Наверное, из всех многочисленных и разных современных польских поэтов чаще всего бывает и выступает в Украине именно Анета КАМИНСКА. Кроме того, она активно переводит украинскую литературу, поэтому является одной из ключевых фигур в сфере культурных связей наших стран. Выступления Анеты достаточно необычные: читает стихотворения тихим, но сильным, шипящим, загадочным голосом, а тексты ее преисполнены лингвистических игр, непростых ассоциативных ходов, слегка сновидческого духа. Поэтесса родилась в 1976 году под Замостьем, проживает в Варшаве, она выпустила три книги. Как показал наш разговор, она из тех поэтов, которые не только творят, но и задумываются над теоретическими вопросами. А ее взгляд на украинскую литературу кажется несколько буколическим. Но, в любом случае, он преисполнен интереса и уважения...
— С чего для тебя начинается стихотворение? С образа? Сюжета? Метафоры?
— Это зависит от стихотворения. Иногда сначала появляется образ, история или чувство, и это хочет быть описанным, а уж только потом приходят нужные слова. А временами все начинается со слов, с какого-то предложения или языковой игры. Помню, как-то я проснулась, услышав во сне голос, который спрашивал: «Каким котом ты хочешь быть?» И это предложение позднее стало названием и точкой, давшей смысл стихотворению, собственно, о сне и пробуждении. Также у меня есть стихи, которые появились из отрывков разговоров, электронных писем, надписей, которые ежедневно попадаются на глаза, фраз людей, проходящих по улице. Часто вдохновляет само звучание слов.
— Уже более десяти лет Интернет активно влияет на литературу. Можешь ли ты сказать, что это привело к каким-то заметным изменениям, стилистическим новациям? Ведь я знаю, что ты экспериментировала в своем творчестве с компьютерным пространством...
— На мое творчество это повлияло сильно. Все началось еще со сборника «Сохранить изменения», написанного в 2002—2003 годах, в котором я использовала, например, фрагменты мейлов, компьютерных команд, что позволило мне создать мир на грани мира реального и виртуального. Или, скорее, найти какой-то переход между этими двумя реальностями. Героя этих текстов, австрийца Маркуса, я в какой-то момент заменила текстовым файлом, который пыталась удалить, но безуспешно. Я тогда была просто заворожена компьютером и Интернетом, их поэтичностью (да, я действительно видела в этом поэзию), хотя уясняла, конечно, что дело в иллюзорности власти, которую они дают.
Потом были «Чары и марево», сборник, сконструированный как гипертекст. Сначала я создала этот гипертекст на бумаге, и ссылками, которые переносят к другому тексту, там были увеличены ключевые слова, инструкции типа: «перейти на страницу 10» или же ссылки, которые выглядят более или менее реалистично. Вскоре фрагмент этого сборника появился в сети. А настоящий гипертекст из него сделал при моей помощи Давид Сипневский.
Тот же Давид Сипневский сделал для меня также интерактивное стихотворение «отрывочный автопортрет. последние стихи назара гончара, что их написала анета каминска». Этот проект (еще и с музыкой, написанной Павлом Ушинским) получил звание «Стихотворение Года» портала «Ha!art». Но чтобы не казалось, что такие тенденции в Польше массовые, добавлю: на данный момент это, наверное, единственное такое издательство. «Staromiejski Dom Kultury» в Варшаве, который также поддерживал такие проекты и который был издателем моих сборников, а также переводов стихотворений Назара Гончара, из-за кризиса должен был практически свернуть издательскую деятельность. Но, несмотря ни на что, преимущественно финансовые препятствия, у нас постепенно развивается кибернетическая поэзия, видеопоэзия, в Интернете появляются электронные книги, аудио-книги, важную роль играют (или играли) и интернет-порталы типа мастерских, например Nieszuflada или Liternet.
— Что в настоящий момент пишешь? Готовишь ли какую-то новую книгу?
— На данный момент у меня уже готовы два сборника, которые еще не изданы. Первый — это «автопортрет с клепсидрой. последние стихотворения назара гончара, что их написала анета каминска». Я его написала сразу после смерти Назара, с которым я дружила и переводила его стихи на польский язык. Я построила в мечтах, что эта книга должна быть издана в необычной форме в оригинальной серии издательства «Ha!art» — «Liberatura», поэтому она должна подождать печать еще полтора года. Но, ожидая публикации, я не баклушничаю и готовлю разнообразные мультимедийные проекты вокруг нее. Началось с того интерактивного стихотворения, а теперь я выступаю с проектом «Elektrolirykа»: я шепчу стихотворения, Павел Ушинский играет вживую электронную музыку, а Матемито Браун так же вживую делает визуализацию. С этим проектом мы в этом году приедем на Форум издателей во Львов.
Второй сборник, еще нигде не опубликованный, который читали лишь несколько ближайших людей, это очень интимный и смелый (если не сказать — кощунственный) сборник, названный «Травматка». Вся книга является записью диалогов и монологов в патологической семье.
— Чем, по твоему мнению, отличаются современные молодые украинская и польская литература, в частности поэзия, а чем — похожи?
— Когда я начала приезжать в Украину и интересоваться украинской литературой (а это было лет семь назад), этих отличий, в частности в поэзии, было больше. Таким важнейшим отличием в поэзии была украинская силлабо-тоника, которая в польской поэзии уже давно не использовалась. Еще — большая общественно-политическая заангажированность, а также проработка библейско-мифологических тем. Это мне тогда больше всего бросалось в глаза. В настоящее время же поэзия, особенно та, которую пишут молодые авторы, более приближена не только к польской поэзии, но и к европейской в целом. Из отличий, которые существуют и которые, мне кажется, стоит сохранить, можно назвать, например, магический реализм, очень сильно ощутимый в украинской литературе, особенно в прозе: такой сказочный, волшебный, связанный с фольклором. Вообще фольклор (и фольклор в искусстве) стоит лелеять. У нас он, к сожалению, уже практически вымер. Также украинская литература намного заангажированнее, чем польская, и хоть я сама особенно такой литературой не увлекаюсь, считаю это, скорее, ценностным. Кроме того, мне кажется, что в украинской литературе больше юмора.
— Знаешь, у меня создается впечатление, что в последнее время усиливается тенденция своеобразной «новой социализации» литературы. Когда и стихи, и проза все чаще становятся средством социального, политического высказывания. В Польше это даже заметнее, чем в Украине. Не кажется ли тебе, что такая тенденция несет в себе угрозу «нового соцреализма», выхолащивания собственно художественного начала, когда книга становится лишь поводом обсудить, скажем, права гомосексуалистов?
— По моему мнению, это украинская литература политически заангажирована, а в Польше, возможно, заметнее проявляется заангажированность общественная: литература геев, феминистическая и тому подобное. Упомянутое выше издательство «Ha!art» поддерживает такие тенденции, но я думаю, что это лишь начало такой литературы и ни о какой угрозе для языка быть не может.
— Литературная традиция: нужна ли сегодняшним польским молодым авторам борьба с ней?
— Польская поэзия «отрезана» от традиций после 1989 года (тогда в Польше произошла бархатная революция и упал коммунистический режим), когда состоялся отход от заангажированной поэзии в сторону поэзии частной, личной. Кроме того, авторы стали меньше обращаться к своим предшественникам, выстраивать определенные литературные линии. В украинской литературе я вижу больше таких обращений. У нас может возникнуть подобная связь скорее с какими-то авангардными авторами. Кто будет нынче дискутировать с Мицкевичем, Сенкевичем, Конопницкой? И о чем? Хотя, например, я принимала участие в конкурсе ремиксов на тексты эпохи позитивизма. Но с акцентом на современную форму ремикса, а не на мертвый уже, по моему мнению, позитивизм. Однако я думаю, что к наиболее ценностным достижениям прошлых поколений в дальнейшем будут обращаться все больше и больше, ведь полный отрыв от корня в литературе невозможен.
— А с чего началась история твоих переводов? Почему ты избрала для переводов именно украинскую поэзию?
— Она сама «выбралась»... В 2003 году в Варшаве я познакомилась с украинской поэтессой Марианной Кияновской, которая меня к этому подтолкнула. В начале такая мысль казалась мне абсурдной, так как не знала ничего ни об украинской литературе, ни о языке, но я начала ездить в Украину, читать и переводить стихи с помощью Андрея Порытко. Ну, и так оно меня затянуло, что перевожу до сих пор. В начале мне была нужна помощь, а теперь я уже стала значительно самостоятельнее. Мне это доставляет удовлетворение, и я испытываю чувство большой миссии.
— В Украине в настоящий момент медленно, но неуклонно растет интерес к польской поэзии. И все же молодые поэты известны меньше. Кого из молодых поэтов ты посоветовала бы прочитать прежде всего? Для начального, но показательного знакомства с новейшей поэзией Польши.
— Новейшая поэзия — это для меня, в первую очередь, близкая моему сердцу лингвистическая поэзия, и здесь очень рекомендую стихотворения Иоанны Мюллер, а также Марии Циранович. Кроме того, могу посоветовать поэзию Бартоша Констрата, Юстины Баргельской, Бьянки Роландо или Бартоломея Майзля. Из авторов, рожденных в шестидесятых годах, стоит обратить внимание, наверное, на стихотворения Евгениуша Ткачишина-Дицкого, Дариуша Суски или Яцека Подсядла. Если же непонятно, с чего начать, лучше начать с какой-либо антологии и найти себе там любимого поэта.
— Интересно, в последние годы общественный интерес к поэзии у вас возрастает или, наоборот, падает?
— Мне кажется, что уровень заинтересованности поэзией остается практически на том же уровне, то есть является небольшим. В наших кругах даже ходит шутка о том, что в Польше есть около 600 почитателей поэзии — именно такой цифры достигает средний тираж сборника. Шутки шутками, но поэзия никогда не была массовой. Когда-то уживалось слово «элитарная», а теперь мы предпочитаем говорить «нишевая». А чтобы дойти до более широкого читателя, пытаются использовать новые способы высказывания, Интернет, поэты выступают вместе с музыкальными группами, снимают клипы на стихи, выступают на улице и т.п. Не знаю, изменит ли это ситуацию, тем более что в последнее время денег на издание поэзии становится все меньше, и несколько поэтических издательств уже просто закрылись. У меня создалось впечатление, что в Украине больший интерес к поэзии, однако некоторые люди пытаются убедить меня в обратном.
— А вообще, по твоему мнению, для чего нужна поэзия человеку?
— Такому человеку, как я, — чтобы жить. А другим? Есть такие люди, которым кажется, что поэзия не нужна, но я считаю, что поэзия делает жизнь более глубокой, более полной и более красивой. Она позволяет заглянуть, словно в замочную скважину, в дру гие миры и на мгновение почувствовать себя бессмертным. Можно жить, занимаясь лишь деньгами, карьерой и шопингом. Но что это за жизнь?
