Не успели в Москве перевести дыхание после обострения отношений с Западом в результате войны на Кавказе, как неприятные известия стали приходить из Центральной Азии. В октябре Узбекистан приостановил членство, а по другим сведениям — выходит из Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), объединяющего еще Беларусь, Казахстан, Киргизию, Россию и Таджикистан. За этим последовал демонстративный отказ президента Узбекистана Ислама Каримова принять участие в саммите государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности СНГ (ОДКБ), куда входят Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Это дало повод говорить о том, что Ташкент планирует выход и из этой организации, хотя генеральный секретарь организации Николай Бордюжа опроверг эту информацию, заявив, что «для этого нет никаких оснований».
Узбекский лидер Ислам Каримов довольно часто меняет членство в региональных организациях. В частности, в период достаточно хороших отношений с США Узбекистан вступил в ГУУАМ. Однако, после событий в Андижане весной 2005 г. отношения с Западом ухудшились, за чем последовал крутой разворот в сторону Москвы и выход из ГУУАМ. Альтернативой внешнеполитической изоляции, в которой оказался Ташкент, явилось присоединение к военно-политической и экономической группировкам, ориентирующимся на Москву, — ЕврАзЭС и ОДКБ. Как оказалось, и такой период был не очень длительным.
Центральная Азия, как и Южный Кавказ, является ареной острого соперничества ЕС, США, России и Китая. Оба региона имеют важное стратегическое значение. Второй — в отношении Ближнего и Среднего Востока, а первый — для Индостанского субконтинента, Китая и России. Но важность его многократно усиливается тем, что регион богат не только углеводородами, а и другими стратегически важными, полезными ископаемыми. Наряду с глобальными проблемами, существуют и региональные. Причем одна из них — водная — может превратить регион в очаг длительной напряженности, грозящей перерасти в конфликтную зону, гораздо более взрывоопасную, чем, например, Южный Кавказ или курдский треугольник Турции, Ирана и Ирака.
Стержень отношений государств Центральной Азии — вода и ее распределение («День», 12 июня 2008 г., №103). Главные реки региона Амударья и Сырдарья берут начало в горах Памира на территории Таджикистана, а используются в основном в Узбекистане, Туркмении и Казахстане. Аналогичное положение и с рекой Нарын, которая начинается в Киргизии, а для орошения используется в Узбекистане. Бедные в энергетическом отношении Киргизия и Таджикистан должны платить за энергоресурсы из Узбекистана и Казахстана, а их водные ресурсы, которые они могут регулировать, используются вроде бы бесплатно. Налицо конфликт интересов государств «верховий» и «низин». Киргизия и Таджикистан видят решение своих энергетических проблем в развитии гидроэнергетики, что противоречит интересам других стран. В первую очередь, это относится к планам Душанбе завершить строительство Рогунской ГЭС на реке Вахш. Причем планируется увеличить высоту плотины с 285 до 325 м. Это даст возможность накапливать в водохранилище дополнительно порядка 3 куб. км воды, что приблизительно равно среднему стоку реки Вахш за 50 дней. А значит, появляются дополнительные возможности для манипулирования объемами стока. Оставить же орошаемые земли ниже по течению без воды хотя бы на три дня — значит на корню погубить урожай стратегически важных для Узбекистана культур, прежде всего хлопчатника. К этому следует добавить личные трения между президентом Исламом Каримовым и лидером Таджикистана Эмомали Рахмоном.
На августовском саммите 2007 г. Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) президент Узбекистана Ислам Каримов обрушился на «некоторые страны» региона, которые слишком увлекаются строительством ГЭС на трансграничных реках, и заявил о необходимости «разумного использования водно-энергетических ресурсов в регионе Центральной Азии, вызывающих сегодня различные и неоднозначные подходы». Полемика продолжилась в октябре текущего года в ходе саммита ЕврАзЭС в Бишкеке, когда резкими высказываниями обменялись президенты Таджикистана и Узбекистана. На последующей встрече президенты Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана достигли «водного перемирия», но всего лишь на год. Проблема отложена, но не решена.
При всей своей важности водные проблемы — не единственные, из-за чего в Ташкенте решились на очередной поворот оверштаг. Ислам Каримов был раздражен отказом подключить Узбекистан к процессу формирования внутри ЕврАзЭС таможенного союза в составе Беларуси, Казахстана и России. Не нашло поддержки предложение Каримова об объединении ЕврАзЭС и ОДКБ. Прохладно отнеслись и к предложению Ташкента реанимировать деятельность группы «6+2», в которую входили шесть соседних с Афганистаном стран, а также США и Россия. Узбекский президент предложил преобразовать группу в «6+3», добавив к числу ее участников и НАТО. Было бы странно ожидать горячей поддержки такого предложения со стороны Москвы.
Участие в ЕврАзЭС и ОДКБ никак не улучшило отношений Узбекистана со своими соседями. Границы с Киргизией, Таджикистаном и Туркменией заминированы, и пересечение их довольно затруднительно. К тому же, они часто закрываются с узбекской стороны. Так произошло недавно на границе между Узбекистаном и Туркменией. Стандартное последующее объяснение, как обычно, связно с опасностью проникновения террористов и исламистов. Между Ташкентом и Астаной идет острое соперничество за лидерство в регионе. При этом Узбекистан с его жестко регламентируемой экономикой серьезно отстает от динамично развивающегося Казахстана. Россия Путина – Медведева в такой обстановке все же склоняется в сторону Нурсултана Назарбаева как более близкого и предсказуемого. К тому же, экономические связи между Москвой и Астаной во много раз большие, чем с Ташкентом. Хотя и в отношениях России и Казахстана проблем хватает.
Интересно, что демарш Узбекистана практически совпал по времени со смягчением в отношениях с ЕС, который снял практически все ограничения на связи с Ташкентом. Раздражение Первопрестольной выразилось в заявлении начальника российского Генштаба Николая Макарова о том, что «США, по нашим данным, планируют создать военные базы на территории Узбекистана и Казахстана». В Вашингтоне отреагировали довольно вяло: «Для меня это новость, — заявил заместитель помощника госсекретаря США Мэтью Брайза. — Думаю, что это не соответствует действительности». Но даже если сейчас это и так, то в будущем все может измениться. Тем более, что Афганистан — в центре американской внешней политики и проблема снабжения находящихся там войск НАТО будет иметь важное значение. Базы в Центральной Азии понадобятся, и без Узбекистана Вашингтону обойтись будет сложно.
Но больше всего Кремль обеспокоен обозначившейся внутри СНГ тенденцией на дистанцирование от Москвы. Она возникла после войны на Кавказе и одностороннего признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. Ближайшие союзники России по ОДКБ отказались последовать ее примеру. Позицию Казахстана на этот счет еще раз твердо подтвердил премьер-министр Масимов в интервью радиостанции «Эхо Москвы». Есть сложности и в энергетическом секторе. Пока «Газпрому» не удалось согласовать цену на газ с Узбекистаном и Туркменией. В Ташкенте хотят установить ее на уровне 400 долларов за 1000 куб. м.
В ожидании возможного обострения отношений с соседями в Ташкенте решили снова сблизиться с Западом. Душанбе стремится заручиться поддержкой Китая, Индии и Ирана, в Астане пытаются играть в собственные игры и хотят предложить тенге вместо рубля в качестве резервной региональной валюты. И только измученная внутренними экономическими и политическими проблемами Киргизия продолжает следовать в российском фарватере. Но вот надолго ли? В любом случае, демарш Узбекистана может стать началом потери Россией влияния в столь важном регионе.
