Для тех, кто не тратит пятничные вечера на созерцание бессмысленного словесного пинг- понга (именуемого почему-то политическими дискуссиями), который разыгрывает узкий круг публичных персон в студии «Свободы с Савиком Шустером», напомним. В минувшую пятницу авторы программы, видимо, решив наполнить ее новым смыслом, пошли на довольно рискованный шаг. И пригласили в студию талантливых украинских детей, которые уже успели себя проявить в той или иной области. Замысел был довольно безобидный: подростки задают интересующие их вопросы — политики отвечают. В чем же риск? Любой режиссер игрового кино вам скажет: нет большего испытания для профессионального актера, чем оказаться на съемочной площадке рядом с ребенком. Ведь даже, если текст написан и выучен заранее, природную органику трудно переиграть, ей трудно соответствовать, здесь нужно настоящее мастерство. А уж если начинается импровизация... В этом смысле наши публичные политики проявили, мягко говоря, профнепригодность. Не может, не должен адекватный взрослый человек, позиционирующий себя к тому же профессиональным политиком, истерично реагировать на по-юношески вызывающий, но не лишенный логики вопрос: почему депутаты постоянно возвращаются в парламент, словно преступники на место преступления? Чего только ни выслушала автор вопроса: и про «аномальный» для такого возраста «уровень агрессии», и про неуважение к депутатам. Закончилось все стыдно: слезами юной участницы и полным самодовольством тех, кто ее до этих слез довел. Впрочем, досталось в этот вечер не только Софии Ватуляк, которая и задала тот самый вопрос. Любой неудобный вопрос подростков — будь-то подготовка к Евро 2012 или открытое тестирование — вызывал брюзгливое недовольство присутствующих политиков, менторские выволочки их юным визави, в ход шел даже на скорую руку собранный компромат. Дескать, чего ожидать от детей, если их родители, присутствующие в студии, в перерывах на рекламу выпрашивают финансовую помощь для обучения своих чад. В общем, был задействован весь обычный набор, столь привычный во взаимоотношении наших политиков. И было опять стыдно. Хотя — не странно и не неожиданно. А вот какое впечатление вынесла юная участница программы, мы попытались выяснить.
Мы сразу же стали понимать друг друга с полуслова, и сразу же стало ясно, что «люди из нее будут» и журналистом она станет обязательно. Мысли выражала четко и грамотно. Впрочем, мало ли встречается молодых людей, изъясняющихся с той же ясностью и лаконизмом? Достаточно. Вот только не у каждого такая убежденность в том, что цель, в которую надобно бить, однозначна, и это — несправедливость и ложь.
— А чего это ты сказала, что будешь именно киллером? Аудиторию «Свободы слова» привела этим в некоторое замешательство...
— А вы разве не согласны, что убить можно и словом? Вот и стану бить. Главное, что я знаю свою будущую цель.
Честно говоря, я встретилась с Софией Ватуляк именно из-за того, что она во время последней программы действительно несколько «выпадала из общего контекста» передачи. И если большинство других приглашенных в студию школьников (а таков был замысел — втянуть в беседу молодежь, что весьма оживило передачу) действительно задавали «неудобные» вопросы политикам и те, нужно признаться, не всегда были на высоте, то она, казалось, вообще переступала все мыслимые грани своим поведением...
— Ну а чего заплакала-то, да так, что не остановить?..
— Так ведь обидно было — тяну руку, тяну, а тебя игнорируют.
— Привыкай, если действительно хочешь стать журналистом. И игнорировать будут, и глаза закрывать на твою поднятую руку. Но такова, дорогая коллега, наша планида...
Когда львовскому руководству Малой академии наук предложили отобрать на передачу двух ребят, выбор пал сразу же на Настю Сибирну, ученицу львовской лингвистической гимназии, победительницу международной олимпиады по экологии. И Софию Ватуляк — одиннадцатиклассницу СШ № 64. Девочка, по отзывам педагогов, пишет среди учеников МАН лучше всех. Ее даже драматургом считают. Написала пьесу о Романе Шухевиче, которую школьники поставили в стенах МАН. И вообще — самостоятельная и цельная натура.
— А кто для тебя из исторических личностей наделен непререкаемым авторитетом? — мы гуляли по площади Рынок и вели беседу, которая, кажется, интересна была для обеих.
— Бандера. Его иногда обвиняют в приверженности идеологии фашизма. А он просто был человеком радикальных действий. Для него ничего не существовало важнее, чем Украина и Бог. Украина, впрочем, — это широкое понятие. Это — люди, взаимоотношения между ними... А Бог — это любовь.
— Откуда это в тебе?
— Когда-то в книге «Иди за мной» я прочитала первый закон воинов УПА: «Здобудеш українську державу або загинеш в боротьбі за неї». Мне это так запало в душу! К тому же, один из моих родственников был в УПА. А вообще это вполне естественно для нашей семьи, что я стала сознательным гражданином Украины.
— А что ты хотела спросить у украинских политиков?
— Когда же, наконец, УПА признают воюющей стороной? И вообще, мне очень хотелось услышать ответ на такой вопрос: они знают, как мы будем жить через 20 лет?
— Мне кажется, тебе бы именно на этот вопрос и не ответили. Это скорее от таких, как ты, будет больше зависеть, как мы будем жить через 20 лет... А знаешь что? Мне тоже хочется кое-что уточнить: ты сидела рядом с ребятами из разных регионов, вы находили общий язык?
— Конечно. Однако я поняла, что мы в некоторых вопросах не сходимся. Одни категорически против контактов с Россией, другие хотят, чтобы мы не вступали в Евросоюз. Но нас все равно объединяет большее. Нас объединяет УКРАИНА! И абсолютно все мечтают о ее процветании и успехах. Я же лично хочу сказать, что всем нам важно ценить украинские традиции, обычаи и наших героев.
— Со многими ребятами были родители. В перерыве вы все общались? О чем вели речь?
— Дети просто просили у политиков автографы, а родители — спонсорскую помощь для развития талантов их детей. Кое-кто обещал, что поможет, особенно многим пообещал помощь Литвин. Интересно, что политики сами искали общения, ко многим подходили, что-то рассказывали. Атмосфера в общем-то была теплая. Несколько отчужденно держались только Семенюк, Геращенко, Жвания и Червоненко.
— А ты о чем и кого просила?
— Никого и ни о чем. Я подрабатываю и могу, по крайней мере, не просить у родителей карманных денег. Семья у нас деньгам счет знает. Тем более, что недавно родился у меня братишка и мама сейчас в декрете.
— Знаешь, Софийка, мне сын что-то плел про деление молодежи. Какие-то мажоры, гопники, неформалы... А ты к кому относишься?
— Я надеюсь, что отношусь... к людям. Конечно, молодые люди делятся и, конечно, порой конфликтуют между собой. Они слушают разную музыку и по-разному имеют возможность одеваться. Но я стараюсь находить общий язык со всеми. Люди ведь по сути своей добрые и только обстоятельства жизненные, общество их меняет: кого ломает, кого перелицовывает. Но время все равно все высветить правильно.
С этой фразой мы подошли к одной из каменных статуй, ко львовским львам. И мне захотелось «щелкнуть» Софийку рядом с этими благородными животными, что удивительно вписываются в контекст города.
София попозировала минутку и, махнув рукой, пошла по каменным булыжникам в своих простых, но очень добротных, крепких ботиночках. И мне показалось, куда бы она ни пошла — в журналистику, в политику ли, ступать будет также уверенно, не теряя ни осанки, ни лица своего.
Безусловно, я пишу об этой девочке несколько восторженно и выдаю ей множество авансов. Но это лишь потому, что охватило меня приподнятое настроение и возникла некоторая уверенность, что все у нас в будущем будет хорошо. Что ругать молодежь, конечно, можно. Но и надеяться на нее можно.
Впрочем, при одном условии — относиться к ним, молодым, нужно бережно. У Софийки, например, сегодня был усталый вид. Она приехала из Киева разбитая и в школу не пошла. Позже, обсуждая последнюю передачу Савика Шустера с директором львовского отделения МАН Иванной Бородчук, я услыхала совершенно справедливое мнение:
— Нельзя школьников приглашать на передачи, которые затягиваются до самой ночи, на диспуты-марафоны, которые становятся просто испытанием для их неокрепшей психики. Поэтому Софийка и заплакала — устала, пережила стресс, так долго тянула руку, так серьезно готовилась к выступлению. Некоторые дети могут сдержаться, а некоторые — нет.
А уж политики были хороши! Конечно, ребята задавали колкие вопросы, но как можно было так реагировать?! Буквально отнеслись к детям как к серьезным оппонентам! Что-то сгладить нужно было, что-то списать на юношеский максимализм. А не взрываться, как, например, Червоненко. И уж не красоваться перед микрофонами, как обычно, а обернуться, открыть свои лица детям. Что касается организаторов передачи, то они должны были поговорить с ребятами, проинформировать их, как себя вести. Не идет речь о цензуре, а просто подготовить их настроенчески, чтоб этот первый опыт не давил и уничижал, а стал для них позитивом, помог духовному росту. Политики ведь должны быть и педагогами, умеющими смотреть в будущее, и дипломатами, и психологами. Если, конечно, они настоящие политики...
У меня вчера наконец-то родилась спасительная надежда, что будущие политики будут именно такими.
