«Не думайте, пожалуйста, что неонацизм — это сугубо российская проблема», — сказал в марте этого года режиссер, документалист и публицист Валерий Балаян, презентуя в Киеве свой фильм об украинке из Севастополя Насте Бабуровой, которая погибла в Москве от рук нациста-киллера. Тогда большинством собравшихся эти слова были восприняты достаточно скептически, мол, нельзя сравнивать масштабы российского неонацизма и радикальных, в частности, украинофобских, организаций в Украине. Конечно, эти величины не сопоставимы и сегодня. Но прошло всего полгода, и на «Шустер live» совершенно серьезно обсуждается проблема радикализации общественных взглядов и даже угроза революционных настроений. В то же время в России до полусмерти избивают журналиста «Коммерсанта», и нам это уже не кажется далекой реальностью. Появилось ощущение, что мы стали очень близки к «линии фронта». Или, может, мы здесь и были, но упрямо не замечали, что происходит «за окопом»? Что изменилось за последних полгода?
Сегодня Международный день борьбы против фашизма, расизма и антисемитизма. Это годовщина Хрустальной ночи 1938 года, когда стало окончательно ясно, что ожидает евреев в гитлеровской Германии. Интересно, что в этот самый день в 1923 году в Мюнхене был подавлен Пивной путч, который возглавлял Адольф Гитлер. Именно Пивной путч был важным предупреждением и предостережением от последующих событий. И если бы на тот момент немецкое общество было способно сделать правильные выводы, вероятно, Хрустальной ночи и не было бы.
Этот урок истории (как и много других) важно усвоить украинцам, которые сегодня впритык приблизились к России, которая уже столкнулась с проблемой экстремизма. Об опасных процессах, которые сегодня происходят в Украине и России, мы говорим с публицистом, документалистом, корреспондентом русского «Радио «Свобода» в Крыму Валерием БАЛАЯНОМ.
— Суть неофашизма хорошо выразил британский философ Роджер Гриффин. Он назвал его «палингенетическим ультранационализмом». Палингенез — это процесс образования магмы в толще земли. Магма прорывается на поверхность либо когда платформы литосферы дают трещины, либо когда по разным причинам нарушаются пробки, которые закупоривают жерла вулканов. Эта модель, мне кажется, очень хорошо описывает то, что происходит. Магма, которая в спокойном состоянии есть всегда, на поверхность случайно не выходит, особенно на постсоветском пространстве. Иными словами, она появляется тогда, когда ей позволяют появиться.
Выдающийся философ ХХ века Мераб Мамардашвили говорил: мир не Есть — мир про-ис-ходит каждую минуту. Что это означает? А то, что ситуация, в которой появляется неонацизм, кому-то выгодна. Например, политикам. Для чего? Чтобы пугать население (и Запад): посмотрите — кто, если не мы. Мол, какими бы плохими мы ни были — со всеми нашими взрывами домов, Бесланами, Норд-Остами и иными преступлениями, — те, кто придут после нас, будут еще хуже.
Между прочим, Юрий Афанасьев, выдающийся историк, которому уже восемь лет затыкают рот и не дают высказываться в СМИ, очень пессимистично настроен по поводу будущего России. С ним солидаризируются очень многие известные публицисты, такие как Леонид Радзиховский, Дмитрий Быков, которые тоже считают, что приход коричневых к власти возможен в двух случаях: или благодаря перевороту, или благодаря действительно подлинно демократическим выборам.
Поскольку с марта этого года Украина взяла курс на реализацию путинской модели управления и мягко, но довольно стремительно сворачивает с европейского пути к средневековой «византийско-азиатской» системе управления государством, надо понимать, что на этом пути ее ожидают те же проблемы, что и Россию. И неонацистские силы будут неизбежно появляться. Заметьте, что такие движения, как «Наши», «Молодая гвардия», — кремлевская власть сознательно создавала под себя. Эти молодежные движения, по сути, исповедуют такую же людоедскую философию, как и нацисты. Хотя, конечно, они себя нацистами не называют. Они государственники и патриоты. Эти отряды создала и прикормила власть, дала им преференции, возможность карьерного роста. Не исключаю, что такого рода движения в ближайшее время могут появиться и в Украине. И власть в этом крайне заинтересована — она всегда ищет опору. Ничего нового нынешняя украинская власть не придумывает. Они смотрят на северных соседей, как у них все эффективно получается. Потом берут эту технологию на вооружение и, как оккупанты, делают все, чтоб подмять страну под себя, фактически изнасиловать ее, заткнуть рот всем, в первую очередь, журналистам и правозащитникам, и дальше — качать ресурсы и решать свои вопросы.
— Создается впечатление, что радикальные молодежные движения выходят из-под контроля Кремля. По крайней мере, Русский марш 4 ноября наводит на такие мысли.
— Эти силы, естественно, вырастают, начинают саморазвиваться по своим законам и выходят из-под контроля власти. «Новая газета» 6 октября целый разворот посвятила этой теме. В статье под названием «Коричневый закат» речь идет о том, что в Орле арестован сотрудник Федеральной службы охраны, который возглавлял неонацистскую структуру. Идут очень сложные разнонаправленные процессы — с одной стороны, власти пытаются каким-то образом бороться с нацистами, а с другой — давно не секрет — все эти группировки находятся на крючке у спецслужб и так или иначе манипулируются ими. Это началось с небезызвестного Дмитрия Васильева, который еще в советское время возглавлял Национально-патриотический фронт «Память». Потом это был Александр Баркашов (движение «Русское национальное единство»), Тесак (Марцинкевич), сейчас это Дмитрий Демушкин, возглавляющий «Славянский союз», руководители ДПНИ (движения против нелегальной иммиграции). Все эти люди так или иначе связаны со спецслужбами. Но эти ребята уже достаточно взрослые, и цели перед собой они ставят тоже достаточно взрослые. В том же номере «Новой газеты» опубликован их манифест под названием «Стратегия 2020». Там абсолютно четко поставлена задача консолидации всех так называемых национал-патриотических сил (читай нацистских сил) России, для того, чтобы к 2020 году пройти в Думу и стать легальной частью власти.
Думаю, что на эту ситуацию украинцам стоит очень внимательно посмотреть. Еще раз повторю: то, что сейчас происходит в Украине, это тупое следование российской модели в силу звериного эгоизма и малообразованности людей, которые находятся у власти. Поэтому я призываю всех национально мыслящих людей в Украине на любых площадках, где это возможно, разъяснять украинскому народу, что происходит и уже произошло в России. Чтобы стало ясно, куда страну тянет группа, которая сейчас у власти.
Очень яркий пример. Я сейчас нахожусь в Партените в Крыму. Два года назад здесь был арестован глава поселкового совета Николай Конев с беспрецедентной взяткой, которая была названа крупнейшей в Европе за этот год — 5 млн. 200 тыс долларов наличными. Этот человек отсидел год, вышел под подписку, а на выборах 31 октября его снова выбрали головой Партенита. Нужно ли кому-то объяснять, что будет со страной дальше?
— Не кажется ли вам парадоксальным тот факт, что радикальные политические силы, как «Свобода», начинают одерживать поддержку, когда при власти партия, избранная людьми, в большинстве своем, советского сознания?
— Расплата за советскую эпоху в Украине не может быть такой быстрой, как, например, в Прибалтике или в Грузии — слишком глубоко корни советской мифологии находятся в сознании людей. Это вопрос работы с массовым сознанием. Горько, что эта работа не была сделана. Прежде всего, украинской просвещенной элитой. В этом тяжкий урок для ученых, мыслителей, публицистов, которые эту работу не сделали. Видимо, не хватило у национально мыслящих демократов понимания того, что происходит в головах у людей. С другой стороны, радикализация настроений — это естественный ответ на то, что политические силы, которые поддерживало население в 2004 году, утратили огромный кредит доверия, который был им дан. Приход Януковича вообще — это результат ошибок, которые сделали Ющенко, Тимошенко и те, кто был с ними. Ни в коем случае «Свободу» Тягнибока нельзя называть нацистами. Да, она радикальна, но заметьте, что ультраправые силы приходят к власти во многих странах Европы. Радикализация неизбежна в силу того давления, которое испытывает Европа со стороны третьих стран и массовой иммиграции. Кроме того, подъем «Свободы» — это еще и циничного результат попрания всего национального и украинского, которое сейчас демонстрируют люди, дорвавшиеся к власти.
— Недавно Мирослав Попович сказал, что очевидным стал раскол не по Днепру. Теперь — два Харькова, две Одессы...
— Это очень опасно. Между прочим, в Москве, о чем не говорят, происходит аналогичная тенденция, но на межнациональном уровне. Тут диаспора азербайджанского населения насчитывает миллион человек, а представителей Северного Кавказа, по некоторым подсчетам, — до полутора миллиона человек. У этих людей есть оружие, и не только холодное. Вместе с тем, по данным московского Бюро по правам человека, 60—70% россиян поддерживают лозунг «Россия для русских». Более того, по подсчетам того же московского Бюро по правам человека, количество неонацистов колеблется от 50 до 70 тыс. человек. Это больше, чем половина всех неонацистов мира! И их поддерживает население. Образ их мысли поддерживает почти вся милиция, спецслужбы, армия. Предчувствие гражданской войны витает в воздухе.
В Украине, судя по всему, опасность радикализации тоже есть. Но чем это опасно именно в Украине, — она делает реальным план северных соседей — раскол страны. С приходом Партии регионов этот сценарий стал еще более вероятным. Долг украинской элиты — находить пути диалога и взаимодействия между несколькими частями страны. В этой ситуации заткнуть рот свободе слова — это первоочередная задача власти. Цензура на телеканалах появилась с первых дней их прихода к власти. Этот отвратительный симптом мы наблюдали в 2003 году в России. Началось все с закрытия НТВ, с журналистов, с ареста крупных бизнесменов, а дальше — вы знаете — реализовавшееся полицейское государство.
Многие российские наблюдатели смотрят с большой грустью на то, что происходит в Украине. Валерия Новодворская считает, что Украине стоит разделиться, чтобы спасти хотя бы ее западную часть. Я понимаю ее логику — сохранить хоть что-то живое. Но для Украины это будет конец государственности. Это будет геополитическая катастрофа.
— Достаточно предрешенные настроения. Неужели все так фатально?
— Фатального ничего нет. Я возвращаюсь к фразе Мераба Мамардашвили: мир не есть, он происходит. Для начала нам надо понять, где мы находимся, что произошло и что на самом деле происходит. Когда это понимание придет, нужно думать, что делать дальше. Это, в первую очередь, работа по просвещению народа, по анализу глубинных, тех самых «палингенетических» процессов. Надо ощутить дрожание тектонических плит, когда оно регистрируется еще только в саейсмографах. Украинскому обществу надо очнуться и осознать самое себя, понять, куда страна движется. В Украине огромное количество мыслящих людей. Значит, следующий момент — налаживание горизонтальных связей через любые сообщества думающих и понимающих. Нужно структурировать подлинную оппозицию и постоянно давить на власть, не спускать ни одного ее ложного телодвижения. Не прекращать усилия — момент прекращения усилий означает гибельность пути. В ином случае злокачественная власть будет, как раковая опухоль, расти. А известно, что раковая опухоль не имеет мышления, она не может о себе ничего знать — она просто функция бессознательной экспансии, она постепенно завладевает организмом, а потом погибает вместе с ним.
— Очевидно, часть работы, о которой вы говорите, должна была бы взять на себя журналистика. Но опыт российских коллег неутешителен. Последний ужасающий случай с Олегом Кашиным тому пример.
— Казалось бы, маленький эпизод вокруг Химкинского леса, а сколько из-за него пострадавших. Власть в Химках — это преступные авторитеты, все это знают. Для людей этой категории, которых у власти очень много, есть одно решение проблемы, по завету товарища Сталина: нет человека — нет проблемы. Но они же не убивают до смерти — они всем показывают модель: и с вами это будет. И в Украине журналисты, на которых возложена функция четвертой власти, будут подвергаться давлению со стороны власти. Ведь свои дела политики могут обстряпывать только в немой тишине, в вакууме, и гласность им точно не нужна. Но меня порадовало, что в Украине при первых проявлениях давления журналисты солидаризировались и стали об этом говорить. В России об этом никто не говорил. Им всем предложили европейские зарплаты — и наступила глухая тишина. А кто непослушный — будем ломать челюсти и пальцы, языки вырывать. Прошу не забывать, что в этом году уже восемь журналистов в России убиты и сорок подверглись нападениям. Это итог 2010 года для журналистики в России.
— Совсем недавно был назначен новый советник Медведева по правам человека — Михаил Федотов. И мы в редакции приветствовали его слова о том, что главным его приоритетом будет десталинизация общественного сознания.
— Элла Памфилова, которая работала на этой должности до Федотова, позже созналась, что ушла от полного бессилия и беспомощности, невозможности что-либо сделать. Об этом же часто говорит Уполномоченный по правам человека РФ Владимир Лукин: я, говорит, та жилетка, в которую вы можете поплакаться. Эти субъективно хорошие люди в рамках режима являются только пиар-витриной для Запада.
Я очень часто вспоминаю такое умное слово — симулякр. Симулякр — это некая имитационная модель. Из таких моделей и состоит современная политическая система России. Имитация парламента. Имитация правосудия. Имитация партий. Имитация политической жизни вообще. Политическая жизнь полностью монополизирована. А все, что ее наполняет, имеет название, но не имеет никакого содержания. Задача этих симулякров — имитировать привычные западному глазу и уху институты.
Я был в Хамовническом суде, когда Ходорковский произнес последнее слово. У меня было поразительное ощущение тотального абсурда. Защита камня на камне не оставила от прокурорских обвинений. Совершенно очевидно всем, кто на этом процессе был, что более абсурдных обвинений не может быть. Такого процесса еще не было, чтобы так нагло попиралось понятие права и правосудия вообще. Речь Ходорковского произвела на всех неизгладимое впечатление, мы понимали, что присутствуем при какой-то библейской ситуации. Не знаю, какой приговор вынесет судья Данилкин. Всегда надежда умирает последней, и может быть, Данилкин совершит Поступок, который запишет его имя в анналы истории. Но шансов очень мало...
— Наступают времена характеров.
— Времена всегда одинаковые. В этом смысле я согласен и с Афанасьевым, и с Мамардашвили. Тут вопрос нашего личного выбора. Если считаем, что с этим состоянием вещей можно мириться, значит, они и будут таковыми. Если мы будем молча жевать жвачку, значит, мы достойны того стойла, в которое нас эта власть поставила. Так было, есть и будет в любые времена. Но надо совершить личный выбор — смириться со статусом скотов или остаться все же людьми. Ведь если взяточника и ворюгу выбирают головой поселка 90% избирателей — что-то с нами не так. А между тем это — политическая реальность сегодняшней жизни. И все зависит от нашего выбора. Мир не есть — мир происходит. Мир происходит в ту минуту, когда мы делаем свой выбор.
