это необходимо знать всем, кто стремится подмять под себя несвойственные функции.
К сожалению, создается впечатление, что значительная часть политикума воспринимает международные отношения на обычном для нее бытовом уровне. Например, когда среди законодателей происходит драка, сразу же находятся «специалисты-международники», которые авторитетно заявляют: ничего, мол, страшного, такое бывает во всех парламентах мира. И сразу становится легче. Оказывается, наш парламентаризм — это мировой уровень демократии и культуры! Физиономии, мол, для того и существуют, чтобы их бить...
Не удивительно, что люди с таким пониманием своей миссии победили и в очередном раунде борьбы за внешнеполитический олимп, устроив, вопреки воле Президента, публичное, по словам А. Мороза, «травмирование» еще одного представителя национальной дипломатической школы — В. Огрызко.
Хочется при случае вспомнить такое новое явление в сфере украинской государственной службы, как дипломат в отставке. Почти незаметно «за бортом», или «на свободных хлебах» оказались целые поколения высококвалифицированных людей, в том числе в ранге министров и послов. Это огромный капитал, сгусток передового международного опыта со всех континентов, общечеловеческой, по сути, воли и энергии, которую можно использовать для развития своих обществ. Такие люди, за некоторым исключением, недолго находятся в статусе безработных. Им что-то предлагают. Иные сами бросаются на какую-то «амбразуру», и, втягиваясь в междоусобную, межпартийную или межфракционную борьбу, выступают в роли разного рода аналитиков, консультантов, экспертов, советников, помощников.
Естественно, что и пресса обращается к самым авторитетным из них за компетентными комментариями по вопросам создания государства.
Именно в таком контексте интересным мне показалось интервью Анатолия Зленко газете «День» (28.02.07) — «Конституционная реформа: внутренние и внешние факторы». Известный дипломат представлен экс-министром иностранных дел, заместителем ОПО «Украинский форум». Не секрет, что он также является советником премьер- министра Украины.
Анатолий Максимович справедливо отмечает, что «начиная с президентских выборов 2004 года, у нас начала складываться конкурентная модель формирования интересов в сфере внешней политики и международных отношений. Поэтому теперь важно не допустить дальнейшей ее эрозии и добиться того, чтобы основные приоритеты оставались неизменными».
В условиях явного распространения конфронтации на внешнеполитическую сферу такие заявления чрезвычайно важны. Они напоминают политикам ту границу, которую при любых обстоятельствах пересекать нельзя.
В то же время, некоторые заявления уважаемого дипломата наводят на мысли об упомянутой им злосчастной эрозии. В частности, как понимать то, что назначение министра обороны и министра иностранных дел «по представлению Президента Украины» якобы «не способствует слаженной работе Кабмина». Какими бы не были мотивы таких заявлений, но конституционное право Верховного Главнокомандующего Вооруженных cил Украины предлагать кандидатуру министра обороны на рассмотрение Верховной Рады так же, как и прописанное в Конституции Украины право Президента, «представляющего государство в международных отношениях, осуществляющего руководство внешнеполитической деятельностью государства», представлять кандидатуру на должность министра иностранных дел, кажутся абсолютно логическими и отвечающими общему балансу полномочий власти.
Полностью соглашаюсь с тем, что перипетии вокруг внешней политики и МИД Украины являются серьезным сигналом для более четкого определения роли и места этой сферы деятельности с учетом национальных интересов страны. Именно национальных интересов! Думаю, что этому должны послужить взвешенные и хорошо проработанные принципы внешней политики, если, конечно, депутатам хватит здравого смысла, чтобы подняться над узкопартийными претензиями, которые, к сожалению, нередко доминируют над остальными. Не совсем понятно, правда, почему, как говорит А. М. Зленко, «внешняя политика ни при каких условиях не может быть заложником конституционных положений, уже вступивших в силу»? На мой взгляд, конституционные положения — это закон прямого действия. Они имеют наивысшую юридическую силу. И у правового «заложничества» нет ничего общего с амбициозным противостоянием ни в рядах лидеров, ни при межпартийных разборках. И вряд ли кто-то сомневается сегодня в том, что украинская внешняя политика стала заложницей именно внутренней, к тому же разновекторной нестабильности. Неслучайно же экс-министр даже утверждает, что у Украины в этот переходной период «вообще нет никакого вектора внешнеполитического развития — ни пропрезидентского, ни правительственного». Сама постановка вопроса в таком ключе, мне кажется, негативно знаковой. Проукраинская политика не может быть настолько неопределенной, чтобы разделяться на чиновнические векторы.
Несколько размытыми кажутся и рассуждения по поводу такой болезненной темы, как вопрос о возможном членстве в НАТО, спекуляции вокруг которого иногда перечеркивают многолетние достижения украинской дипломатии вообще.
Помню, что Анатолий Максимович достаточно четко изложил свою позицию относительно этой актуальной проблемы в книге «Дипломатия и политика», («Фоліо», 2003, ст. 509—536). Оттолкнувшись от общеизвестного факта, что «все советское общество, вся государственная система СССР, в том числе и ее дипломатическая служба» были пропитаны «патологическим непринятием НАТО», А. М. Зленко напоминает, что «лед тронулся» где-то в 1989 — 1990 годах, и во времена Эдуарда Шеварднадзе и Михаила Горбачова произошли существенные изменения. «Кто мог подумать, что эти изменения будут такими значительными и быстротечными?» — спрашивает дважды экс-министр и констатирует то, что нас больше всего интересует. То есть последствия этой новизны для украинской внешней политики, которую он — «переходной» советский министр, да еще три министра-«самостийника» на различных этапах, под руководством трех президентов совместно с Верховной Радой проводили и формулировали. Итак, читаем: «В следующие годы Украина вступила на путь эволюции своих отношений с НАТО от категорического непринятия до особого партнерства... Наше сближение с НАТО было эволюционным, а не революционным. В основе этого сближения всегда лежало нежелание быть с кем-то против кого-то, а четкое осознание того, что Украина должна быть неотъемлемым элементом европейской и мировой архитектуры безопасности, зоной стабильности на достаточно нестабильном постсоветском пространстве...»
Глава девятая цитированной книги Анатолия Максимовича называется: «В НАТО: трансформация стереотипов». Автор заканчивает ее категорическим заявлением: «Возврат назад уже невозможен. Считайте это моим политическим прогнозом».
Константин Грищенко, который занимал должность министра перед Тарасюком (ныне — советник премьер-министра), в ежегоднике «Україна дипломатична» (К., 2004) также не оставил сомнения, что он, как и его коллеги, следует курсу на европейскую и евроатлантическую интеграцию. «Усилие Украины по выполнению Плана действий Украина—НАТО и позитивная динамика диалога с Альянсом, — писал он, — создают предпосылки для перехода Украины к установившимся механизмам подготовки к членству в этой организации».
Считаю важными эти напоминания об ориентирах, обозначенных политиками, находившимися на высших ступенях внешнеполитического сектора создания украинского государства, которые не «потерялись», уйдя в отставку. Важными и с точки зрения их персонального влияния на текущие процессы, и с точки зрения понимания выбора нашей дипломатией курса на европейскую и евроатлантическую интеграцию. Ибо постоянно слышим сетования на неосведомленность широкой общественности по поводу отдельных вопросов внешней политики. Известно также, что более всего запутывают людей несамодостаточные приспособленцы, которые подстраиваются вместе с креслом в зависимости от линии партии, аудитории и даже географии пребывания. Приходится сталкиваться с этим достаточно часто.
А теперь ближе к будущему.
Представляя коллективу МИД нового министра, Президент В. А. Ющенко высказал мнение о том, чтобы Украина обеспечила такой же уровень диалога с организацией Североатлантического договора, как и все соседи. Думаю, что наших граждан следует особенно детально информировать об опыте сотрудничества Российской Федерации с Альянсом, как о имеющем принципиальный смысл для людей, которые во внешней политике Украины всегда видят что-то обязательно направленное против Москвы. Президент выступает против политизации темы НАТО. Мы должны рационально пройти эту дорогу, сказал он, и в нужный момент, когда это позволят все обстоятельства, поднять вопрос, необходима ли Украине тема прямого членства, и спросить об этом у нации, и поставить точку.
Министр А. Яценюк, в свою очередь, так же четко пообещал действовать в соответствии с национальными интересами и законодательством Украины.Так, может, им все-таки удастся высвободить украинскую внешнюю политику из удушающих объятий внутренней?
