Режиссер Алексей Учитель и исполнитель главной роли Владимир Машков, что называется, были в Южной Пальмире «пролетом» — на открытии I Одесского МКФ. На сцене знаменитой одесской оперы, популярному актеру, всеобщему любимцу, герою сериала «Ликвидация» Владимиру Машкову вручили приз в виде огромного хрустального кристалла, а потом состоялся короткий разговор двух киномастеров с несколькими журналистами.
— Почему решили делать премьеру в Одессе?
Алексей Учитель: — Да, потому, что это замечательный, удивительный, необыкновенный город. Это было единодушное решение. Не мое, не Машкова, который обожает Одессу, а наших прокатчиков — тоже. У нас такое предчувствие, что если мы стартуем здесь, то дальше с прокатом все будет хорошо.
— Может быть, сюжет фильма каким-то образом связан с Одессой?
— Нет, абсолютно. Это история, которая происходит осенью 1945 г. и зимой 1946 г. Главный герой — сержант, который прошел всю войну, от края и до края. После победы приезжает в сибирское поселение, тут и начинается вся история — любовь, страсти, эмоции, гонки на паровозах и т.д. Для меня эта картина была совершенно новой, несмотря на некоторый опыт работы в кино. Даже по законам голливудовским, картина очень масштабная. Пришлось решать большое количество технологических и производственных вопросов.
— Каких?
— Была, например, построена целая деревня, 20-метровый мост на настоящей бурной реке. К сожалению или к счастью, пришлось заставлять актеров делать все самим. Володя Машков и тонул, и горел, и прыгал с паровоза, чего только не делал! Возможно, мое прошлое документалиста подсказало, что это необходимо, чтобы не просто поверить в эту историю, а почувствовать ее. Для меня очень важна атмосфера в картине. Здесь — целый «сноп» известнейших актеров: Сергей Гармаш, Алексей Горбунов, Александр Баширов, великолепная немецкая актриса Аньойрка Штрехель и молодая, но уже популярная московская актриса Юлия Пересильд. С оператором Юрием Клименко, которого я считаю лучшим в России, мы работаем уже на 5-ой картине.
— А кто автор сценария?
— Александр Гоноровский. Работаем мы с ним впервые. Человек он необычайно талантливый, с потрясающим образным мышлением, что очень важно было для нас. Думаю, нас можно заносить в «Книгу рекордов Гиннеса» — по моим, в основном, требованиям он написал 109 вариантов сценария!
— Каков бюджет картины?
— Большой! 15 миллионов.
— А что пришлось освоить нового артисту Владимиру Машкову во время этих съемок?
Владимир Машков: — Я, по возможности, стараюсь выбирать роли, чтобы не повторить пройденного. Вот Алексей Ефимович сказал, что заставлял нас все делать самих. Нетё мы сами это делали с радостью. Мне очень давно хотелось поработать с Учителем, и я благодарен ему за то, что у нас был огромный подготовительный период. Но, когда в сентябре подъехали к реке, на которой я должен был строить мост, — она называлась Ворскла, под Питером, где вода +6, — была любопытная сцена. На берегу стоят люди, из группы и местные, довольно тепло одетые, и молча наблюдают, как я буду залазить в эту довольно бурную, — здесь проводят рафтинги, — и холодную реку. Делать было нечего, тем более, когда снимают, есть смысл совершать, с точки зрения обычной жизни, довольно бессмысленные поступки, и вот я две недели «прожил» в этой воде. Попало и бревном в голову, и унесло меня — спасибо моему другу каскадеру Славе, который вытащил меня. Это было такое военное состояние — я не верил, что с помощью девочки можно построить мост. Но, взявшись за это дело, понял, что вообще нет ничего невозможного, особенно, если знаешь дело. Человек, которого я сыграл —это, наверное, один из наших истинных идеалов — он Победитель! Это особенно касается пространства России, Украины, Белоруссии, мы прошли эту страшную войну. И я уверен, в нас всех есть этот ген победителя. Вот и в нашей картине — история о победителях. Я научился водить паровоз. Это машина родом из 1905 года, единственная — на ходу, прошла и революцию, и Финляндию, и войну. В нашей картине паровоз — абсолютно живое существо. С ним надо работать, разговаривать, подкармливать, он начинает дышать, набирать ритм. Когда мы впервые подошли к нему, машинист Павел Некрасов — парень с двухметровым ростом, с кочергой в руках, сказал, усмехаясь: «Добро пожаловать в ад!» Вот в этом паровозе я провел почти год — весь съемочный период. Самое удивительное, чему меня научили — жарить яичницу на лопате в топке паровоза. А если серьезно, физически это была, наверное, самая сложная картина. Мы все очень ждем премьеры.
— Я не встречал такого отношения к делу, — продолжает разговор Алексей Учитель. — Полугодовой период подготовки и почти год съемок Володя не снимал своей шинели, почти никуда не уезжал, нигде больше не снимался. И уже нельзя было провести грань между ним самим и его героем. Надо ждать Машкова, которого вы никогда еще не видели. Думаю, это его отношение, на грани фанатизма, и дало результат, который зрителям предстоит оценить.
— Владимир, ведь ваш дед был железнодорожником, может отсюда такая трепетная любовь к паровозам?
— Дед был настоящий паровозник, начальник Тульского депо. Я его очень плохо помню, сейчас очень хочу съездить туда. Гены, наверное. Только профессия актера дает возможность прожить столько жизней, покататься самолично на паровозе. Не раз вспоминал Константина Сергеевича Станиславского, который говорил: «Через сознательную психотехнику артиста — к подсознательному психотворчеству природы». Т.е., когда ты должен сознательно выполнять какие-то действия, соответствующие предлагаемым обстоятельствам и тому персонажу, которого ты играешь, может быть, (он не гарантировал этого!), оно откроется. И тогда, как писал поэт «задышит почва и судьба». Вот я и пытался довести себя до такого состояния, когда уже ничего не надо было играть.
— Все неприятности съемок сводились к экстриму, в котором находились часто актеры?
— Ой, — вспоминает режиссер, — у нас был очень неприятный эксцесс. Украли всю звуковую аппаратуру с уже записанными файлами. Это было под Лугой. Я был потрясен — через два дня милиция все нашла, включая злоумышленника. Очень смешно, но это решил «заработать» охранник гостиничного комплекса, в котором мы жили.
— А почему вы пригласили в ваш фильм немецкую актрису?
— Потому что ее героиня — немка, оказавшаяся России перед войной.
— Поверьте, — включается Машков, — это очень лихо закрученная история, которую надо смотреть!
— Господин Учитель, все ваши предыдущие фильмы, кроме «Пленного» — атмосферные, камерные, здесь вы резко меняете стилистику. Означает ли это — прощай камерность?
— Я абсолютно не изменял себе. Каждая моя последующая картина, никоим образом не повторяла прежнюю. Мне это нравится, хотя и слышу обвинения в «шараханьи». Считаю, что режиссер живет, пока он имеет возможность и силы преодолеть себя и быть каждый раз другим. Остается главное, обязательное и самое интересное для меня — исследование человеческой судьбы.
— Владимир, как на вашу жизнь и биографию повлияла роль в сериале «Ликвидация»?
— Во-первых, решение сделать премьеру следующего фильма в Одессе. Когда мы снимали «Ликвидацию», я прожил в Одессе год, и только два раза за это время выезжал в Москву. Вы уже поняли, что это моя система. Задачей было — раствориться в этом городе, чтобы в районе Молдаванки меня особенно не отличали. Похоже, удалось.
— Говорят, собираются снимать фильм о Владимире Высоцком, вы хотели бы сыграть эту роль?
— Для меня эта роль несовместима с жизнью. Когда-то дебютировал в кино в дебюте прекрасного украинского режиссера Анатолия Матешко «Зеленый огонь козы», по сценарию сына Высоцкого, Аркадия. Мы много говорили тогда о его отце, думаю, я бы побоялся его играть. Хотя, надеюсь, другой его сын Никита, доведет дело до ума, и мы все с удовольствием будем смотреть это кино.
— Вы пробовали себя в разных ипостасях, в жизни, в актерстве, в режиссуре, и нигде не тиражировали себя, в чем собираетесь попробовать себя в ближайшем будущем?
— Ну, прежде всего, я артист. Столько, сколько я учился этой профессии еще поискать — 9 лет. Начинал в Новосибирске, потом Москва и т.д. Кроме прочего, я династийный артист — папа с мамой в театре служили. Когда-то были разные мысли, биологом стать хотел, например, но гены взяли свое. Какие разговоры слышал с детства? Мама, режиссер театра кукол говорила папе, игравшего Карабаса Барабаса: «Не бери так Буратино за нос! Ему больно!». Я выходил на улицу, где возле подъезда бабушки сидели, а из окна первого этажа итальянские крики. «Артисты репетируют», — говорили они друг другу. Я был в шоке, уходил заниматься насекомыми, а пришел в конце-концов... в театр. Профессия актера занимает все твое существо и, пожалуй, ничего другого мне делать бы и не хотелось. В режиссуре я выступал, как любитель, делал то, что мне очень хотелось эмоционально. Отсюда — «Сирота казанская», которую я посвятил всем мамам, и «Папа» — посвященный всем папам. Это моя личная инициатива, сделанная на собственный страх и риск. Я долго работал в театре, и должен сказать, что профессия актера театра сильно отличается от киноактерства. Мне хотелось бы продолжать сниматься у разных, хороших режиссеров, чтобы продолжить «поиски себя». Потому что именно в кино профессия позволяет «добраться» в себя настолько близко, увидеть в этот момент начало инстинктов. Это удивительная вещь! Когда хлопает хлопушка — это начало существования в другом измерении. Я это очень люблю и, мне кажется, только-только начинаю познавать истинный вкус профессии. И второе, чем бы мне хотелось заняться в ближайшее время, — запишу со своим учителем Олегом Павловичем Табаковым и моими друзьями аудиоучебник «Работа актера над собой», по одноименной книге Константина Сергеевича Станиславского. В роли Мастера — Олег Табаков. Мне очень хочется еще раз пройти весь этот путь. Он обязателен для студентов, артистов и, может быть, будет интересен и людям, профессия которых далека от искусства.
— Алексей Ефимович, профессия режиссера, в отличии от актерской профессии, предполагает очень четкую гражданскую позицию, какой мессидж вы несете зрителю своей картиной «Край»?
— Вопрос, казалось бы, такой простой и, в то же время, очень сложный. Я по своей человеческой и творческой природе не ищу каких-то новых поворотов в простых, в общем-то, вещах. Если говорить, что «Край» — картина про любовь, это действительно так. Единственно что, и в этой картине, и в фильме «Пленный» меня очень интересовала метаморфоза — мы можем выпивать, хлопать друг друга по плечу, пожимать руки, а через пару часов или дней стать заклятыми врагами. Это поразительное состояние, когда этот переход осуществляется. Не на физическом, а на «мозговом» уровне. И мне хотелось бы, чтобы все понимали, что не национальность, не уровень интеллекта, а отношение к жизни определяет человеческие взаимоотношения. Однажды, поздно вечером в Питере ко мне подошли пять подростков, и, если бы не появились случайные прохожие, не знаю, что было бы со мной. Я видел их страшные, пустые глаза, полные ненависти. И не только в войнах, но и в мирной жизни, ненависть эта тоже существует. Больше всего мне хотелось бы, чтобы не было этой вражды. Об этом говорю в своем кино, смогу ли убедить или научить, не знаю.
