Два взгляда на прекрасное
В «Доме Миколы» открылась выставка живописца Ирины Годуновой и графика Наталии Алексенко.
Ирина Годунова — создательница сочных, эмоциональных натюрмортов (едва ли не излюбленный жанр художницы, которая, впрочем, охотно экспериментирует в любых областях и ныне серьeзно захвачена изучением иконописи). Всего охотнее она пишет цветы — роскошные георгины, гладиолусы, подсолнухи, необъятные букеты сирени (впрочем, для других натюрмортов, небольших по размеру и эмалевых по прописанности возникают, например, ландыши — в окружении предметов предельно хрупких и изящных). Несколько неожиданно рядом с цветами на этот раз возникали… рыбы. Впрочем, и в них Ирину Годунову восхищает, прежде всего, богатство колорита и фактуры — и это восхищение она передаeт зрителю.
Наталия Алексенко — автор иллюстраций к Данте и Гомеру. Однако показать в «Доме Мыколы» она решила свои рисунки к украинским сказкам и работы для журнала «Малятко» (сотрудничество художницы с которым — многолетнее и успешное, вплоть до премии им. Забилы) — яркие, красочные, весeлые, с выразительными и характерными персонажами. А ещe есть интересные эксперименты по переложению повседневных впечатлений на декоративный язык, близкий народному искусству, и пастели, где сама техника провоцирует на определeнное настроение — таинственной, немного грустной фантастичности.
«Гербарий» от Оксаны Бербеки-Стратийчук
Так назвала персональную выставку в галерее «Майстерня» (в Доме художника) одна из известнейших современных украинских графиков.
Элегантная экспозиция «Гербария» невелика, однако образует своеобразную ретроспективу творчества художницы на протяжении десяти лет. При этом все офорты напечатаны на особой бумаге, в которую вкраплены листья, лепестки и даже целые маленькие цветочки. Это не только делает выставку цельной (а еe название — логичным), но и становится особым, весьма выразительным художественным приeмом. Героини ранних офортов Оксаны Бербеки-Стратийчук — прекрасные амазонки, то укрощающие диких зверей («Царство, после моего сердца»), то вступающие в «Разговор со Сфинксом», то просто грустящие в парке, среди статуй и фруктов («Две фигуры с натюрмортом»). Любопытно, что кавалер появляется только на одном офорте, и до одиноких амазонок ему явно нет никакого дела («Ревность к зелeному попугаю»). Позднее художница отказалась от игры в рококо — и, кстати сказать, от раскрашивания своих офортов. Еe новые работы кажутся сдержанными почти до суровости, почти аскетичными («Гладиолусы», «Гербарий», «Цветущий алоэ»), но одновременно в них очевиднее проступают самодостаточные возможности офортной техники. Наконец, нынешние работы (цикл «Письмо из Японии») допускают не только осторожные «колористические эффекты», но и яркие, чуть ироничные «цветовые акценты» — настоящие почтовые марки!
