этом году в Черкассы, кроме отечественных театров из Киева, Винницы и Львова, приезжали коллективы из Паневежиса (Литва) и Нальчика (Кабардино-Балкария). Фестиваль был посвящен различным трактовкам классических произведений на театральной сцене.
ИЛЛЮЗИИ И БЕЗ НИХ
Черкасский театр представил на форуме спектакль «Мартын Боруля» Ивана Карпенко-Карого. Режиссер-постановщик из Белой Церкви Анатолий Москаленко, объясняя свое видение «Борули», ссылался на Жан-Поля Сартра. Мол, это же настоящий экзистенциализм — человек, который «... становится адом для себя и для окружающих». Однако на самом деле «уродзонний шляхтич» Мартын Боруля (Юрий Берлинский) больше напоминал клоуна, развлекающего публику, а не дядюшку, который заставляет задуматься над трагизмом ситуации. Так, фраза «Я — бидло, и син мій — теля» в конце спектакля спровоцировала зрителя на бурные аплодисменты и приличную порцию смеха.
После «спектакля о быдле», как уже успели окрестить «Мартына Борулю» некоторые черкасские театральные критики, Киевский театр им. И. Франко познакомил зрителей с премьерой прошлого сезона — спектаклем «Назар Стодоля» — пафосной, яркой и зрелищной постановой, но с непонятной концовкой. Не обошлось без приключений. Популярный актер Лесь Заднипровский, чей отец, кстати, родом из черкасской Каменки, повредил себе ногу в начале спектакля. Заднипровский поднял на руки партнершу — актрису Людмилу Смородину, которая играла роль Стехи, и понес за кулисы. Сделал какое-то неосторожное движение и растянул связки. Пришлось вызывать «скорую», делать обезболивающие уколы. «Просто сцена новая, незнакомая. К тому же, впечатление такое, как будто по ней танками ездили. Идешь, как по пашне ступаешь!» — признался Заднипровский.
Винницкий театр имени Николая Садовского показал на «Сцене человечества» хореодраму «Лісова пісня». Невероятная пластика актеров, множество символов и знаков, которые следовало выделять среди знакомого сюжета, и музыка известной группы «ДахаБраха» — все это содействовало созданию соответствующего настроения у зрителя. Как признался черкасский режиссер Юрий Прокопчук, индикатором успеха спектакля является наличие «мурашек», которые «бегают» по спине: «У меня бегали, значит, спектакль удался», — подытожил режиссер.
Однако едва ли не более всего зрителей и критиков поразил спектакль «Марко Проклятий, або Східна Легенда» в исполнении Львовского театра им. Леся Курбаса. На сцене — трое мужчин и одна женщина. И все они читают наизусть стихотворения Василя Стуса. Некая драматическая симфония по текстам известного поэта. Если абстрагироваться и настроиться на одну частоту с актерами, окунуться с головой в их «стусо-медитацию», то ощущаешь, что становишься частицей ритуала, происходящего на сцене. Режиссер театра Владимир Кучинский считает, что курбасовцы никогда не подстраивались под зрителя, который приходит в театр, чтобы получить такую желанную порцию иллюзий. «В своих спектаклях мы ищем суть существования, размышляем о вечности, жизни и смерти», — заметил Кучинский, и с ним трудно не согласиться.
СОН ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Брестский театр драмы и музыки, а также Киевский театр им. Леси Украинки удивили зрителя трактовкой творчества Федора Достоевского. Белорусы привезли «Преступление и наказание». Поставили на сцене пеньки с топорами, много деревянных дверей, лестниц, рам, которые громко стучат, если их закрывать-открывать. Все довольно жестко и реалистично, есть интересные образы — например, стол на колесах, который чем-то напоминает операционный, актеры его «запрягают» и представляют, что это на самом деле конь... Но почему-то не чувствуется отношения режиссера к материалу, спектакль напоминает самый обыкновенный пересказ, как говорится в школе, «близко к тексту».
Театр им. Леси Украинки показал «Дядюшкин сон». Постановка была осуществлена в Канаде с претензией на традиции русского психологического театра. Поговаривают, что в Киеве зритель слишком буквально воспринял название спектакля — во время первого действия он спит, а во время второго — идет домой спать. Черкасщанам действо, которое имитировало иллюзию сна, очень понравилось. Особенно — князь Гавриил, которого блестяще сыграл Валерий Зайцев.
ДОЛОЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ НЕДОРАЗУМЕНИЯ!
«Безумный день, или Женитьба Фигаро» — спектакль Театра им. Юозаса Мильтиниса из Паневежиса. Языковый барьер помогал преодолеть экран с титрами, однако иногда русскоязычные титры больше мешали восприятию, чем содействовали пониманию происходящего на сцене. Однако зрители смеялись преимущественно не над колкими репликами — важно не то, что сказано, а то, как сказано. Случались и небольшие лингвистические бесчинства. Аста Прейдите, исполнительница роли Марселины, несколько раз позволила себе некоторые импровизации, которые значительно оживили текст Бомарше. Актриса призналась, что перед спектаклем спросила у черкасских актеров, как по-русски будет звучать обращение к сыну, и потом, уже на сцене, позвала Фигаро (Алматас Вайшнис): «Синуля-а-а!». Зал взорвался аплодисментами, услышав хоть одно знакомое слово. Такая же реакция была на вздох Марселины: «Ах, эти мужчины!».
Из Нальчика на «Сцену человечества» впервые приехал Кабардинский театр имени Али Шогенцукова. Постановку спектакля «Немного нежности» (Альдо Николаи) осуществил режиссер Руслан Фиров. Кстати, Фиров — министр культуры Кабардино-Балкарии. Спектакль — о неожиданной любви, которая приходит, когда женщине уже далеко за шестьдесят, а мужчина называет ее «любимой косточкой от персика». На обсуждение спектакля пришли не только журналисты, но и многие заинтересованные зрители. Актеры говорили на кабардинском языке. Специально для «Сцены человечества» был осуществлен синхронный перевод на русский язык. Поэтому трогательный спектакль воспринимался довольно органически, не приходилось отвлекаться на титры, как во время спектакля литовцев. Кое-кто кабардинский язык сравнивал с французским. Руслан Фиров рассказал, что хотя Кабардино-Балкария и входит в состав РФ, дети в школах изучают кабардинский. «В нашем театре спектакли идут только на родном языке. Хотя в Нальчике есть еще русский и болгарский театры, а также — музыкальный театр, в репертуаре которого есть спектакли как на русском, так и кабардинском языках», — объяснил Фиров.
В целом же фестиваль «Сцена человечества» стал большим праздником для театралов. Тем более — накануне закрытия сезона и летних отпусков актеров. Кроме того, спектакли этого года ярко продемонстрировали, что недостаточно просто придумать интересное обрамление для классического материала и написать о нем в программке, ссылаясь, например, на «экзистенциолизм» с буквой «о» (извините мне мое невежество, но до сих пор не слышала о подобном направлении...). Следует еще и воплотить все свои замыслы на сцене, сделав попытку донести не только всем известное видение классика, но и дав возможность зрителю почувствовать то, что хочет и может открыть сам режиссер.
