Итак, 18 кандидатов на один президентский пост. Среди них — три женщины, и, соответственно, 15 мужчин. Из 43-х кандидатов, которым Центризбирком отказал в регистрации, пятеро подавали документы повторно, но это им не помогло.
Главная причина отказа ЦИКа — отсутствие чека об оплате кандидатского залога 2,5 млн. грн. Эта цифра существенно возросла по сравнению с предыдущими выборами, когда желающие побороться за кресло главы государства платили в казну 500 тысяч гривен.
Увеличение суммы залога, по мнению руководителя Комитета избирателей Украины (КИУ) Александра Черненко стало, в том числе, своеобразным барьером для так называемых технических кандидатов. Забросы, что неподъемный для многих политически активных граждан залог ограничивает их право быть избранными, эксперт считает необоснованными.
Де-факто стартовавшие еще несколько месяцев назад президентские выборы продемонстрировали, что неотъемлемым их атрибутом станут войны компроматов, а не программное дерби. Однако глава КИУ убежден, что на электоральное сознание видавших виды украинцев скандалы, какими бы громкими они ни были, не повлияют. Другое дело — каждый новый компромат становится преградой для наращивания электоральной базы того из кандидатов (или его окружения), кто является фигурантом скандала. А ведь именно увеличение числа сторонников является ключевым заданием так называемых кандидатов — тяжеловесов, ведь если по «своему» кандидату ударит хоть скандальный гром, а хоть — резонансная молния — стабильно голосующие за него люди, все равно поддержат именно его. Хотя... в вопросе выборов по-украински если не первую, то и далеко не последнюю роль, к огромному сожалению, играет денежный фактор. Партийные штабы «поощряют» людей, где — с помощью гречки, а где — денег, а люди отплачивают галочкой в бюллетене.
Продаем голос, а получается — будущее... Ведь 100, 200, 500 гривен растают очень быстро, а тот, кто, возможно, победит с помощью схемы подкупа будет руководить страной на пять лет.
«Схема подкупа избирателей уже активно реанимируется в штабах кандидатов в президенты», — отмечает председатель КИУ Александр Черненко. Но эксперт напоминает, что покупка-продажа голосов является криминальным преступлением, и ответственность несут не только те, кто платит за голос, но и те, кто им торгует.
Подробнее об особенностях избирательной кампании -2010 — в интервью Александра ЧЕРНЕНКО «Дню».
— В нынешней президентской избирательной кампании будут принимать участие 18 кандидатов. Это меньше чем на последних выборах в 2004-м. Согласны ли вы с мнением, что «ассортимент» не смог увеличиться (в том числе за счет так называемых технических кандидатов) из-за недавнего законодательного решения о поднятии залога с 500 тысяч до 2,5 миллионов?
— Действительно, увеличение суммы залога стало своего рода барьером для технических кандидатов. Большинство из тех, кто официально зарегистрирован в Центризбиркоме, либо имеют определенную рейтинговую поддержку, либо, являясь действующими лицами в украинской политике, известны избирателю. Не все, безусловно, но большинство. Есть, максимум четыре новых лица, которых можно назвать однозначно техническими кандидатами, касательно других... тут можно вести дискуссию.
Поэтому, да, увеличение залога стало определенным фильтром, и когда приняли эту норму, я прогнозировал, что кандидатов не будет больше, чем 20.
На мой взгляд, норма об увеличении кандидатского залога в принципе оправдана, даже если кто-то и говорит о том, что она ограничивает конституционное право граждан избираться. Почему, оправдана? Например, если кто-то не имеет денег, однако хочет побороться за президентский пост, он может призвать своих сторонников сброситься по 5-10 гривен и легко собрать нужную сумму. Если же человек попросту проснулся с утра и вдруг решил стать кандидатом... Ну, тут, очевидно есть вопросы, а стоит ли тратить бюджетные средства на печать его агитационных плакатов и т.д. и т.п.
Тот список кандидатов, который мы имеем сейчас, отвечает общепринятой практике и хорошо, что бюллетени не будут слишком длинными (хотя и не будут короткими). Я думаю, что случайных людей среди кандидатов стало на порядок меньше, хотя, вне всякого сомнения, они есть.
— А что вы думаете о программах кандидатов? Большинство, знаете, напоминают декларации, не подкрепленные четкими механизмами реализации. Кое-то из кандидатов, вообще «блеснул», поклявшись на святой Библии, что выполнит все свои обещания...
— Как показывает социология, более 20% украинцев говорят, что они читают программы, хотя эксперты тот час поправляют, дескать, люди предельно часто хотят казаться лучшими, чем они есть на самом деле, поэтому так и говорят. К тому же многие путают лозунги, слоганы с программами. То есть, когда человека спрашивают о том, знает ли он программу кандидата, скажем, Яценюка, он отвечает, мол, да, знаю, он за продуктивное село. А вот когда спрашивают, а что такое продуктивное село, народ заходит в ступор.
Поэтому реально с программами знакомятся не более пяти процентов наших соотечественников. Более того, большинство из них знакомятся с программами (которые развешаны на стенах), придя на избирательные участки в день голосования.
— Отталкиваясь от этого, можно сказать, что собственно мы — украинские избиратели виноваты в том, что кандидаты предлагают вместо системных вещей, стратегических планов, концептуальных идей, набор красивых фраз, не более?
— Я вам скажу больше. Очень часто программы не читают и сами кандидаты. То есть ситуация выглядит так: есть требование Центральной избирательной комиссии, что кандидаты обязаны подать программу. Программы пишутся в партийных штабах и не все о них знают. С другой стороны, и это общепризнанная европейская практика, что если кандидат идет без программы, то это и не кандидат вовсе.
Большинство наших кандидатов к программному требованию отнеслись кто-то формально, написав набор красивых фраз, кто-то творчески — поклявшись на Библии.
К сожалению, в Украине программы не являются решающими для избирателя, и я бы тут делал акцент не столько на программах (потому что, когда мы голосуем за программу, избиратели дают кандидату аванс), а на том, что уже тот или иной политик сделал для страны. Можно и нужно брать предыдущие программы и смотреть, что выполнено, что нет. У нас, увы, этого не происходит.
— А как же требовать отчета за предыдущие программные обещания, если их, как и сегодня, тогда почти никто не читал... 5% — это мизер.
— Да, действительно согласен, получается замкнутый круг. Вместе с тем, думаю, все помнят, скажем, о профессиональной армии, о выплате всем, без исключения вкладов «Сбербанка» и так далее. Но вы знаете, если сейчас с сайтов исчезают программы, с которыми шли на предыдущие выборы, о чем речь...
Тут сложно обвинять избирателя, я думаю, у него есть проблемы своей жизни, своего благосостояния и нет времени фиксировать и анализировать программы. К тому же, большинство программ — общие, без конкретики. Но даже конкретные обещания люди забывают. Что сказать... Такова она — человеческая природа. Хотя, думаю, людям надо напоминать.
— В последние годы у нас закрепилась тенденция, которую я условно называю «купи- продай». Речь идет о подкупе избирателей. Как считаете, какую роль и вес будет иметь эта технология в ходе нынешних выборов?
— Да, несколько парламентских и местных выборов наглядно показали, что прямой и непосредственный подкуп избирателей был предельно действующим и хорошо работающим механизмом. Многие люди действительно готовы голосовать за тех, кто дает деньги. По имеющейся у нас информации, всевозможные схемы подкупа реанимируются, и будут активно использоваться штабами нескольких кандидатов в президенты.
А в условиях экономического кризиса, когда люди рады каждой копейке, в условиях тотального разочарования в политиках, эта технология станет еще более действенной, чем была ранее. Вот тут как раз и стоит напомнить, что подкуп избирателей является криминальным преступлением и ответственность несут не только те, кто дает деньги. Тот, кто их берет, становится соучастником преступления. Так что избирателям, прежде чем взять эту копейку, стоит об этом помнить. Точно также стоит помнить и о том, что волеизъявление — это тайный процесс, который не вправе никто контролировать. А все эти мифы, о том, что в кабинках спрятаны камеры, это не более чем психологическое давление на избирателя.
— Одной из особенностей этой кампании наблюдатели называют войну компроматов. Как вы считаете, избиратель, который является ярым сторонником той или иной политической силы и ее руководителя может поменять фаворита после громкого скандала, связанного со «своим» лидером?
— Я считаю, что после того, что было в 2004 году (мы все помним также войну компроматов кандидатов), нашего избирателя сложно чем-то удивить. Тут можно вспомнить и кассетный скандал, и дело Гонгадзе, и много чего еще. Про ведущих политиков мы уже знаем все, поэтому все эти скандалы начинают бить по окружению. Вместе с тем, результаты социологических опросов свидетельствуют о том, что всевозможные скандалы мало влияют на электоральное сознание избирателя. Тут другой вопрос. Рейтинг нынешних основных кандидатов — это их стабильный и постоянный костяк избирателей, которые не изменят свои взгляды, чтобы они не узнали о кандидате. Но задача кандидатов сейчас состоит не в сохранении существующей электоральной базы, а в наращивании ее за счет новых избирателей. Так вот, скандалы как раз и могут останавливать этих людей. Вместе с тем скандалы идут калейдоскопично, и избиратели о них попросту забывают.
— Согласны ли вы с тем, что весьма и весьма серьезным является вопрос признания и принятия итогов выборов стороной, которая отстанет от победителя на полшага?
— Думаю, да, тот, кто проиграет выборы (с каким бы отрывом он не проиграл бы во втором туре) просто так с этим не смирится, а тем, более, с учетом, сколько поставлено на кон этой кампании. Однозначно будут обжалования, хотя новый закон о выборах Президента, значительно минимизирует возможности для обжалования результатов. Так что после выборов, вне всякого сомнения, нас ждут судебные иски. Вопрос, насколько эти иски будут аргументированы. Если мы увидим, что имели место системные, массовые нарушения, тогда действительно необходимо апеллировать к Фемиде. Но не исключено, что это попросту будет такой себе крик отчаянья, последняя возможность проигравшего. Возможно, будут не только суды, но и блокирование работы Центризбиркома. Однако если оснований для серьезных обвинений не будет, а это будет попросту желание проигравшего, так оно пошумит, пошумит все, да и поутихнет, а результат выборов рано или поздно будет установлен.
В случае если выборы пойдут по радикальному сценарию и будут существенные нарушения, тогда, конечно же, большая ответственность ляжет на плечи Высшего административного суда, который должен сказать свое слово в предельно короткие сроки. А как поведет себя суд, сказать очень и очень сложно.
