В Международном институте образования, культуры и связей с диаспорой Национального университета «Львовская политехника» состоялась встреча, которая надолго оставит яркое воспоминание. К нам приехала Вера Вовк из Бразилии, выдающаяся украинская поэтесса, писательница, мастерица, лауреат Национальной премии Украины им. Тараса Шевченко, и художница из Швейцарии Зоя Лисовская, автор многочисленных полотен, витражей и фресок. О них свое слово скажут литературоведы и искусствоведы. Они же нам явили пример высокой духовности, дружбы личной и творческой, которую пронесли через годы и океаны. Этим и хотим поделиться с читателями.
«Пригадуєш, сестро,
ті дні, тавровані лихом?
Босоніж ми бігли по
розбитому склі,
ховаючи в грудях пісню
від хижих вух.
Пригадуєш кажанів
неситих на свіжу кров
з упертого серця,
що раділи б уздріти нас
розтоптаних і роздертих
між континентами?
За нами кришилися гори,
западали в землю святині,
але з обріїв виростали
нові аркади соборів».
В Институте ждали их с особым чувством, а точнее, — с волнением. Готовились тщательно, продумывая каждую деталь. Думали-думали, что подарить на память, чтобы не было трудно везти в далекие края. Да и, в конце концов, нелегко выбрать подарок женщинам с утонченным чувством вкуса, художницам, которые сами создают красоту и дарят ее людям. Перечитали поэзию и прозу Веры Вовк, пересмотрели все доступные нам репродукции полотен Зои Лисовской. Заглянули в интернет. Множество ссылок.
Вера Вовк (Селянская) родилась в Бориславе (1926). Изучение германистики, музыкологии, сравнительного литературоведения в Тюбингене, Рио-де-Жанейро (докторат), Нью-Йорке и Мюнхене. Профессор немецкой литературы в Государственном Университете Рио-де-Жанейро. Литературные премии им. Ивана Франко в Чикаго (1957, 1979, 1982) и в Киеве (1990). Поэт, писатель, переводчик, автор более 10 поэтических сборников и более 20 прозаических произведений, сотен вытынанок, Лауреат Национальной премии Украины им. Тараса Шевченко.
Зоя Лисовская (Нижанкивская) родилась во Львове (1927) в семье деятелей искусств (отец художник, мать композитор). Учеба в Вене (Университет, Академия искусства), Лондоне (Политехническая художественная школа, диплом) и Риме (Академия искусства). Иллюстратор итальянского журнала для театра «Сценарий» и книг Веры Вовк «Меандры», «Иконостас Украины» и «Женские маски».
Личные выставки: Галерея Гурлит. Мюнхен, 1957; Палата Объединенных Наций, Женева, 1961; Клюб Германия, Рио-де-Жанейро, 1964; Галерея Мы и мир, Торонто, 1964; Объединение художников Америки, Нью-Йорк, 1964; Галерея современного искусства, Чикаго, 1970; Институт св. Владимира, Торонто, 1984; Три поколения Лисовских, Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, 1989; Галерея Высокий дом, Лондон, 1989; Музей этнографии, Львов, 1992.
Закрадывалась мысль, что будет трудно разговаривать с такими личностями, хорошо известными в мире. Ведь у нас имеется опыт общения с некоторыми нашими родными, которые с высот своего собственного величия неспособны заметить человека. Ошиблись. Величественные и вместе с тем благородно скромные. Такими предстали они, Поэт и Художник, перед нами, работниками института, в один из апрельских дней этого года. Говорили просто и глубоко. Мы чувствовали, насколько ценят контакт с родным, каким важным был разговор с молодежью, засыпавшей гостей вопросами. Из рассказов гостей и выступления Игоря Калинца перед нами, как в калейдоскопе, пробежала их жизнь. А для нас всех эти две женщины дали урок глубокой духовной дружбы, которая проходит сквозь пространство и время, не гаснет и не вянет. Да и сейчас они приехали вместе в Украину, Вера Вовк — из Рио-де-Жанейро, Зоя Лисовская — из Женевы, чтобы встретиться с близкими и родными, заехать во Львов, Киев, Днепропетровск, Одессу, в Крым. Побывать на творческих встречах, пообщаться с читателями. И просто побыть друг с другом. У них между собой много общего длиной в жизнь.
Библиография Веры Вовк нам скажет о том, что обе близки духовно и в творчестве. Зоя Лисовская часто иллюстрирует произведения своей названной сестры. Это обложки к изданным сборникам «Юність», «Зоря провідна», «Чорні акації», к роману «Духи і дервіші», иллюстрации к сборникам «Меандри», «Мандаля» и многим другим. Автору этого материала особенно по душе иллюстрации к сборнику Веры Вовк «Молебень до Богородиці» на украинском, немецком и португальском языках. Так могли творить лишь очень близкие духовно люди. Одна мысль — материализованная в слове и на полотне:
«Ти стоїш у повітрі
Собором сонця
Над нашим пустищем.
Чи то дзвони воскреслі,
Чи тривожне крякання
Грака у серці?
Подай нам рушник
Святої веселки
Обтерти очі і душу».
«Ручка всезлатая» Зои ЛИСОВСКОЙ
«Если Зоя и я смотрели на мир другими глазами, то только потому, что она серыми, а я каштановыми. Обе мы родом из галицких семей священников, которые где-то на десятой ступени всегда между собой родственные. Наши бабушки и наши мамы сидели на одной школьной лавке, и нам тоже пришлось сидеть вместе, хотя чуть позже». Были близки с детства, были вместе во Львове, вместе отдыхали в Кутах и Тюдове, откуда родом отец Веры, врач по специальности, там делали вместе первые творческие шаги — создали детскую газету «Казочка». Вера писала поэзию, Зоя иллюстрировала. Но сказка быстро закончилась. Перед ними были чужие дороги, преисполненные страданий, потерь и достижений, на которые они должны были ступить. Спасаясь от «освободителей», семья Селянских оказалась в Дрездене, куда со временем переехала Зоя. Жизнь подарила им еще несколько общих лет юношеских увлечений и переживаний, учебу в гимназии.
Затем Зоя переехала к семье в Вену, потом в Лондон и Женеву. Училась, вышла замуж, родила детей и творила. «Не хочется верить, что этот крепкий мазок кисти сделала женская рука», — сказал в 1955 году Кандито Портинари, крупнейший бразильский художник, когда увидел Зоины гуаши»,— пишет Вера Вовк в своих «Воспоминаниях». «Через года мы не перестали быть названными сестрами и следили друг за другом на расстоянии с опасениями, надеждами, гордостью, — пишет она. — Она, как комета, меняла Вену на Лондон, Лондон на Рим, верная своим кистям и краскам, ради которых посвящала все и всех, и меня со всеми, так как писала мне редко. Но когда ей было неспокойно на сердце, тогда я получала действительно длинное письмо, в которое можно было погрузиться на целый вечер, как в изрядного размера роман. Зоя была сама, Зоя недоедала, Зоя болела, у Зои не было денег, но Зоя получала медали в академиях, выставляла картины, рисовала».
Зоя Лисовская работала в разных жанрах, разной техникой, много и вдохновенно. Недалеко от швейцарской границы во французском городке Понтарлье стоит современная церковка святого Петра, украшенная фресками и витражами Зои Лисовской.
«Однако, несмотря на связи крови... есть другие, почти более важные для меня: кровные по выбору, избранники нашей природы, нашего духа». Такими избранниками духа для Веры Вовк была Зоя Лисовская и ее семья. Она ценила отца своей названной сестры, Роберта Лисовского, выдающегося художника и графика, приезжала к нему вместе с Зоей в Прагу и нежно называла его «Вуйчик Роберт». И отец Зои рассказывал им о творчестве Юрия Нарбута, показывал исторические и культурные памятники, занимался нашей культурой. После его смерти в 1989 году Вера Вовк, будучи участницей Шевченковских празднований в Украине, поехала в Запорожье, в город, где родился Роберт Литовский, и привезла пригоршню земли на его могилу в Женеве.
Дружила Вера Вовк с мужем Зои Лисовской — Олегом Нижанкивским, сыном украинского композитора Нестора и писательницы Мелании Нижанкивских, была крестной мамой их сына Романа, которому посвятила после его скоропостижной смерти свои «Каравеллы».
Хорошие отношения у нее были и с мамой Зои — Стефанией Туркевич, выдающимся украинским композитором, которая вынуждена была покинуть Украину и жить в эмиграции сначала в Вене, а потом в Англии, Ирландии, а затем снова в Англии. О Стефании Туркевич, которая называла Веру своей третьей дочерью после Зои и Свитославы-Марии, родных, писательница говорила как об «бесценной женщине, которой может гордиться нация». Теплая и творческая переписка между ними, наполненная нежностью, продолжалась добрых четверть века. Ведь Стефа Туркевич хотела, чтобы все были счастливы. «Годами, — пишет Вера Вовк, — она на расстоянии опекала меня, сокрушалась по поводу моей судьбы в Бразилии: хотела, чтобы я вернулась снова в Европу, жила с ней... чтобы я была творческой и здоровой». «Твои стихи для меня — музыка, — писала Стефа Туркевич своей дочери и подруге Вере 3.9.53 года,— каждый из них хотелось бы воплотить в звуках». «Зоинькины фантастические образы меня часто инспирируют, но не раз я мыслями убегаю к Тебе с тихим желанием иметь что-то твоего и воспевать это музыкой» — это уже из другого письма. Безусловно, многогранная фигура Стефании Туркевич имела влияние на Веру Вовк. Возможно, фантазии Стефы Туркевич, воплощенные в сюжетах ее балетов и опер, коврики с интересными композициями из разноцветных кусочков послужили причиной того, что как-то ночью, уже будучи в Рио-де-Жанейро, проснулась Вера Вовк среди ночи с неудержимым желанием сделать вытынанку. Под рукой была только оберточная бумага. Той ночью родилась первая вытынанка, которая положила начало продолжительному увлечению — искусству вытынанок.
Но до этого для Веры Вовк еще была разлука со своей названной сестрой, страшная ночь в феврале сорок пятого в Дрездене, смерть отца, учеба в Тюбингене и общее с мамой решение эмигрировать в Бразилию. «Нас никто не ждал в пристани Рио. Мы были чужими...». Пройдут годы, пока Вера Вовк сможет сказать: «И сейчас я ощутила искусство, которое породила эта земля: яркое, как паразиты на пнях, трагическое, как жизнь, мелодичное, как ритм бронзовых тел. Я поняла правдивость жаждущих лиц, обвислой груди у матерей, провоцирующих взглядов уличных жепщин. И над ними, как над башнями церквей, висело Божье небо и ласка с милосердием Господним. Я полюбила Бразилию». А еще были долгие годы утверждения себя и Украины на такой чужой, неизвестной земле, которая в конце концов стала родной, так как давала не только кусок хлеба, давала возможность творить и быть украинкой. Свою миссию на чужбине Вера Вовк четко очертила: «Главной задачей украинцев, которые живут за пределами материка, в сегодняшнем созвездии обстоятельств должно быть стремление к сохранению и развитию украинской культуры». И дальше: «Каждая страна, которая приняла в себя украинскую эмиграцию, должна обогатиться рядом переводов с нашей литературы. Нас могут только тогда ценить и любить, когда узнают наше лицо». По этой дороге Вера Вовк идет и поныне, предлагая читателю качественные переводы Клоделя, Неруды, Лорки, Тагора, Дюрренматта и переводя украинскую поэзию на немецкий и португальский языки.
Она, как и сотни тысяч украинцев, которые 120 лет назад покинули родную землю и уехали в Бразилию в поисках хлеба для своих семей, принесла дар Матери Божьей «Коралів», опекуну наших земляков в далекой тропической земле.
«Це — коралі моєї матері,
Діво Маріє,
це її намисто, ще неодруженої.
Я дістала його від баби,
як придане,
один разок, що зостався
з декількох,
збережений у таємнім закутку
бориславського дому з верандою
крізь усі страхіття воєн
і неволі.
Візьми його , мати Божа
Коралів,
Прикраси ним покров, чи
ризи Ісуса,
я дарую Тобі свій скарб
найдорожчий,
ці тяжкі, насиляні краплі крови
мого народу, з якого мало
вже залишилося».
«Подытоживая воспоминания своей долгой жизни, вижу, что она всегда была направлена на Украину, что, находясь больше всего лет за ее пределами, я жила ею так интенсивно, будто бы никогда не расставалась, и все наибольшее добро, как и ее горе, приходило мне от нее, с ее кровью в ее жилах».
P. S. Я получила от судьбы подарок — по приглашению моей приятельницы Веры Билевич имела честь и большое удовольствие за чашечкой кофе пообщаться с Верой Вовк и Зоей Лисовской. Две особенные фигуры, светлые в своих поступках и помыслах. Я смотрела и думала о том, что дает им силы быть такими? Может, их кредо, которое они исповедуют целую жизнь: «Будем творческими и прекрасными!».
