Ведь то, что сделали тогда эти якобы простые «винтики» системы, не поддается измерению — таким высоким был их героизм и самопожертвование. И честь и хвала им всем от нас — ныне живущих — тем, кто до конца исполнил свой долг защитника Отчизны, — незаметным творцам победы, кости которых разбросаны на огромных пространствах от Волги до Эльбы, — и тем, кто ныне в почтенном возрасте среди нас отметил День Победы, величественный праздник солдатской славы.
Горько от другого. Прошло 65 лет после окончания одной из самых страшных войн человечества, а в Украине, для которой эти события были едва ли не самими трагическими, еще до сих пор не прекратились дискуссии: кто за кого, за какую страну воевал. Поэтому, углубляя содержание вопроса внука красноармейца и бандеровца Богдана Маркевича (см. «День» №77—78), «что сегодня делить ветеранам Красной армии и УПА и почему их разделяют?», позволю себе высказаться еще более категорично: разделяют ныне не столько их (так как они давно своими подвигами подтвердили верность родной земле), как «раскалывают» всю страну по заранее разработанному сценарию — политики, которые, кажется, забыли или не хотят понимать, что они руководят не губернией, а отдельным государством, тем не менее никаких чувств к нему не питают.
И здесь, к сожалению, должны согласиться с писателем Петром Кралюком, что мы, украинцы, до сих пор так и не осмыслили, что для нас означает даже... сама Украина. Действительно, ее роль в прошлой войне уникальна. Украинцы еще в составе Войска Польского в 1939 году с оружием выступили против фашизма. И они последние закончили воевать против сталинского большевизма, который вместе с Германией развязал Вторую мировую войну, уже в 50 годах прошлого века — в рядах УПА — армии обреченных, тем не менее перед героизмом и самопожертвованием которой склонял голову и которую ставил в пример сам генерал де Голль.
Среди тех, кто в далеком 1939 году, когда СССР был союзником гитлеровской Германии, первым вступил в бой с врагом, был и Владимир Петрович Супранивский. Сейчас 94-летний житель Соколивки, последний из семьи известных в Галичине литейщиков колоколов, до мелочей помнит ту далекую осень, когда польская армия, попав под молот и наковальню двух хищных захватчиков — Гитлера и Сталина — вынуждена была быстро капитулировать.
Служил в 4-м эскадроне уланов 14 кавалерийского полка, который формировался из семей старинных шляхтичей. Припоминает, как с маневров из-под Жидачова сразу вызвали на фронт. Затем были стычки с немцами под Лодзем. Чудом остался в живых, когда лошадь под ним убило, а его лишь зацепило осколком. А потом был немецкий плен. Голод (по несколько дней ни корочки хлеба), пребывание за колючей проволокой под Равой-Мазовецкой, болезнь, от которой едва не умер, — все это пришлось претерпеть молодому жолнеру. В 1940 году добрался домой, а в 1941 году — снова на фронт, уже в рядах Красной армии.
Сегодня о своем воине забыло польское государство. Нет у него и юбилейной медали от советской власти. И во времена украинской независимости о старом ветеране никто не вспомнил. А он и не переживает. Что пережил — это его. И никто не отнимет от него его воспоминаний об этом аде.
Летом 1944 боевые действия проходили через Соколивку. После короткого боя недалеко от своего дома увидел убитого красноармейца. Похоронил его неподалеку. Уже после войны и он сам, и его зять неоднократно обращались в военкомат с этой информацией. По свидетельствам очевидцев, убитый — житель с.Новоставцы Радехивского района Николай Татарчук. Но сколько ни делали запросов в военкоматы и сельский совет, пришел ответ, что с такой фамилией до войны на территории этого села никто не проживал.
Чтобы хоть какое-то воспоминание осталось о приблизительном месте, где захоронен солдат, поставил деревянный крест. Таким образом, старый воин отдал последний долг такому же, как он сам, воину, оставившему, возможно, дома семью, которая до сих пор не знает, где похоронен их сын или отец.
За могилой солдата сегодня присматривает четвертое поколение семьи Супранивских.
Начало Второй мировой войны принесло на Западную Украину освобождение от господской Польши и... освободителей. А вот в начале Великой Отечественной начались расстрелы мирных украинских граждан этими же освободителями. Как это понять?
Жертвами большевистских карателей в этот период на Западной Украине стало больше 22 тысяч человек. Среди них и мой дед Николай Иванцив.
Когда немцы оккупировали территорию и открыли места массовых захоронений, то моя бабушка Маланка вместе с другими односельчанами пошла в Золочев, чтобы опознать своих и перезахоронить. То, что им открылось, было ужасно — тела жертв палачи сбросили в одну большую яму и залили их известью...
Деда Николая не нашли, так как невозможно было кого-либо узнать. Смирились с тем, что он где-то среди других. На самом деле Николай Федорович Иванцив, 1887 г.р., был расстрелян чуть позже — 7 июля в Быковне... Но об этом я узнал только в 2003 году из книги «Западноукраинская трагедия 1941», где помещены тысячи фамилий невинно убиенных украинцев.
И сегодня в моей стране хотят поставить памятник тому палачу, по приказу которого расстреляли и моего деда... Неужели каждая часть Украины должна иметь своих героев? Согласен с профессором Анатолием Гальчинским (см. «День» №37), что «Украина принадлежит к разряду цивилизационно расколотых стран». Это объективная реальность. Но это «не тот признак, который делает украинскую нацию слабой, не то, что нам следует преодолевать, с чем нужно бороться».
Речь идет о другом — преступно противопоставлять одних другим, как это делал профессор Дмитрий Табачник. Мы должны слушать друг друга и самое главное — слышать!
