Страну Эль Сальвадор каждый знает с детства из выпусков новостей. Выражение «режим Дуарте» на слуху сразу у нескольких поколений наших сограждан. Название этого государства переводится с испанского как «Спаситель» и лишний раз напоминает о католизации, которую провели в этих краях испанцы. Но как же добраться в этот далекий тропический рай? Каждый знает, что туры в Сальвадор вам не предложит ни одна туристическая фирма. Значит, нужно действовать самостоятельно!
...Эх, придется ждать почти три часа, а потом еще до самого вечера трястись в автобусе. Такие невеселые мысли посещали меня, пока я сидел на автовокзале столицы Гватемалы. Но в тот же момент ко мне обратился сидевший напротив молодой человек. Это был сальвадорец Родриго, ему двадцать шесть. Было очень кстати узнать хоть что-нибудь о стране, в которую я отправлялся впервые в жизни. Как бы там ни было, мы, почти не замолкая, проговорили с Родриго в течение ближайших восьми часов. Даже в автобусе наши места оказались рядом. Родриго — житель столицы. Он оказался не просто попутчиком, а чрезвычайно добрым человеком. Он очень помог мне потом в Сан-Сальвадоре. В тот первый момент я был для него в первую очередь «иностранцем, едущим в Сальвадор» (это не совсем обычное явление). Сначала он немного расспрашивал меня о Гватемале — о впечатлениях и т.д. Здесь я произнес речь, выражающую мое отношение к укоренившемуся в гватемальцах стремлению любой ценой опустошать кошельки иностранцев. Я сетовал не на цены (они в Гватемале терпимые), а на способы извлечения, скажем мягко, «дополнительной прибыли». В такой супертуристической стране я готов заплатить за что-то дороже. Но при этом я хочу видеть, что цена обозначена заранее, что она для всех одинакова и известна мне до покупки. Мои критические тирады в адрес гватемальцев никак не задели Родриго — он ведь тоже здесь иностранец. Но они отчетливо слышны нескольким другим ожидающим. Среди ожидавших в небольшом зале вокзала были не только сальвадорцы (их, наверное, больше), но и гватемальцы. И, если меня услышал кто-то из гватемальцев, я совсем не жалею об этом.
А вот и автобус. Мы рассаживаемся и двигаемся в путь. Ехать нужно не меньше пяти с половиной часов. Если же из Гватемалы лететь на самолете в Сан-Сальвадор, то это не всегда выйдет удобнее. Вариант, который я мог забронировать дома, был только таким — Гватемала-Тегусигальпа-Сан-Сальвадор. На все эти перелеты с ожиданиями, пересадками, регистрациями и последующим трансфером в Сальвадоре могло уйти еще больше времени. И то же повторилось бы по дороге назад. Родриго мне рассказал, что летают и прямые самолеты (маленькие). Это уже подошло бы мне больше, но я не знал об этом. Да и проезд на автобусе позволяет проделать две очень важные для меня вещи — осмотреть все мыслимые панорамы обеих стран (а природа здесь чудесная!) и проехаться через несколько городов. Это во-первых. А во-вторых, нам предстояло пересечение границы, что для меня всегда волнующе и увлекательно. А пока мы разговариваем с Родриго обо всем на свете...
Когда-то я прочитал именно об этом отрезке пути (Гватемала — Сан-Сальвадор) примерно следующее: «Иногда на автобусы нападают разбойники и грабят всех. В таких случаях главное — не оказывать никакого сопротивления». (Ничего себе!). Это грозное наставление вспомнилось мне, как только мы отъехали от гватемальского автовокзала. С нами был кондуктор-сопровождающий. И он, устроившись возле водителя, принялся зачитывать из небольшой книжицы длинные молитвы. Читал он долго. Это привело меня к мысли, что некие опасности на дорогах все-таки существуют. Потому что наш переезд начался так торжественно и трепетно, как будто мы отправлялись не в соседнюю страну, а по меньшей мере в космос. С нами едут сестры-монахини, они потом сойдут в сальвадорском городе Санта-Ана. Родриго расспрашивает, какие культуры возделываются в нашей стране. Рассказывает, что пшеницу они импортируют, так как «мучная» культура здесь — маис. Родриго работает в компании, которая связана с Испанией, он бывал там. В какой-то момент он сообщает, что Сальвадор уже совсем близко. «Вот там уже — моя родина», — показывает он мне вперед. Сальвадор — страна, которая вступила на путь интенсивного экономического развития, как бы по образцу США. Я мало понимаю в экономике, поэтому прошу простить меня за произвольность вышеприведенной формулировки, точнее я выразить эту мысль не могу. И вот в связи с этим мой попутчик объясняет мне отличия Сальвадора от соседних стран. Подчеркивает, что Сальвадор — «более тропический», чем Гватемала. Я, в свою очередь, рассказываю ему о благоприятном изменении визового режима для украинцев. И вот мы приближаемся к переезду через границу. Граница! Это для меня всегда праздник. Слева в окне вижу другую дорогу, ведущую назад, это мост между горами. На нем написано «Добро пожаловать в Гватемалу». Все выходят, чтобы поставить штампики (ну или просто показать паспорта — как кому). Я тоже выхожу. У самых дверей автобуса ко мне бросается человек пятнадцать, поджидающих здесь каждого «далекого» иностранца как манну небесную. «Паспорт! Давай твой паспорт!» — с нездоровыми истеричными нотками кричат мне сразу несколько человек. Паспорт у меня в руках, я машинально отдаю его почти сразу. Тем более, думаю, граница, мало ли, вдруг тут контроль просто на улице. Да и визовая зона — единая. Для гражданина любой национальности на границе этих двух государств условия пребывания и передвижения не меняются. Но не все так просто. Мой паспорт исчез вместе с тем, кто получил его в руки. Остальные продолжают меня «обрабатывать» на предмет обмена денег. Сальвадорская валюта — это американский доллар. Местные колоны выведены из обращения лет семь назад, сейчас они существуют только виртуально, для начисления зарплат и бухгалтерской отчетности. Мне пока ничего менять не нужно. Но попозже я, видимо, должен буду поменять немного евро на доллары. Но не здесь, не на границе! Да и вообще евро в этих странах меняется по очень низкому курсу. Курс покупки евро в одном из банков был, например, 1,1 USD за евро! Все это здорово, но где мой паспорт? Мне же нужно зайти в здание миграционной службы и отметиться. Вместо того, чтобы возвратить мой (диковинный для них) паспорт, те же незнакомые люди продолжают предлагать мне варианты обмена. Предлагают даже никарагуанские кордовы и мексиканские песо. Они почувствовали, что я задумался (не купить ли все-таки доллары?) и начинают уверять меня, что, дабы поставить штамп, нужно уплатить 40 долларов. «О штампике не беспокойся, все будет окей!». Не осуществившийся, к моему счастью, сценарий выглядел так. Я должен был купить у них 40 долларов по грабительскому курсу, а потом отдать им их, получив взамен свой паспорт со штампиком. Да, они действительно могут забежать к инспектору и поставить штамп европейцу — что тут такого. Ну а европеец, значит, заплатит. Да еще и свершится акт обмена валют. Красота. Но... За штампик никто и ничего не должен платить. Я захожу в здание, становлюсь в хвост немаленькой, но очень быстро продвигающейся очереди. Родриго недалеко. «Где мой паспорт?» — спрашиваю я «в пространство», так же медленно и угрожающе, как суслик в мультфильме спрашивал: «Стручки... где?». Тут снаружи заходит наш проводник-кондуктор и вручает мне целый и невредимый паспорт. Подходит моя очередь, сеньора ставит штамп выезда из Гватемалы. Это было небольшой неточностью с ее стороны, штамп был не нужен. Ну что ж, при возврате в Гватемалу мне поставили еще один, который, как и в аэропорту, опять предоставлял мне право пребывать в Гватемале и еще трех странах в течение следующих 90 дней. Усаживаемся в автобус. Трогаемся. Вдруг притормаживаем и меня еще раз «снимают с автобуса», чтобы снять ксерокопию с моего паспорта. Ведь никаких образцов украинских документов у тамошних пограничников не было.
Приехав в столицу, я неожиданно почувствовал себя опекаемым своими новыми друзьями — Родриго и его братом, моим тезкой, приехавшим за нами на автомобиле. Найти мою гостиницу оказалось не совсем просто. Да еще я, хвастая по дороге своими теоретическими познаниями карты Сан-Сальвадора, запутывал всех окончательно. Но наконец мы прибыли. И прощались уже как братья, обнимаясь и немного грустя, заранее зная, что никогда в жизни уже не увидимся. Большое спасибо этим людям!
Конечно, я сразу же выскочил из гостиницы, как только устроился. Украинская банковская карточка функционировала здесь исправно, и я рассчитался за отель. Был и роуминг, что казалось совершенным чудом. Но так как все сделанные мной звонки не стоили ни копейки, я думаю, что здесь просто случился какой-то техногенный курьез, и я невольно подключился к чьему-то сальвадорскому номеру. Первые минуты прогулки по улице вызвали ассоциации с проспектами Асунсьона. Были здесь и традиционные для Мехико зарешеченные мостики-переходы через проезжую часть. Разумеется, в путеводителях вы прочитаете, что шататься в одиночку по улицам вечернего Сальвадора страшно опасно. Но я не верил в это.
Теперь дело за малым — найти себе ужин. По пути вижу кафе под навесом. Уже темно, оно освещено внутри. Потом это место на три вечера стало моим «рестораном». Туда было очень приятно приходить из-за присущей ему атмосферы. Понимаю, что пока я не поменял деньги, нужно соотносить свой бюджет с реальностью. Мой кошелек туго набит гватемальскими кетцалями, мексиканскими песо и евро. Но долларов там совсем немного. Пять? Шесть? Это не проблема. Разговариваю с женщиной, стоящей посреди зала, выбираю еду. Цены на пищу здесь оказались очень умеренными. Я объясняю, чего хочу. Есть лепешки, есть курица. К этому можно бесплатно брать вкуснейшие маринованные острые овощи из банки. Есть напитки. Мне все очень понравилось, потом мне предлагают еще пару лепешек «просто так». Тонкие лепешки из маисовой муки, тартийяс — очень неплохая вещь. Они вкусные и легкие. Я успел привыкнуть к ним еще в Мексике. За все я заплатил немного, что-то около двух долларов. Заведение оказалось семейным: работавший там парень все время обращался к маме, хлопотавшей у плиты. Рассчитываться тоже нужно было лично с ней. Очень милые люди! Тепло попрощавшись, продолжаю путь.
По дороге встречаю два замечательных парка. Первый из них — Кускатлан — заложен семьдесят лет назад, второй — с памятником Симону Боливару на углу и большой экзотической беседкой в центре. Ночью все это выглядит просто фантастически — пальмы, тропическая растительность, фонари. Первый парк больше, входы в него перекрыты на ночь. Потом, по-моему, закрыли и второй. Дохожу до рынка, он еще кипит. «Личи, десяток за кору!». Кора — это монета в пятьдесят центов. При желании ее даже можно называть «корита». «Бананы, десять за доллар!». Здесь, конечно, есть не только фрукты. Продается много самых разнообразных вещей. Хороший рынок, всего много и хорошего качества — и продовольствие, и промтовары. Бананы, купленные здесь, оказались очень длинными, но «кондиционными», в ранней стадии зрелости, не такими «запущенными», как обычно у нас. Мне продали одиннадцать штук в кулечке за доллар, по весу это было, пожалуй, не меньше трех килограммов. Потом я сделал здесь еще одну покупку — весьма прочный рюкзак.
Я опять поворачиваю, удаляясь вглубь рынка. Но обратный путь все время помню четко. Со всех сторон звучит музыка — зажигательные латиноамериканские ритмы. В киоске с DVD крутят «живой» концерт Майкла Джексона. Со временем кое-кто на рынке начинает сворачивать торговлю. Пора и мне собираться домой. При всей неизвестности и загадочности ночных сальвадорских улиц благополучно проделываю обратный путь. В гостинице можно чуть-чуть посмотреть здешний телевизор — любопытно все-таки. Завтра решаю любой ценой поехать к Тихому океану. По этому поводу у меня происходит небольшое вечернее совещание с портье и красивой молодой женщиной, которая тоже служит в гостинице. Оказывается, нужный мне автовокзал (тот, который называется Западным терминалом) — прямо за углом! Это большой плюс. Мне даже называют номер автобуса, который ездит в главный прибрежный город Ла Либертад. На дорогу уйдет около полутора часов. В интернете писали, что сорок минут, но это, наверное, возможно только на машине, и то при большом умении.
Конечно, я съездил к океану. В Ла Либертад — настоящий рай! Один из самых замечательных тихоокеанских пляжей с типичным для тех мест черным песком и приятными округлыми камешками. При всем этом вы могли себе позволить купаться так же беспечно, как в море: здесь не было суровых тихоокеанских штормов, которые иногда не прекращаются неделями. Общаясь с людьми, я видел их истинное лицо — открытое и приветливое. Здесь никто не испорчен туристическим любопытством. Миновав несколько улочек, я вышел к побережью. Вот он — пляж Кончалио. Меня зазывают в один из ресторанчиков — как, мол, насчет поесть. «Спасибо, пока еще не хочу». На террасе другого ресторана двоих посетителей (они, кажется, единственные) развлекает поющий гитарист. Все здесь к вашим услугам — очень удобно обустроенное пляжное побережье. Очень уютно! Но людей совсем мало. В сущности, никаких «дальних» приезжих тут сейчас точно нет. Океан бушует, но не так жестоко, как это было в гватемальском Монтеррико. Звоню друзьям, присев на камень. В моей стране сейчас чуть больше полуночи, разница во времени — девять часов. Конечно, я все время фотографирую, только бы хватило аккумулятора. Вижу отца с сыном лет двенадцати. Они явно местные, но дитя очень боится заходить в воду. Купающихся очень мало. Иностранцев здесь нет вообще, никаких, ни одного (как и раньше, в любую минуту моего пребывания в Сальвадоре). Ну ладно, раздеваюсь и захожу в воду. Здесь ее температура тоже, наверное, градусов тридцать. Погода отличная, много солнца, мне явно повезло. Но какие-то облачка, кажется, проплывают. Ночью шел небольшой тропический ливень. Да-да, я не оговорился, «небольшой ливень». Это типично для тропических широт. На берегу — отполированные волнами черные валуны, песок — тоже черный, как и в Гватемале. Говорят, здесь недалеко есть небольшой насыпной искусственный пляж с белым песком. После купания сижу на берегу. Ко мне подходит Мигель. Он живет уже несколько лет в Лос-Анджелесе, сейчас приехал выправить новую визу. Он подумал, что я американец. И хотел немного попрактиковаться в английском. Но оказывается, что я не американец. Ну что ж, все равно общаемся, он расспрашивает, откуда я. Заодно рассказываю ему обо всем своем маршруте. «А сколько времени сейчас в Лос-Анджелесе?». «Там на час больше». «Ага, значит, как в Мехико», — резюмирую я. По имени он представляется уже в конце, при прощании. Я тоже. Так часто бывает в Латинской Америке. Продолжаю любоваться красотами океана, осматриваю все вокруг. Пора одеваться. В Ла Либертад у меня будет еще много замечательных минут, мне здесь очень нравится. Я искупался, прошелся по улочкам, выпил кокос, поболтал с несколькими деревенскими прохожими и возвратился в столицу на автобусе. Пребывание в Ла Либертад стало каким-то осуществлением детской мечты об «обратной стороне земли», то есть о той части суши, которая смотрит в сторону Тихого океана и последней провожает лучи дневного солнца.
Жаль, что Сальвадор не освоен туристами в должной степени. Здесь ведь так много возможностей для экологического туризма, да и прочих достопримечательностей. Мы мало знаем о сегодняшней жизни стран Центральной Америки. А некоторые уголки этого региона для нас и вовсе terra incognita. Но во время пребывания в Сан-Сальвадоре у меня случился еще один эпохальный вояж — в поселок Эль Пой. Он находится на границе с Гондурасом. Такая уж у меня привычка — своеобразный комплекс Гришки Отрепьева: как только попадаю в страну, сразу ищу границу. Ведь всегда хочется «по совместительству» попасть в соседнее государство. Владелец моей гостиницы по имени Альфонсо проинструктировал меня по поводу поездки в Гондурас. Это было очень кстати, так как, сидя дома, я разработал совсем другой маршрут — неудобный и практически нереальный. Так что в Гондурасе мне тоже посчастливилось побывать. Но это уже другая история...
Утром, в мой последний день пребывания в Сальвадоре, все случилось наилучшим образом. Я стал первым посетителем автовокзального кафе. Ел чудо-коржик, пил чудо-кофе и расстался с последней «корой». Перед посадкой был небольшой досмотр багажа на безопасность. Я уже ехал один, со мной не было таких попутчиков, как Родриго. Скоро мы миновали город Санта-Ана, там еще в прошлый раз мне бросилось в глаза загадочное заведение под вывеской «Vodka-Troika». Видать, весело там бывает. На границе я чувствовал себя увереннее и уже никому не собирался ни с того ни с сего отдавать паспорт. Даже ради спортивного интереса прямо в автобусе совершил небольшой обмен денег, уже не помню, что на что. В автобусе менять деньги не так страшно, но курсы на границе все равно очень невыгодные. Зато меняльщиков — тьма. У них в руках огромные пачки купюр. Тут же появились торговки снедью, они тоже зашли в автобус, и я опять что-то купил сразу у двоих, уже за кетцали. Мы выходим, автобус тем временем переезжает чуть дальше. Старушка просит у очереди к пограничникам хотя бы один кетцаль. Я даю. Здесь вот уже несколько метров как Гватемала. Со штампом в паспорте я выхожу из здания миграционной службы и, покинув тень навеса, под солнцем направляюсь к автобусу. Сальвадор остался позади. Он по-прежнему будет нежиться под солнцем и купаться в теплых ночных ливнях. А еще он навсегда останется в моем сердце.
