Об уровне интереса из-за рубежа к Украине я слежу по активности моего мобильного телефона.
С осени 2004 по январь 2005 на него невозможно было дозвониться — на протяжении полугодия я слышал в динамике своего мобильника вопросы от всех моих зарубежных друзей и тысяч мало-мальски знакомых мне людей.
Чуть позже количество звонящих стало сокращаться. Сейчас только изредка, когда очередной скандал с участием украинского политикума опять попадает во всемирные выпуски новостей, телефон ненадолго оживает.
Голоса звучат без былого оптимизма. Последние несколько месяцев мой телефон практически молчит — мир утратил интерес к политическим событиям в Украине.
Причина тому — разочарование, пришедшее вслед за ворохом внутренних проблем, которые мы внезапно вывалили на доверчивых европейских буржуа.
И теперь за границей меня если и спрашивают про Украину, то только в контексте «когда это закончится?».
Задавали мне эти вечные для просторов «от Сяна до Дона» вопросы и на Всемирном экономическом форуме в Давосе.
Описывая внутриполитическую ситуацию, я отвечал просто: Украина за 15 лет независимости ускоренными темпами проходит процессы, на которые европейцы тратили десятилетия.
Действительно, если рассматривать ситуацию философски, вне конкретных персоналий и политических игр, сегодня наша страна определяется с формой государственного правления.
Это путь, который рано или поздно проходят все страны.
Некоторые — по нескольку раз, как, например, послевоенная Франция, где полномочия президента то расширялись, то ограничивались — в зависимости от требований развития страны.
Сегодня в Украине развернулась нешуточная битва за сферы влияния между президентом, Верховной Радой и Кабмином.
Причем последние, согласно новой Конституции и теории дарвинизма, являются естественными союзниками.
С точки зрения политической эволюции, рано или этот процесс придет к логическому концу — в политике пустот не бывает.
Президент ли, Верховная Рада с Кабмином или порознь, но эти пустоты заполнятся.
Вопрос в другом — какую цену придется заплатить за это обществу?
Ведь та же Франция запомнилась не только сильным Шарлем де Голлем, но и массовыми студенческими волнениями.
С другой стороны — любой уход в философию нисколько не умаляет ошибок отечественных политиков.
Что заставляет этих умных, опытных людей наступать на затоптанные чужими ногами грабли?
Почему любой мало-мальский вызов у нас превращается в кризис?
Почему ради удовлетворения амбиций номинальные слуги народа бросают в пыль международный авторитет Украины, когда на нашего министра иностранных дел его же коллеги едва ли не пальцами показывают?
Словом, кто виноват и что делать?
По моему мнению, перманентное, до разорванных швов натягивание одеяла на себя — последствие отсутствия cтратегии развития Украины. Точнее, понимания — что это такое. Мы все учились в еще советских школах.
Все читали про Ярослава Мудрого, княгиню Ольгу, Петра Первого и Екатерину Вторую.
Их действия зачастую были непонятны подданным, реформы вызывали тихий ропот и кровавые бунты, но все они обладали даром мыслить стратегически.
Войны за выходы к морям, строительство новых городов, переселение сотен тысяч людей, развитие металлургии и инвестирование средств в образование — все их начинания были подчинены одному, целостному плану.
Они не стремились заработать дешевую популярность, а потом и кровью строили светлое будущее. Именно поэтому они были лидерами. Поэтому они вошли в историю.
Есть и более свежие примеры. Кто бы как не относился к большевикам, стратегическим видением они обладали.
Поэтому и смогли взять верх в той революционной чехарде 1917 года.
«Военный коммунизм», хоть и не принес ожидаемых радостных прорывов, помог вывести из пике сорвавшуюся в штопор экономику.
НЭП, коллективизация, электрификация, индустриализация — все это были реализованные (с разной степенью успешности) стратегии, публично провозглашенные советским руководством.
Возможно, именно такой подход помог экономике Советского Союза выстоять даже после того, как во время Второй мировой вся европейская часть страны была оккупирована Германией.
План Маршалла, реформы Маргарет Тэтчер, польская «шоковая терапия» — все это были публично задекларированные стратегии, которые воплощались упорно и последовательно.
А как ведем себя мы?
В разговоре с теми же европейцами мы озвучиваем набор умных слов, не несущих никакой смысловой нагрузки. Что толку произносить «евроинтеграция», когда мы даже не знаем — что это такое?
Проблема в том, что политики не предлагают, а избиратели не требуют стратегического видения развития Украины. Общество живет в режиме круговой поруки, замкнутого цикла по системе «обещания — продуктовый паек — голос».
Максимум, что может рассказать практически любой политик про Украину через 10—20 лет — «мы будем жить лучше».
Не меньше политиков виновато и общество, готовое голосовать здесь и сейчас за 50-гривневую подачку.
Если наш выбор — потерявшая срок годности крупа, то на точно такой же выбор мы обрекаем наших детей и внуков.
И все потому, что мы не удосужились спросить — с какой стратегией идет во власть тот или иной политик. И как они собираются ее воплощать.
Именно поэтому европейским политикам неинтересно разговаривать с украинскими коллегами.
Потому что мы все меряем вечными виртуальными обещаниями: улучшением будущего уже сегодня, победной весной, «незрадой» Майдана, строительством Европы, пайками, «печеньем», «каруселями», откатами и раскладами.
Мы, с точки зрения европейцев, не то что на другой планете — находимся в другой Галактике.
А ведь, если разобраться, Украине есть что предложить тому же Евросоюзу. Европе крайне необходимо расширяться. Причем — с восточным вектором, поскольку только такое расширение приблизит Евросоюз к крови и лимфе современной экономики — нефти и газу.
Сейчас на энергетическом рынке царит зыбкая стабильность.
Но, как в «эффекте домино», любой случай, любая нелепость могут превратить эту стабильность в хаос. Украина как транзитная страна является сильнейшим фактором влияния на ситуацию.
Поэтому и Россия, и Европа заинтересованы в нашей стабильности.
Европе можно предложить максимальную диверсификацию поступления энергоресурсов в Украину, строительство новых транзитных путей, ориентированных на Азию. Энергетически независимая Украина станет максимально комфортным и надежным транзитником.
Причем, европейцам не обязательно заниматься прямыми инвестициями — достаточно было бы готовых технических решений и лоббирования. В Украине многие понимают ситуацию, но делать ничего не желают.
В лучшем случае, политики ограничиваются декларациями. В результате, и Россия, и Европа просто машут на нас рукой и удаляются восвояси — прокладывать трубу через Балтийское море.
Впрочем, энергетика — только часть необходимой для страны целостной стратегии.
Ведь общество до сих пор не может получить ответы на вопросы: «какую экономику мы строим?», «за счет чего Украина может встать вровень в мировыми лидерами?», «идем ли мы в Евросоюз и зачем?», «создаем ли мы союз с Россией и зачем?».
Просвещенные украинские умы постоянно говорят об отсутствии национальной идеи, способной сплотить общество. Может — и не надо ничего придумывать? Достаточно просто озвучить обществу стратегию, убедить, зажечь общими ценностями?
Но всего этого нет. Украинские политики слишком увлеклись выяснением отношений, чтобы думать о стратегических вещах.
Обращаясь к метафорам, зарубежную политику можно сравнить с боксом, где выигрывает более техничный, более готовый, более умный. Тот, кто может подойти к отдельно взятому бою с отдельно взятой стратегией. Украинская же политика больше напоминает драку шпаны, где главное — выбить зуб, унизить, растоптать. Но ни в коем случае — определить сильнейшего.
На что надеяться в данной ситуации? Прежде всего — на новое, молодое поколение политиков, выросших на совершенно иных ценностях. Я верю в людей, для которых идеалы выше должностей.
Это поколение уже родилось и настойчиво стучится в двери нашей византийской политики.
Будущее — за людьми, самостоятельно добившимися успеха. Потому что они никому ничего не должны.
Я верю в Украину. Потому что рано или поздно она таки выберется из нынешней ямы. И в наших силах сделать это «рано» как можно раньше.
