Викторина для любителей истории: двадцать лет назад — 4 июня 1989 года — произошли три события, сделавшие тот год роковым. Какое из событий запомнилось вам наиболее ярко и какое из них сильнее других изменило мир?
1. Кровавое подавление протестов на площади Тяньаньмэнь.
2. Смерть иранского революционного клерикала, аятоллы Рухоллы Хомейни.
3. Выборы в Польше.
Лишь немногие выберут третий ответ. Победу знаменитого оппозиционного профсоюзного движения «Солидарность» на первых с 1946 года свободных выборах в Восточной Европе затмили жестокое подавление сопротивления в Пекине и шумная кончина Хомейни. И все же ни одно другое событие не внесло больший вклад в падение коммунизма в Европе и, таким образом, изменило послевоенный международный порядок.
В последующие несколько месяцев проявились всевозможные симптомы конца коммунизма, в особенности падение Берлинской стены в ноябре 1989 года. Для многих людей это был великий момент, символизирующий победу Запада в холодной войне, которая, казалось, наступила совершенно неожиданно. Но если бы вы следили за распадом Восточного блока с самого начала, то знали бы, что данный процесс был гораздо более продолжительным и более сложным, чем предполагало большинство людей.
Польские выборы стали роковой чертой, моментом, когда перемены приняли необратимый характер. Они усилились после целого лета трудовых забастовок, когда коммунистический руководитель Польши, генерал Войцех Ярузельский, пришел к заключению, что экономические проблемы страны слишком мрачны, чтобы противостоять им самостоятельно. Почему бы не прибегнуть к помощи польской оппозиции, рассуждал он, если не для того, чтобы решить проблемы, то, по крайней мере, чтобы возложить на них часть вины?
Итак, после шести месяцев переговоров было достигнуто историческое соглашение. Польша договорилась о проведении свободных и справедливых парламентских выборов, а «Солидарность» должна была принять в них участие. Правящим коммунистам (как и «Солидарности») никогда не приходило в голову, что они могут проиграть. Никогда, даже в своих самых страшных снах, они не могли представить себе, что будут полностью отстранены от власти. Тем не менее, именно это и произошло.
Оглядываясь назад, сегодня можно лишь удивиться существующим в то время сомнениям. Кампания «Солидарности» была довольно дерзкой. Изобразительный плакат кампании завладел общественным настроением: бросающий оружие Гэри Купер в роли шерифа в классическом вестерне «Ровно в полдень». 4 июня стало днем Восточного Додж-Сити. В то солнечное воскресное утро, когда весна превращается в лето, у избирателей не ушло много времени на то, чтобы отправить польских коммунистов на скотобойню.
В день своей кончины Компартии Польши удалось в последний раз проявить своенравие, заключительный и невольный акт полного самоуничижения. Партийцы изменили избирательную систему таким образом, что поляки не могли проголосовать за тех кандидатов, которых они хотели бы избрать, но избиратели стали вычеркивать тех, кто им не нравился — и, надо отметить, все они были коммунистами.
Куда бы вы ни бросили свой взгляд, везде люди глубоко ненавидели автократов. В конечном итоге в этом заключалось долгожданное народное восстание Польши, которое было местью за декабрь 1980 года, когда Ярузельский объявил военное положение, запретил «Солидарность» и заключил ее лидеров в тюрьму. Революция через уничтожение! Обычная ручка наконец обрела большую силу, чем шпага, и стала оружием великого возмездия, которым владели с изяществом. Некоторые избиратели смело рвали свои избирательные бюллетени, храбрыми усилиями обезглавливая старый режим. Другие наслаждались моментом, возможно, затягиваясь сигаретой по мере того, как они радовались тому или иному уничтожению. «О, да! Он заключил в тюрьму моего двоюродного брата». Пффф! «О, этот паразит-аппаратчик, живущий в роскоши за счет нашей бедности». Пффф! Пффф!
В отличие от этого, кампания коммунистов была практически незаметной. Во всей Варшаве лишь только пара кандидатов от правительства удосужились расклеить плакаты. Большинство из них рассчитывали на монополию партии в СМИ, чтобы донести свою идейную позицию вроде такой: «Голосуйте за Лезека, хорошего коммуниста».
К чести коммунистов, режим принял свой неизбежный проигрыш с удивительным изяществом. В три часа дня на следующий день после голосования Ярузельский вызвал к себе главных партийных чиновников. «Наше поражение безоговорочно, — сказал он им. — Необходимо найти политическое решение». Под этим он не подразумевал никакого насилия и никаких фальсификаций с результатами подсчета избирательных бюллетеней. Коммунистам нужно было смириться с результатами.
Спустя двадцать лет эти события все еще кажутся мне мистическими. Те из нас, кто писал о Восточной Европе, знали, что победит «Солидарность». Мы также понимали, что ее мирная победа станет уроком для остальных членов блока. Польские выборы необычайно воодушевили антикоммунистов во всем мире. Благодаря Польше, то, что в прежние дни казалось нереальным, стало внезапно возможным.
Были и другие признаки. В мае венгерские реформаторы начали ломать забор на границе с Австрией, проделывая дыру в «железном занавесе». В Москве Михаил Горбачев говорил об «общем европейском доме» и аннулировал интервентскую доктрину Брежнева. И все же когда упала Стена, эксперты и мировые лидеры были единодушны. «Мы никогда не верили в то, что это может случиться»,— признавались они. Холодная война продолжалась так долго, что перемены казались невообразимыми до тех пор, пока не произошел взрыв свободы.
Майкл МЕЙЕР — шеф бюро Newsweek по Германии и Восточной Европе в 1989 году, автор выходящей книги «Год, который изменил мир».
