Читатели, родившееся и выросшие в советское время, прекрасно помнят противостояние официальной и неформальной культур. Первая поддерживалась мощнейшей государственной пропагандой и всеми официальными организациями. Вторая проникала в страну тонкими наполовину подпольными ручейками и распространялась по сетевым, не иерархическим и, страшно подумать, рыночным каналам. Начиная со второй половины 60-х, несмотря на еще свежую память о репрессиях и чистках народ все меньше верил власти вообще и официальной пропаганде в частности. Почему? Обещания не выполняются, прогнозы не оправдываются. Высшее руководство демонстрирует свое пренебрежение как общепринятой этикой, так и декларируемыми принципами. Несмотря на многочисленные народные обсуждения и «учет пожеланий трудящихся», реально мнение народа власть мало интересует. В этих условиях наблюдаются два интересных процесса. Во-первых, неформальная субкультура постепенно становится все более оппозиционной к формальной. Во-вторых, она начинает постепенно вытеснять официальную. По нашему мнению, адекватной реакции власти на распространение оппозиционной неформальной культуры быть не может — все проходит лишь со сменой власти, и если она оказывается, по мнению большинства избирателей, ненамного лучше прежней, то цикл повторяется снова.
Впрочем, в справедливости этого предположения нам еще предстоит убедиться. Ведь прежняя советская ситуация повторяется: уровень доверия как высшим чиновникам и политическим лидерам, так и государственным институтам чрезвычайно низкий. Причем по тем же причинам. Разве что можно добавить отсутствие обещанного прогресса в борьбе с бедностью. С бедностью массовой и внезапной бывшего советского среднего класса. Разумеется, полной аналогии со славными временами застоя нет. Власть меняется чаще, и с каждой ее сменой наступает фаза надежд и ожиданий, характеризующаяся достаточно высокой поддержкой новой политической команды. Наиболее значительным таким периодом были первые полгода от начала Майдана — романтическая пора народного Президента.
Другим отличием является то, что современное общество более отрыто и либерально, чем во времена развитого социализма, поэтому оппозиционная неформальная культура не замыкается на моде и музыке, а ее носителями становятся не только неформальные молодежные организации, но и зарождающиеся структуры гражданского общества.
В результате на местах образуется мощное противодействие директивной политике первых лиц, которое усиливает отсутствие моральных авторитетов общенационального масштаба среди людей, причисляющих себя к духовной, научной и бизнес- и политической элите. Люди же, пользующиеся безусловным авторитетом, традиционно находятся в интеллектуальной или духовной оппозиции к власти. Ярчайшим примером этого является Николай Михайлович Амосов.
Фрондизм становится модным и на молодежных тусовках, и на интеллектуальных посиделках. Приверженность официально одобренной точке зрения в неформальной среде рассматривается либо как чужеродная, либо как заказная и лицемерная.
Столкновения официально правильной позиции с неформальной неправильной начинаются с базовых понятий. Президент активно продвигает этнический аспект понятия «украинская нация», в то же время значительная часть избирателей отдает приоритет гражданской составляющей, считая украинским народом совокупность всех граждан Украины. Очевидно, что кардинально изменить это власть до выборов уже не успеет.
Наиболее острое столкновение происходит по языковому вопросу. Пока за украинизацию в демократических рамках ратовала оппозиция и народный Президент, украинский язык был, безусловно, в моде. Но как только гарант потерял былую популярность, то это тут же отразилось на поддержке проводимой украинизации. Неформальное общение по-украински перестало быть признаком крутости и современности. Образно говоря, чем больше Ющенко будет призывать госслужащих говорить на государственном языке в рабочее время, тем меньше на нем будут говорить на тусовках в SPA-салонах. Первыми это почувствовала наша эстрада, существенно увеличив долю песен на русском. Но чаще правильному украинскому противостоит не русский, а традиционный, можно сказать — родной для многих суржик данного конкретного региона, щедро сдобренный сленгами и заимствованиями данной неформальной группы общения. Русский язык остается альтернативным языком общения возрождающей технической интеллигенции. Она меньше, чем гуманитарная, зависит от государства и может себе позволить большую долю фрондизма. Мы не даем этому этическую оценку, т.к. это не соответствует научному подходу. Мы акцентируем внимание на том, что в условиях низкого доверия к власти неформальный язык всегда будет альтернативен и оппозиционен официальному. В свое время советским пропагандистам не удалось справиться с неформальным молодежным сленгом — «пиплы агитационные понты не хавали». Все ушло само собой при смене власти и государственной политики. То же самое, на наш взгляд, происходит сейчас — эффективность официальных призывов употреблять «уникальный и певучий государственный язык» сравнима с призывами комсомольских лидеров не коверкать великий и могучий русский язык. Государственную пропаганду по языковому вопросу в неформальной среде полностью свел на нет скандальный ролик Георгия Делиева. Тем, кто думает, что это преувеличение, советуем зайти на известный сервер видеоматериалов и посмотреть количество просмотров данного ролика. А ведь это только одно его зеркало в сети.
Аналогичная картина наблюдается по агитации — простите, информированию населения о вступлении в НАТО. Дискуссия давно перешла из области предметных аргументов на личности сторонников и противников. В виду резкой поляризации мнений даже у интеллигентных оппонентов обычно все сводится к аргументации в стиле «сам дурак»! Теоретически в таких условиях для повышения имиджа НАТО нужно, чтобы украинские власть предержащие, с одной стороны, и США и их местные грантополучатели — с другой перестали агитировать за НАТО. Перестали бы говорить об очередных призрачных надеждах получения ПДЧ. Это позволит вывести дискуссию с личностного уровня. А на фоне продолжающейся российской критики НАТО и словесных угроз со стороны Москвы в адрес Украины есть вероятность, что строптивое общественное мнение само очень медленно начало бы дрейф в сторону некой системы коллективной безопасности. Есть и другой вариант. Нужно быстро и резко увеличить популярность политики гаранта и политики Соединенных Штатов — и тогда проблема присоединения к НАТО отпадет сама собой.
Мы предлагаем читателю самому оценить вероятность реализации этих вариантов.
Неприятие неформальной культурой практически любой инициативы непопулярной власти видно даже на примере памяти жертв Голодомора. Особенно на фоне соцсоревнования за наибольшее количество памятников жертвам, которое устроили чиновники на местах. Подливает масло в огонь и позиция власти относительно УПА.
Здесь налицо конфликт официальной культуры и неформальной культуры пожилого поколения. Обычно пожилые люди со свойственной им мудростью и консерватизмом являются опорой политического режима. Кто, как не они, в состоянии оценить преимущества стабильности и преемственности власти? Но когда дорогой Леонид Ильич стал маршалом Советского Союза, обесценил звание Героя СССР и начал через государственную пропаганду преподносить себя в числе главных героев Великой Отечественной, его авторитет в среде ветеранов и пенсионеров ощутимо упал. Сейчас же положение намного более острое. Нищенские условия существования, плохое медобслуживание, полная смена идеологической парадигмы и связанное с нею пренебрежение к идеалам старшего поколения резко снизили его социальную адаптацию, превратив, по сути, в огромную неформальную группу стабильно оппозиционного настроя. Плюс огромное количество одиноких пенсионеров слабо связаны с обществом, которому до них просто нет дела. Так, к молодежной и творческой неформальный средам добавилась пожилая неформальная среда. Она слабо организована, но чрезвычайно политически активна. К чему это приводит в политтехнологическом плане, ярко продемонстрировали прошедшие столичные выборы. В этом плане политизация событий истории, в оценке которых существует поляризация мнений, пусть даже с этически оправданными целями, только подливает масла в огонь. Такие яркие примеры, как регулярное освистывание ветеранами гаранта, это не локальное событие. Оно мигом разносится по неформальной сети общения и, несмотря на все PR-усилия, весьма существенно скажется на результатах избирательной кампании любого уровня.
Будучи не в состоянии что-либо противопоставить распространению неформальной культуры, советская власть эпохи застоя объявила ее проявлением влияния внешних враждебных сил и незрелости части молодежи. Взывали к патриотизму советского человека, предлагали самореализовываться в рамках дозволенного, под крылом и надзором комсомола. То же самое происходит и сейчас — призывают стать настоящими украинцами — патриотами, носителями уникального культурного наследия украинской (в этническом понимании) нации. Отказаться от разъединяющих споров во имя реализации вековой мечты украинского народа — в ее понимании первыми лицами. В славных советских традициях альтернативные точки зрения объявляются антиукраинским проявлением внешних враждебных сил.
Как убедиться в правоте вышесказанного? По мере приближения следующих президентских выборов основной оппозиционный кандидат должен будет отмежеваться от официальной позиции и сделать шаги навстречу неформальной. Обоснование этого шага подготавливается уже давно. Юлия Владимировна всячески дистанцируется от болевых точек с резкой поляризацией мнений. То в плотном рабочем графике премьера не находится времени, то с присущим ей артистизмом легким намеком она дает понять, что у нее как у будущего лидера нации есть более важные дела, чем ускорение вступления в НАТО, украинизация и объединение церквей. Почва для отхода от закостенелой и непопулярной официальной позиции уже подготовлена. Придет время, и скрытая оппозиция Тимошенко по вопросам с поляризацией мнений станет явной. На наш взгляд, этого следует ожидать самое позднее примерно за полгода до выборов. А может и раньше — в случае досрочной отставки правительства. Но ее оппозиция не будет радикальной. Вместо фактической поддержки одной концессии она не будет так же однозначно поддерживать другую. Вместо фактического вытеснения русского языка Тимошенко не будет обещать сделать его вторым государственным. Она не может себе позволить из одной крайности перейти в другую — леди Ю нужен образ демократа, особенно в глазах Запада, образ собирательницы страны, нужны будут голоса на обеих берегах Днепра.
