...Галина Ивановна уже спала, когда муж, смотревший поединок с участием одного из знаменитых братьев Кличко, начал толкать ее в бок.
— Вставай! Смотри, кого показывают — это твой брат или какой- то другой родственник?..
На экране телевизора женщина увидела незнакомого приземистого мужчину. Она и не могла его знать, так как это был немец, который тренировал братьев Кличко. Но звали его Фриц Здунек. А именно такая фамилия была у ее отца...
О том, что Галина Бондарь в девичестве носила фамилию мамы — Гогулка, а не фамилию отца — Здунек, на все Озеряны (кроме, конечно, самой близкой семьи) долгое время знал только один человек. Это зоотехник Лида Кузьминична — Галина работала на ферме дояркой. Знала и причины, по которым и вынуждена была скрывать свою, как говорят здесь, «фамілію», но о них немного позже. И когда в 1963 году в Озеряны позвонили «из Луцка, из милиции», то по воле случая свидетелем разговора стала Кузьминична. Она прибежала на ферму и сказала, что кто-то из Германии интересуется, есть ли в селе люди с фамилией Здунек.
— А я уже осталась на целом свете сама. Ни мамы, ни дедушки с бабушкой... Не с кем было посоветоваться, а было мне всего 20 лет. И откуда я знала, кто и кого ищет?.. Если бы сказали, что ищут родственников, я бы отозвалась. Если бы еще не из милиции звонили! В то же время людей преследовали только за то, что они с родственниками за границей переписывались. Думаю, Боже мой, а вдруг мой отец в банде какой был, или что-то в той Германии сотворил?.. Просто испугалась, — рассказывает теперь Галина Ивановна, и кто знает о том непростом времени, может ее понять.
Тайна дожила в глубине души до 80-х годов. Уже начали ездить за товаром в Украину поляки, а поскольку Озеряны — «забужанское» село (в каждой второй хате здесь и сейчас живут потомки переселенных в ходе операции «Висла»), то о своих родовых корнях вспомнила не одна Галина Ивановна. Впрочем, от рождения она была Галиной Яновной Здунек, рожденной в «воеводстве Любельском, в повяте Хелмском»...
— Мама, Елена Иосифовна, украинка, а отец, Янек, сын Станислава, поляк. Когда немец, оккупировав Польшу, начал брать людей на работу, они оба оказались в Германии. Это было в сороковом году. Мама домой приехала в июле 42-го, так как ходила мной беременна. А зачем немцу беременная работница? Я помню, как мама рассказывала, что немец крепко наказывал парней (и своих тоже, не только «заробитчан»), которые «ходили» с девушками и не брали их в жены... Отец послал маму рожать к своим родителям, но бабушка сказала ей: «Едь, едь, они поляки, так еще тебя там убьют!» С отцом в Германии оставался мамин брат. Он привозил мне от отца подарки — пальтишко и муфту (я в них еще здесь походила), и маленький золотой перстенек. Когда плакала, мама давала мне им играться. Однажды, говорили, запихнула перстенек в рот так, что мама доставала его чуть ли не из горла. Отбросили в сторону — а потом не нашли...
Когда закончилась Вторая мировая война, мамин брат вернулся домой, но семью уже вывезли в Украину. Остался в Германии и Янек Здунек. Годами ни мама Галины, ни она сама его не искали.
Попытку что-то узнать об отце дочь сделала тогда, когда появилась телепередача «Жди меня». Писала в Киев, в Красный Крест, обещали искать, но за восемь лет никаких известий. Ездила к родственникам в Польшу, однако двоюродная сестра, которую гостеприимно не раз принимала в Озерянах и которая обещала посодействовать в розыске пусть даже семьи отца, оказалась слишком занятой на работе... Правда, Галина побывала в селе, где родилась.
— Еще был жив моя дядя, мамин брат. Говорил: ты сюда переезжай, здесь все твое! Дом наш видела, но не заходила. Живет в нем теперь поляк, который родился в... Озерянах, жил в колонии Познанка. Дом наш хороший, но новый хозяин построил себе рядом двухэтажную виллу, из нашей «саджавки» сделал пруд, запустил рыбу, сюда люди приезжают как на курорт. Говорил, что уступит мне дом. А зачем я туда пошла бы, если вся семья у меня уже здесь?..
На Волыни есть несколько Озерян, но если другие действительно в озерных краях, то те, в которых живет Галина Бондарь с мужем Феофаном Степановичем (которого ласково называет Фаней), не имеют даже малого водоема! Существуют только легенды об озере, которое якобы ушло под землю... Нет в Озерянах и коренных жителей — если не считать две или три словацкие семьи, поселившиеся здесь немного раньше, чем забужане. Нет, так как этому селу всегда суждено быть пристанищем для переселенцев. Основали его, назвав село Стичай, этнические чехи полтора или два века назад.
— Еще когда забужане приехали в 1946 г., то застали старые сосны. А чехи, рассказывают, вообще приехали в пущу и вынуждены были выкорчевывать лес, с того времени и название колонии сохранилось — Корчунок... Села на том месте, где оно теперь, сначала не было, дома строили на холмах, а нынче оно, видите, в долине, — рассказывает Феофан Степанович Бондарь, который вырос на хуторе с названием Зеленый Клин неподалеку от соседнего Радомышля и семья которого имела собственную дубраву из двухсот дубов...
Чехи осваивали новые земли капитально. Добывали глину и производили качественный кирпич, и построенные из него дома, очень добротные, и сейчас поражают надежностью, просторными комнатами и высокими потолками... Но покупают их уже новые переселенцы — из полесских районов Волыни. С волынскими же чехами после Второй мировой войны Сталин и тогдашние руководители Чехословакии сделали «чейндж», то есть обмен: чехи поехали на историческую родину, в их дома заселили русинов (упрямо называющих себя словаками) из Попрада, Кошиц и Прешова, которые в конце 60-х тоже массово поехали домой. В Озерянах же сейчас в каждом втором доме живут потомки переселенцев из-за Буга.
— Озеряны — село без людей. Сколько от нашего дома до конца села, а четыре дома уже стоят пустые! — вздыхает дядя Фаня.
Местный священник, отец Петр по фамилии Сковорода, вспоминает, как в один год (а служит он на парафии шестой год) отправил заупокойную за 12-тью жителями села (при том, что в Озерянах только с девяносто домов). А обвенчал за свое служение пар, может, четыре или пять. В 2001 году, когда отправлял свою первую Пасхальную Всенощную, прихожане рассказывали, что была на ней и семья чехов-переселенцев, навещавших Озеряны. Были в храме, в котором и их крестили. Потому что православная церковь в Озерянах находится в бывшем католическом костеле, построенном в 1926 году чехами. Выезжая домой, чехи не хотели, чтобы воинственные атеисты сделали из их святыни склад или нечто подобное. Поэтому, рассказывают, заранее поспособствовали передаче здания православным. На память о том событии перед храмом поставлен памятник с надписью: «Силою Христа твойого сохрани нас, Господи, від хворовання, від напасті і всякої біди. Спорудили громадяни села Озеряни у пам’ять з’єднання любові, дружби і миру всіх народів нашого села і усього світу. Дня 2 травня 1953 року».
А недавно, возвращаясь со службы Божьей, Галина Ивановна Бондарь услышала:
— Слышишь, Галя, в село немец приехал! Подумала: он же в морду не даст, если обращусь. То оказался жених девушки, которая родом из Озерян, а сейчас живет в Луцке. Немец немцем, а добросердечный. Попросила, чтобы помог что-то узнать об отце. Что знаете, спрашивает, о нем? Ничего, кроме имени, кроме того, что в Польше был органистом в своем сельском храме. Да еще фотографии есть. Глянул, говорит: вы очень на него похожи, но мало информации. У отца еще и брат был, который также в Германии остался...
Недавно тот немец опять приезжал в Озеряны. Рассказал, что по интернету связывался с двумя мужчинами по фамилии Здунек. Они не отрицают, что у них может быть такая семья в Украине! Но хотели бы больше информации. Хочет встретиться с ними лично, есть надежда, что встретится и с Фрицом Здунеком...
— Маленькой не раз допытывалась у мамы: почему вы не вместе с папой, где мой отец? А она в ответ всегда плакала. Разве ей самой было легко?.. Это война все натворила, что такая ненависть между людьми стала. Если бы жили под Хелмом, никуда не гнали нас, может, и мама жива была бы, не ушла бы так рано из жизни... Не раз хочется кого-то из родных найти, потому что одна на свете, как турок. А знаю же, что кто-то еще есть.
