В Минске прошел Международный экологический фестиваль «Экомир- 2007». На нем присутствовала небольшая делегация с Украины. Надо отдать должное белорусам — вот уже в течение пяти лет их Союз кинематографистов совместно с министерством экологии республики Беларусь проводит это мероприятие, и оно становится с каждым годом все более осмысленным и плодотворным. Особо хотелось бы отметить, что во время фестиваля не только показывают и награждают лучшие фильмы, но и идет широкое обсуждение белорусской общественностью достижений и промахов в экологии в республике. Остается лишь пожалеть, что в Украине не проводится подобный фестиваль: он был бы весьма кстати, особенно сейчас — накануне первой пятилетки (она стартует в 2008 году) по продаже квот, которые наша страна имеет по Киотскому протоколу.
У УКРАИНЫ — САМАЯ БОЛЬШАЯ КВОТА НА ВЫБРОСЫ
Со следующего года Украине предстоит горячая пятилетка. Во-первых, страна буквально напряглась в ожидании первенства Европы по футболу летом 2012 года. Похоже, что в период, отделяющий нас от этого лета, очень многое должно измениться. Как грибы после дождя растут новые стадионы суперкласса, достраиваются пятизвездочные отели, возникают шикарные рестораны. Власти много говорят о новых автомобильных трассах из Европы через всю страну и о модернизации железных дорог.
Однако украинцам почти ничего не известно о другом, не менее важном событии для страны — о том, что, согласно Киотскому протоколу, со следующего года в течение пяти лет наша страна получает возможность продавать так называемые «зеленые» квоты. Что это такое? Об угрозе самому существованию человечества в связи с перегревом планеты из-за промышленных выбросов и неизбежными климатическими изменениями сегодня говорят на всех континентах. Украина (как и Россия) относится к странам, у которых по Киотскому протоколу — самая большая квота на выбросы.
В 70-е годы — годы бурного развития промышленности в Украине — дело дошло до того, что на родине нежинских огурцов этот продукт вообще почти перестал расти. На украинских огородах из-за кислотных дождей вырастали чаще всего только какие-то кривульки, а огуречные листья становились ржавыми и сразу же погибали. Было очевидно — мы подошли к опасному рубежу в развитии.
Однако в 90-е годы, когда промышленность страны резко пошла на спад, как-то сами собой появились огурцы, лучше почувствовали себя деревья, обычно желтевшие уже посреди лета в городах, возродились и многие другие растения. Надолго ли? Металлургические и химические заводы с каждым годом дымят все сильнее. Украина после подписания Киотского протокола оказалась среди немногих стран, которые получили квоты за уменьшение уровня выбросов. На следующий год перед Украиной открывается перспектива выручить на этих торгах минимум 1,5 млрд. долларов.
СДЕЛАЕМ ЛИ МЫ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ РЕНЕССАНС?
Впрочем, называется и другая цифра — мол, если наша страна грамотно поведет себя на рынке экологических инвестиций, она сможет получить до 10 млрд. долларов и, что самое главное, эти средства Украина по определению обязана будет пустить в экологизацию своей промышленности, посадку лесов, оздоровление коммунальных хозяйств. Все это должно реализоваться также на протяжении ближайших пяти лет. Кроме того, после вступления в ВТО (что должно произойти в этом году) в Украине ожидается выведение из сельскохозяйственного оборота 7—8 млн. га пашни. В частности, ожидается, что на 2 млн. га будут высажены леса. То есть, начиная со следующего года, нашу страну ожидает некий экологический ренессанс, своеобразное возрождение буквально на всех мыслимых направлениях.
Как видим, перспективы преобразований обнадеживающие, однако у экологической общественности все это особого оптимизма не вызывает. Почему?
Опыт показывает — на пути таких новшеств всегда возникают какие-то не вполне осознаваемые препятствия, которые часто описывают фразой: «Наш народ еще не готов к такому прорыву». Да, Украина очень пестрая по различным показателям страна, в том числе отличается она и по уровню экологического сознания. Недавно нам пришлось после страшных весенних паводков побывать на Закарпатье, где местные гидротехники в разных местах построили плотины, призванные спасти села от будущих разливов. Проектировать эту систему им помогали наблюдатели из Швейцарии, у которых большой опыт в этом деле.
Мы были свидетелями, как местный руководитель водил швейцарских гидрологов по плотине и стыдливо извинялся за то, что люди у плотин устроили... свалки из мусора. Швейцарцы послушали то, что им говорил закарпатец, и с улыбкой сообщили: «Ничего страшного — у нас такое же было лет пятьдесят назад. Мы тоже долго ломали себе голову, как это победить и, наконец, нашли способ».
Далее швейцарцы спросили: «А где вы проектировали эти плотины?». «В Киеве и в Ужгороде, — не без гордости рассказали им руководители области, — над проектом работали лучшие специалисты страны». Швейцарцы понимающе переглянулись и объяснили: «Мы также сталкивались с этими проблемами, пока не догадались — надо подключить самих граждан к подобному строительству. Мы начали с того, что обсудили необходимость плотины с жителями ближайших сел. Затем привезли в эти села специалистов, которые показали и рассказали им о будущем проекте дамбы. Местные жители высказали свои замечания, пожелания, возражения. Все это было учтено.
Затем, когда началось строительство, мы постарались максимально привлечь местных рабочих и специалистов к работе, а также пригласили принять участие в стройке всех жителей близлежащих сел. Свою лопату песка в плотину бросили все — от мала до велика, от мэра поселка до пенсионерки. Это была настоящая народная стройка и в результате никто из местных теперь не бросит пэт-бутылку где попало, не будет складывать мусор у плотины, а будут заботиться о ней, потому что она им стала родной...».
«...МЫ СЯДЕМ И БУДЕМ РИСОВАТЬ...»
Когда разворачивались эти события, мы снимали в Закарпатье фильм «Спаси и сохрани». Кино явно алармистское, с акцентом на экологических ужасах. Именно тогда стало понятно, что, пожалуй, следует делать какое-то другое кино, которое обращалось бы не к страху, а к другим сторонам человеческой души, например, к ее романтическим струнам, к эстетике, красоте.
Ну рекламирует же компания «Филипп Моррис» свои сигареты, показывая красивые прерии и смелых ковбоев. Задетые романтические струны души у людей, оказывается, звучат сильнее, нежели страшный призыв Минздрава, который предупреждает о страшном раке. Эстетически продуманная реклама сигарет действует сильнее, чем формально выполненная текстовая страшилка!
После этого мы — группа авторов и режиссеров — начали работать по новой концепции — обращаться к романтическим струнам души, старались показать, что человек, ценящий красоту, сильнее в этом жестоком мире и у него больше шансов выжить, чем у человека перепуганного. С этими мыслями мы сняли фильм «Птахи гнезда Марии» о покалеченной с детства полиомиелитом сельской художнице Марии Примаченко. Она выжила, потому что ею двигало тонкое ощущение красоты. Именно красота спасла ее во время голода 30-х, красота спасла ее и во время Чернобыля. Село Болотня (на границе Украины и Беларуси), в котором она безвыездно жила, расположено недалеко от Чернобыльской станции. Из села был виден взрыв реактора и слышен шум. Когда односельчане начали в панике уезжать из села, она спокойно отнеслась к катастрофе.
В этом отношении ключевой является ее фраза после взрыва реактора, сказанная сыну: «Никуда мы отсюда не поедем, а сядем и будем рисовать. И столько еще нарисуем. Вот увидишь!». Когда мимо неслись машины с беженцами, она с сыном рисовала картины, иронизируя над ядерщиками, над их реактором, над средствами защиты от радиоактивного излучения, которые ей прислало районное начальство. Она оказалась права — многие из односельчан умерли от тоски, переселившись на новые места, другие спились, она же продолжала работать в своем селе. Мария Примаченко прожила около 90 лет!..
