С приходом нового года Евросоюз расширился еще на две страны — Болгарию и Румынию. А председательствование в Союзе уже 27 ми государств перешлоот Финляндии к Германии. Вместе с тем, похоже, Евросоюз приблизился к моменту, когда он не сможет сделать ни одного шага, не найдя ответа на фундаментальные вопросы. ЕС требует самоидентификации, переосмысливания внутренней политики и внешней стратегии.
В этой статье мы не будем анализировать, как отобразится на ЕС присоединение Румынии и Болгарии. Вместо этого попытаемся увидеть будущее Евросоюза и, в частности, шансы членства Украины и Турции.
Как известно, в 2008 году заканчивается действие Соглашения о партнерстве и сотрудничестве и трехлетнего Плана действий ЕС — Украина. По вопросу председательства Германии должны начаться переговоры о расширении общих рамок отношений между ЕС и Украиной. Какая же позиция Германии в отношении этого вопроса?
На круглом столе «Украина — ЕС: вчера, сегодня, завтра», который совместно проводили посольства Германии и Польши в Киеве, посол ФРГ Райнгард Шеферс, говоря о перспективе вступления Украины в Евросоюз, отметил, что она существует, но о конкретной перспективе вступления на этих переговорах речь идти не будет. Причины кроются во внутренних проблемах Евросоюза. «Что мы можем предложить Украине на переговорах — это ее самообязательство в аспекте европеизации, ее усилия относительно имплементации этого соглашения. В результате такого процесса это может привести Украину к новому статусу в ее отношениях с Европейским Союзом — как в чисто юридическом аспекте, так и в фактическом. Если будут осуществлены эти соглашения, то это уже будет измененная Украина, новая страна. Но с течением времени новым будет и Европейский Союз, и вопрос о вступлении или членстве в ЕС предстанет уже в другой перспективе».
Как отметил немецкий посол, в центр будущего соглашения будет поставлено создание зоны свободной торговли с ЕС. На практике, Украина станет частью общего европейского рынка. Вокруг соглашения о ЗСТ будет заключен ряд секторальных соглашений, которые будут касаться различных участков сотрудничества. «Мы хотели бы помочь Украине обеспечить все эти соглашения и договоренности, которые будут достигнуты, административными и институционными средствами, помочь создать такую инфраструктуру, чтобы Украина действительно смогла выполнить эти соглашения», — сообщил Шеферс. Он выразил надежду, что украинская сторона готова к таким сложным комплексным переговорам, а также готова быстро и целеустремленно двигаться вперед. «Мы надеемся, что на протяжении 2007 года нам удастся все это осуществить и в 2008 г. мы сможем уже начать имплементировать, реализовывать эти новые соглашения», — отметил посол ФРГ.
Со своей стороны, посол Республики Польша Яцек Ключковски заявил, что его страна будет содействовать конструктивной позиции Евросоюза в отношении Украины, а также в том, чтобы не слабела поддержка украинских реформ. Одновременно, независимо от того, произойдет ли изменение в подходе к приоритетам евроинтеграции, Польша, по словам Ключковского, будет стремиться к тому, чтобы политика ЕС относительно ее восточных соседей, в том числе и Украины, воспринималась как один из приоритетов заграничной политики Евросоюза.
ИНТЕГРИРУЯ ТУРЦИЮ
Попросите любого европейского политика перечислить вызовы, поднимающиеся перед его народом, и вы наверное получите примерно такой перечень: растущая глобальная конкуренция со стороны Азии; неуверенность относительно поставок энергоносителей; сложность решения проблем на Ближнем Востоке; растущий экстремизм, который отдаляет друг от друга мусульман и не мусульман; стареющее общество и приближение кризиса пенсионной системы; стремление к тому, чтобы Европа играла более активную роль на международной арене; необходимость борьбы с наркотиками, организованной преступностью и нелегальной миграцией. На это обращает внимание в статье «Турция: стратегический выбор Европы» министр иностранных дел Великобритании Маргарет Бекет.
«Представьте себе, — пишет она, — что существует такая страна, которая могла бы сыграть очень позитивную роль в преодолении всех этих вызовов. Страна с динамичной экономикой, которая уже сегодня является одной из главных транзитных стран, транспортирующих нефть и газ, а все свидетельствует о том, что она станет самым главным коридором для транспортирования энергоносителей в Европу. Страна, имеющая в наличии такую сеть контактов со странами Ближнего Востока, в том числе — с Сирией и Ираном, которой ни один из нынешних членов ЕС похвалиться не может. Страна, которая показала, что мусульманские ценности могут быть европейскими ценностями, что она может достигнуть успехов, сотрудничая с нами в борьбе с терроризмом, организованной преступностью, нелегальной миграцией и торговлей людьми».
Но самое отменное то, что эта страна хочет помочь Европе справиться с этими вызовами, пишет далее Маргарет Бекет и задается вопросом: Каким же должен быть наш ответ? С одной стороны, мы могли бы поощрять эту страну, помогая ей продолжать проведение политических и экономических реформ, наблюдая, чего уже она достигла и одновременно подчеркивая, что она вынуждена выполнить все условия и обязательства. В течение 10 или 15 лет мы могли бы приблизить ее к себе так, чтобы в конце концов она могла стать членом ЕС.
С другой стороны, решив иначе, мы могли бы изменить мнение и повернуться к ней спиной, сославшись на потерю эффекта беспрецедентных реформ, построить новые барьеры, четко заявить, что мы не уверены, сможет ли когда- нибудь эта страна стать «одной из нас». Конечно, в этом случае мы не только разрушили бы все потенциальные выгоды, которые вытекают из близких отношений между нами, но и создали бы угрозу существующему сотрудничеству.
Казалось бы, что выбор прост, отмечает руководитель британского МИД. — Но когда речь идет о Турции, то оказывается, что для некоторых он далеко не прост. Однако история становится на сторону оптимистов, а не пессимистов. Многие полагали, что расширение ЕС в 2004 году невозможно — слишком обширно и слишком рано. Но все же оно завершилось успехом. Как и все предыдущие расширения, оно принесло огромные выгоды как тем, кто присоединился, так и тем, кто был членом до этого: диктатуры превратились в демократии, старые враги сегодня являются добрыми друзьями. Роль, которую ЕС сыграла в трансформации очередных стран, находившихся около ее границ, похожа на чудо».
Что касается Турции, Маргарет Бекет предлагает, чтобы Европа, согласовав условия и начав процесс ее присоединения, показала, что она следует данным обещаниям. Конечно, следует четко придерживаться поставленных условий, но не ставить новые.
«Продление процесса присоединения, поддержка заинтересованности Турции Европой, а турецкого правительства — поиском путей к взаимопониманию с Кипром — это единственный путь, ведущий к изменениям в Турции и обеспечению безопасности на Кипре», — пишет Маргарет Бекет, которая считает это стратегическим решением, имеющим большое значение.
«Пусть у вас не будет иллюзий. Отодвинув от себя Турцию, Евросоюз станет более бедным, более слабым и менее безопасным» , — заявляет министр иностранных дел Великобритании.
УКРАИНА КАК ШАНС ДЛЯ ЕВРОПЫ
Возникает вопрос, возможно ли и стоит ли использовать аргументы в пользу присоединения Украины к ЕС подобно тем, которыми обосновывается присоединение Турции к ЕС? Частично — да.
Украинская экономика в последние годы также демонстрирует неплохие темпы роста, невзирая на постоянную нехватку инвестиций, высокие проценты по кредитам и безрезультатные успехи в борьбе с коррупцией. Проведение реформы судебной системы, а также реформы самоуправления значительно улучшило бы инвестиционный климат в стране и дало бы мощный импульс к ее дальнейшему развитию.
Как известно, Украина является одним из основных транзитеров энергоносителей в ЕС. Этот козырь нам нельзя терять. Найти дешевые кредиты на модернизацию украинской газотранспортной сети не составило бы труда. Однако российскому Газпрому очень уж хотелось бы взять ее под свой контроль. И ради этой цели он готов на многое. Конечно, и в Украине легко найдутся высокопоставленные представители его интересов. Но осознают ли европейцы, насколько так называемый консорциум подорвет их энергетическую безопасность?
Говоря о важности преимуществ Украины как транзитного государства, нельзя направлять ее потенциал только к «территории, по которой может осуществляться транзит альтернативных источников энергии в ЕС», как это делает ряд европейских обозревателей, в частности — Мария Пшеломец из польской газеты Dziennik.
Конечно, у Украины есть ряд преимуществ перед Турцией. И они не сводятся к понятию европейскости. В первую очередь — мы космическое государство с ядерными технологиями, авангард бывшей советской науки и промышленности. Развал ВПК, электронной и многих других отраслей экономики не изменил наших людей. Стремление к образованию у них за последние годы только возросло.
Почему же Евросоюз боится даже говорить о перспективе принятия Украины? Как допускает Юрий Андрухович, Евросоюз устраивает Украина «в серой зоне добрососедства» — застойная и изолированная. Более того, такая Украина, по его словам, является одной из необходимых предпосылок «стабильности в ЕС». Для нас, напротив, очевидно, что такая стабильность угрожает самому Евросоюзу, поскольку она ведет к замедлению экономического роста и стагнации.
Андрухович также говорит о странном европейско-европейском конфликте. «Между «прагматической моделью» ЕС с его страхами, закрытостью, всеми комплексами империалистов-неудачников и «идеалистической моделью» Объединенной Европы с ее органической потребностью расти и меняться, с ее вечно подвижными и не полностью географическими границами, т.е. с ее открытостью, недосформированностью, с ее витальностью».
Структуры ЕС действительно много сделали для разъединения Европы по линиям членства в ЕС, шенгенской зоны, зоны евро, рынков труда и др. Поэтому Андрухович предлагает создавать альтернативный ЕСовскому проект объединения Европы — легкий, пластичный, либеральный — и назвать его, например, как полузабытую радиостанцию — Свободной Европой.
С другой стороны профессор Гарвардского университета Григорий Грабович призывает более решительней ревизионизировать устоявшиеся стереотипы. Не менее важным, по убеждению профессора, является переосмысление себя, потому что только тогда мы способны переосмыслить других. Воистину и нам, и европейцам необходимо провести ревизию взглядов как направленных на себя, так и друг на друга. К сожалению, украинцы в своей массе еще не созрели для глубоких внутренних ревизий. Надежду сулит разве что новое поколение, которое сумеет переосмыслить как нашу историю, так и перспективу, а после того — презентовать Украину миру по-новому.
Для европейцев такое переосмысление не менее важно, чем для украинцев. Потому что, как в нашей стране значительная часть граждан имеет очень невыразительное представление о Евросоюзе, так и население стран Евросоюза имеет преимущественно ошибочные взгляды в отношении Украины. Чаще всего они недооценивают позитивный потенциал нашей страны и значительно преувеличивают наши отрицательные черты или проблемы. Безусловно, в этом большая «заслуга» нашего восточного соседа, который имеет большой опыт и возможности формирования негативного имиджа не только для Украины, но и для прибалтийских стран, Грузии, Польши и всех тех, кто не стоит перед ним на коленях.
Что касается наших нынешних отношений с Евросоюзом, то предмет сегодняшнего разговора можно отождествить с большим завоеванием — упрощение визового режима для отдельных категорий граждан Украины — полностью можно рассматривать и как своеобразную дискриминацию. К примеру, получив служебную шенгенскую визу, мне, по-видимому, будет неловко смотреть в глаза друзьям, которые, не имея журналистского удостоверения, будут иметь проблемы с получением той же польской или чешской визы.
Пора прекратить уверять, что отмена визового режима в ЕС для Украины невозможна. В начале 90-х годов это было возможно для Польши, Чехословакии и Венгрии, позже — для Румынии и Болгарии. Если над этим работать, то ничего невозможного не будет. Это позволит увеличить количество контактов между нашими народами, улучшит их качество, что, опять же, поможет разрушить старые стереотипы.
Самое время отметить, что без вступления Украины в Европейский Союз он имеет мало шансов стать сверхсилой . Желаемая «стабильность» Евросоюза целиком может трансформироваться в его застой. Ведь в современном мире, который изменяется все быстрее, стабильность почти гарантирует отставание. Только вызовы такого уровня, как приобщение Украины к ЕС, могут стать стимулом для его развития с ускорением. Только «свежая кровь» образованных и трудолюбивых украинцев, только багатейшие ресурсы нашего великого государства в условиях развитого европейского рынка могут произвести синергетический эффект и таким образом обеспечить Европу достаточным уровнем витальности и поднять Евросоюз до уровня мировой сверхсилы. Осознание этого факта европейцами — задача для нас и наших друзей в Европе.
Если же европейцы этого не осознают или просто побоятся вызова, который нарушит их налаженную, стабильную жизнь, — они неминуемо окажутся позади. А мир, конечно же, пойдет дальше. В течение определенного времени возможное отставание Европы заставит Украину пересмотреть приоритеты внешней политики. Это, опять же, будет болезненным. Ведь Украина — европейское государство. Как показывают социологические исследования, по своим ценностям украинцы ближе к Европе, нежели к России. Но реалии могут вынудить ее ориентироваться тогда, предположим, на Юго-Восточную Азию.
За два года, прошедшие после Майдана, и европейцы, и украинцы пережили разочарование. Первые — из-за торможения в Украине реальных реформ, вторые — вследствие новоизбранной власти, так и отношения Евросоюза к Украине. Ведь нам ясно дали понять, что в ближайшем будущем нас там не ждут. Зачем же тогда прилагать усилия?
Поэтому не пора ли Украине и ЕС изменить отношение друг к другу и перейти к делу — евроинтеграции Украины и общего завоевания лидирующих позиций в мире?
ТРИ ПРОЦЕССА В ЕС
Идея объединения Европы стала ответом на попытки примирения, путем к устранению причин войн в Европе. Поэтому целью сообщества с самого начала были мир и демократия, причем демократия либерального типа.
Как отмечает научный директор Музея Европы в Брюсселе профессор Кшиштоф Помиан, особенной чертой евроинтеграции длительное время было избежание прений в вопросах ценностей. Ведь интеграция была общим делом политиков самых различных ориентаций — социалистов, социал-демократов, христианских демократов и либералов. Их невозможно было сочетать идейно, и все об этом знали. Но если все придерживались тех позиций, которые их объединяли, то вместе могли осуществить многое. Европейское искусство дипломатии заключалось в том, чтобы при полном осознании разногласий сосредоточиваться на поисках понимания. Мир и демократию в Европе признали наивысшими приоритетами над собственными идеологиями.
Был также третий элемент той первичной идентичности, считает профессор Помиан. Это идея государственного регулирования рынка и гарантированного государством социального обеспечения.
Политика, вместо этого, была на втором плане. Она проявлялась в общественном проекте, который советскому социализму противопоставил капитализм, учитывающий социальные вопросы. Вместе с тем этот демократический проект противопоставлял себя авторитарным тенденциям, которые были особенно сильны перед войной, но и после войны не исчезли.
Существует три видения Европейского Союза, говорит профессор Помиан. Британцы последовательно форсируют видение Европы как общего рынка и не больше. Видение французов — совсем другое. Они с недоверием относятся к федеральным или сверхгосударственным институциям, но хотят интегрировать силы тех государств, которые образуют Европу.
Третье видение несет федералистическое движение, представителями которого преимущественно были немцы и итальянцы. Хотя их страны долгое время после войны и были слабыми партнерами, это движение в течение полувека постоянно усиливалось. Сегодня это заметно на примере растущей роли Европарламента, который начинает действовать как настоящий парламент. Также Европейский банк стал классической федеральной институцией. Решение Трибунала в Люксембурге, выступающего арбитром между предприятиями и государствами ЕС, также имеет четко выраженное федеральное направление.
Следовательно, в Европе одновременно существуют три тенденции и протекают три колоссальных процесса, полагает Кшиштоф Помиан: перестройка экономического сообщества, усиление политического и военного союза государств, а также федерализация. Между этими процессами иногда случаются столкновения или конфликты, но, вместе с тем, они взаимно усиливают друг друга. Ни одна из этих тенденций никогда не выиграет, потому что принципом Сообщества является постоянное стремление к пониманию. Никто не пытается идти на принцип, потому что все понимают, что день, когда каждый проявит упрямство, станет последним днем интеграции.
Однако, кажется, Евросоюз приблизился к тому моменту, когда он не сможет сделать ни одного шага, если не найдет ответа на ряд фундаментальных вопросов. ЕС требует самоидентификации, переосмысливания внутренней политики и внешней стратегии.
СОЮЗ ЦЕННОСТЕЙ
В ходе объединяющих процессов оказалось, что невозможно интегрировать экономики стран, полностью игнорируя их культурные традиции. Ведь за экономическим поведением стоят культурные традиции. Так же, когда фирмы из различных стран начали объединяться в мировые корпорации, стало понятно, что интеграция предприятий требует унификации корпоративной культуры.
В ЕС это касается, в частности, языка, являющегося, в соответствии с высказыванием Помиана, одной из бомб, заложенных под фундамент евроинтеграции. Англосаксы признают языковый империализм и не желают изучать иностранные языки. Они убеждены, что другие должны знать английский. Однако вести переговоры о культуре или о ценностях невозможно или очень сложно.
Еще до того как двенадцать стали пятнадцатью, Сообщество начало понимать, что далее не сможет проводить интеграционную политику, не узнав общественного мнения. Стало очевидным, что нужно начинать серьезный разговор с общественностью. Первым таким разговором была дискуссия перед ратификацией трактата в Маастрихт в 1992 году. Но оказалось, что пройдет еще много времени, прежде чем институции Евросоюза поймут, что главные проблемы евроинтеграции должны стать предметом общественного обсуждения.
Это красочно продемонстрировал конституционный кризис, поскольку конституция, по убеждению профессора Помиана, была стандартным бюрократическим продуктом и не соответствовала ни одним общественным ожиданиям. Он полагает, что на сегодняшний день ЕС может себе позволить на какое-то время остановиться и подумать о том, что делать дальше. Прежде всего, следует изменить отношения между европейской элитой и обычными людьми, на жизнь которых евроинтеграция оказывает все большее влияние.
Тем временем проведенные недавно социологические исследования показали, что в Германии почти каждый второй гражданин считает, что в течение 15 лет Украина так же, как и Турция, станет членом ЕС. Другое исследование свидетельствует, что граждане Евросоюза достаточно хорошо дают себе отчет в том, что за определенный период можно будет продолжить процесс расширения — 72 процента опрошенных говорят, что ЕС может в будущем принять и другие страны, но он не должен расширяться слишком быстро.
Вопрос о границах объединенной Европы постепенно приобретает драматическое значение, считает Кшиштоф Помиан. «Евросоюз является христианским клубом. Более того — клубом латинского христианства. Это принципиально католическо-протестанский клуб», — отмечает он.
Что касается Турции, то у нее существуют большие внутренние сложности. Ей недостает сотен лет образования европейских культурных навычек, участия в тех цивилизационных процессах, в которых Украина, хотя в различной степени, но все же принимала участие. Тем временем Турция участвовала в других цивилизационных процессах — тех, которые имели место в исламском мире. «Проблема Турции неумолимо подводит нас к вопросу, какой именно Евросоюз мы хотим. Лишь Великобритания может его себе не задавать, потому что ее интересует исключительно отмена таможенных границ», — говорит профессор Помиан.
По его мнению, главным смыслом евроинтеграции теперь должно стать углубление демократического процесса. Сегодня демократия заканчивается на уровне национального государства. Не существует европейской демократии, потому что ее не образует простая сумма национальных демократий. А речь идет о демократии многоязычного, мультикультурного образования, которое насчитывает около 500 млн. людей.
В то время, как интегрированная Европа нуждается в демократии, европейцы требуют Европу интегрируемую, потому что лишь тогда они могут стать партнерами для тех великанов, которые будут доминировать в завтрашнем мире. Китай и Индия имеют по полтора миллиарда населения. США — несколько сотен миллионов, Бразилия — также. «Дилемма у европейцев проста, — полагает Помиан. — Или мы сумеем объединить 500 миллионов людей с их большим интеллектуальным, экономическим потенциалом, или наш мир рассыпется, а ЕС будет кем-то колонизирован. Нужно будет молиться, чтобы нас колонизировали США. Это было бы самое лучшее, что могло бы с нами произойти».
Остается вопрос, который будет основой интегрированной Европы. Очевидно, что построить что-то большое и мощное можно, только убедив людей в его целесообразности. Следовательно, темпы и масштабы интеграции должны определяться изменениями в сознании европейцев. Эти изменения могут протекать очень медленно, но к ним нужно приспособиться.
«Нужно также принять во внимание, что никто не рождается европейцем, — говорит далее профессор Помиан. — Европейцем человек только становится. Или — нет. Необходимо этот процесс усилить. Тем временем все образование в ЕС проводится в национальном духе. Наши истории — национальные, традиции — исключительно национальные. Поэтому все в Европе должны учиться Европе. Лишь в соответствии с такой наукой может что-то получиться. Хотя не обязательно. Потому что интеграция — это процесс, который может закончиться успешно, а может — и нет. История иногда преподносит сюрпризы. Поэтому наибольшей угрозой для Европы являемся мы, европейцы, — продолжает Кшиштоф Помиан. — Это самая непредсказуемая угроза. Поэтому мы должны постоянно работать над собой и быть бдительными».
По-видимому, еще больше нужно работать над собой нам, украинцам, если только мы не хотим стать чьей-то колонией. Мало убедить большинство населения в целесообразности вступления Украины в ЕС или в НАТО. Необходимо в первую очередь убедить людей захотеть стать европейцами.
Богдан ОЛЕКСЮК — занимается исследованием политических и экономических процессов на территории Восточной Европы с использованием контекстного анализа. Автор публикаций в украинских и заграничных СМИ и представитель редакции журнала The Ukrainian Quarterly (New York) в Украине.
