В деле о катынском расстреле польских офицеров обозначился очередной поворот. На этот раз Государственная дума России приняла заявление «О катынской трагедии и ее жертвах». В отличие от предыдущих, в которых клеймились так называемые фальсификаторы истории и повторялись сталинские мифы, в нем признается, что «массовое уничтожение польских граждан на территории СССР во время Второй мировой войны стало актом произвола тоталитарного государства». В принятом большинством голосов заявлении признается, что тысячи польских граждан, содержавшихся в лагерях для военнопленных НКВД СССР и тюрьмах западных областей Украинской ССР и Белорусской ССР, были расстреляны по прямому указанию Сталина и других советских руководителей. Одновременно «Депутаты Государственной думы от имени российского народа протягивают руку дружбы польскому народу и выражают надежду на начало нового этапа в отношениях между нашими странами, которые будут развиваться на основе демократических ценностей», — подчеркивается в заявлении. В своем докладе главы комитета по международным делам Константина Косачева отмечено, что «это яблоко раздора (катынская трагедия) между двумя народами должно перестать существовать».
Как всегда коммунисты голосовали против. Фракция КПРФ расценила заявление как политическое решение, якобы не подкрепленное и противоречащее документам. Об этом заявил заместитель председателя комитета по безопасности и председатель политического движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» Виктор Илюхин. «Не понимаем, как можно делать выводы о причастности к расстрелу НКВД на основании немецких доказательств, геббельсовских утверждений?». Еще до заседания он обратился к спикеру Думы Борису Грызлову с просьбой размножить и распространить среди депутатов черновик записей, на основании которого, по мнению фракции КПРФ, было сфальсифицировано письмо Лаврентия Берии на имя Иосифа Сталина о якобы рассмотрении дел пленных поляков с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. По мнению думского коммуниста, россиян пытаются заставить каяться за то, что они не совершали. «Давайте тогда каяться и за то, что в 1919 году поляки расстреляли нашу миссию Польского Креста; и за то, что в 1920-м в польский плен попало 130 тыс. красноармейцев, из которых 86 тыс. погибло; и за то, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла».
Как всегда, у коммунистов откровенная ложь выдается за непреложный факт. Никто в польском плену красноармейцев не расстреливал. Они умерли от ран и эпидемий, от отсутствия необходимой медицинской помощи. И в этом вина тогдашних польских властей, что признается в современной Польше на всех уровнях. Но в стране, пострадавшей от Первой мировой войны, по тем же самым причинам умирали и ее собственные граждане. Или их тоже расстреливали? По логике российских коммунистов, то да. Кстати, интернированные в дружественной Советской России Германии красноармейцы тоже умирали от ран и болезней. Но никто не обвиняет тогдашние германские власти. В послевоенной Европе от эпидемии гриппа, или испанки, как тогда говорили, и тифа умерли миллионы человек. В их числе были и пленные красноармейцы.
А приписывать польским властям убийство советского посла Петра Войкова 7 июня 1927 года просто нелепо. В него стрелял русский эмигрант Борис Коверда при участии редактора газеты Павлюкевича и казачьего есаула Яковлева. Убийство Войкова должно было стать актом возмездия за его участие в подготовке расстрела царской семьи и вообще за красный террор, во время которого расстреляли его двоюродного брата и друга семьи отца Лебедева. Польский суд приговорил Коверду к пожизненному заключению. А почему красные борцы за справедливость не говорят о том, что произошло в Москве в ночь с 9 на 10 июня 1927 года. Тогда советская власть без всякого суда в качестве мести за убийство посла расстреляла в столице 20 представителей знати Российской империи. А ведь эти люди никакого отношения по понятным причинам к Коверде и его сообщникам не имели, так как к тому времени уже очень долго были заключены в тюрьмах. Да и с миссией Красного креста не все ясно. Некоторые факты говорят о том, что это дело рук не польских властей, а красных террористов.
В течение долгого времени в России, вопреки очевидным фактам, утверждалась советская легенда, что польских офицеров расстреляли гитлеровцы в 1943 году. В качестве доказательства использовался, по представлению официальной пропаганды, неопровержимый довод, что расстрелы производились из немецкого оружия, хотя в Катыни были найдены гильзы и от советских патронов. А как быть с тем, что в селе Медном Тверской области были обнаружены захоронения 6311 пленных польских офицеров. И их тоже расстреляли из немецкого оружия и немецкими патронами. Однако Медное ни одного дня не было под немецкой оккупацией.
Понятно, почему коммунисты так действуют. Российская власть принципиально не отказывается от борьбы против так называемой фальсификации истории. По вопросу Голодомора позиция остается неизменной. Сколько бы документов ни вводилось в научный оборот, официальная российская историография стоит на своем. Соответственно издаются школьные учебники, в которых трагические события коллективизации и сталинского террора трактуются как неизбежное зло при индустриализации страны. Точно так же почти по-советски рассказывается школьникам о пакте Молотова—Риббентропа. И этот учебник Филиппова остается основным в российской школе.
Да и как может быть иначе, если Кремль не может отказаться от сталинского наследия. Как сообщил в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов, в России могут быть приняты законы, объявляющие НКВД преступной организацией и запрещающие умалчивание политических репрессий. Он также подчеркнул, что десталинизация российского общества должна происходить в мягкой форме, и основной ее задачей является увековечение памяти жертв репрессий, а не суд над Сталиным. Он отметил, что «речь идет о политическо-правовой оценке». «Виновными были не конкретные люди, а режим», — подчеркнул Федотов. Одновременно он отметил, что не должно быть «охоты на ведьм».
Странная позиция. Если следовать этой логике, то и в Нюрнберге нельзя было судить нацистских преступников. Ведь не они виноваты, а фашистский режим. Как же проводить десталинизацию, если не назвать главных виновников того, что в стране был установлен тоталитарный режим, и не дать их деятельности политическо-правовую оценку. Недостаточно назвать НКВД преступной организацией, а ее предшественница ВЧК-ОГПУ и наследница МГБ-КГБ — какая из них лучше? Разве они не расстреливали людей, начиная с ноября 1917 года, и не бросали за решетку и в психиатрические больницы уже после смерти Сталина? А если ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ — преступные организации, то что делать с партией, вооруженным отрядом которой они являлись? По логике и ее нужно объявить столь же преступной, как и гитлеровскую национал-социалистическую. И еще. Как понимать термин «мягкая десталинизация» и то, что не должно быть охоты на ведьм. Получается, режим плохой, а его вожди и функционеры — эффективные менеджеры. Вот и не нужны их разоблачения. Мягче и легче, как призывал герой незабвенного Аркадия Райкина.
Но вернемся к заявлению Государственной думы. Само по себе оно не несет за собой никаких юридических последствий и может рассматриваться как моральный и политический факт. И его появление, и красивые слова в нем следует рассматривать как исключительно конъюнктурные. Такой расклад сложился во внутриполитической и внешнеполитической игре.
В очередной раз Путин заявил, что тандем еще с кандидатом в президенты не определился. Но это не значит, что не ведется подготовка к такому определению. Медведев избрал для себя поприще юридическое. Постепенно верхние эшелоны судебной ветви власти усилены его кадрами. Теперь настала очередь идеологии. Путин укреплял властную вертикаль, и поэтому при нем торжествовала охранительная идеология. Были у Сталина перегибы — с кем не бывает при ускоренном движении к великой цели — созданию сверхдержавы. Принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Этой вырванной из контекста фразой Черчилля щеголяли направо и налево. Уж если сам Черчилль таким образом признал величие Сталина, то куда уже всем остальным.
Медведеву срочно нужно было найти свое. А новое — это хорошо забытое старое. Как не воспользоваться опытом верного ленинца Никиты Хрущева и не начать снова десталинизацию. Вот и начали рассуждать о беззакониях, репрессиях и прочих атрибутах сталинского режима. Но тщательно следить за тем, чтобы не перегнуть палку. Как делал это Никита Сергеевич. Культ разоблачил, убрал с политической сцены сталинских соратников и на этом остановился. Не вспомнить о расстреле польских офицеров нынешняя российская власть не могла по определению. Говорить на ясный день, что это темная ночь, становилось просто неприличным. Тем более такому законнику, как президент России. Дело громкое, пропагандистский эффект большой, не воспользоваться было бы просто глупо.
И еще один фактор — внешнеполитический. На 6 декабря намечен визит российского президента Дмитрия Медведева в Польшу. С учетом того, что отношения Москвы и Варшавы значительно улучшились, жест доброй воли был очень уместен. Тем более, что в начале апреля Владимир Путин, посещая Катынь вместе с польским премьером Дональдом Туском, заявил, что по его мнению, «Сталин совершил этот расстрел, исходя из чувства мести». Требовалось не отставать. Поэтому тогда же, в апреле, президент Медведев распорядился опубликовать для широкого доступа документы из «Особой папки № 1», заявив при этом: «Пусть все посмотрят, что было сделано, кто принимал решения, кто давал поручения по уничтожению польских офицеров — там все написано, стоят все подписи, лица все известны». Так что принятое Думой заявление находится в фарватере этого курса и просто означает подарок накануне визита. Пока за такими действиями ничего не стоит. Серьезного отказа российской власти от сталинизма еще придется ждать. Наверное, долго.
Не нужно думать, что украинская власть ушла далеко от наших северных соседей. Проблемы преодоления советского наследия у нас общие, при тех или других отличиях. Вообще недалекости, к примеру, руководителей Днепропетровской области и областного центра можно только удивляться. В отличие от президента и других высших должностных лиц страны, они проигнорировали мероприятия ко Дню памяти жертв Голодомора 1932—1933 годов. Вместо этого они предпочли посетить открытие «Русского центра». Культурное мероприятие по форме имело явное политическое значение. Судя по времени проведения и составу гостей с российской стороны. Что и придало характер вызова всему действу. Президент делает одно, а его чиновники — другое. Видимо, идеология главных днепропетровских чиновников остается на уровне единой и неделимой. В нормальной стране президенту следовало бы на следующий день уволить с треском своих назначенцев. Но такого нам ждать тоже придется еще долго...
