Современные мастера «политического слалома» в глубине души, возможно, искренне считают себя едва ли не первооткрывателями. Сколько утонченных технологических приемов применяют они в борьбе за власть и симпатии избирателей, сколько секретов этого таинственного искусства познано... Однако внимательное, добросовестное изучение политической истории Украины (в частности, и времен Руины, в том числе деятельности того воистину незаурядного гетмана, о котором далее пойдет речь) доказывает, что существует определенная матрица восхождения отечественных «кормчих» на вершину властного Олимпа — как и, внесем существенное уточнение, определенная матрица политического интриганства...
Именно на примере жизни и политической карьеры Ивана Мартыновича Брюховецкого, гетмана Левобережной Украины в 1663—1668 годах, можно с исключительной наглядностью проследить последовательные этапы этой матрицы, ее составляющие. Короче говоря, они таковы: 1) как правило, опора на знаменитого политического патрона (в случае с Брюховецким речь идет о гетмане Богдане Хмельницком, «джурой» или же слугой которого наш герой был в начале своей головокружительной карьеры; в реестре Войска Запорожского 1649 года будущий выдающийся демагог и властолюбец назван очень интересно: Мартинец Хмельницкого. 2) «выход из тени» со следующим стремительным восхождением по ступеням власти; 3) заигрывание с беднейшими слоями населения, демагогичная спекуляция на чувствах наиболее обездоленных слоев общества (Брюховецкий был действительно непревзойденным мастером этого дела; однако справедливости ради необходимо добавить, что именно эгоизм казацкой старшины, ее абсолютная ограниченность только собственными материальными сословными интересами создали соответствующую почву для осуществления планов карьериста); 4) захват власти с непременным применением «плети» (жестоких репрессий) вместо пряника; 5) вынужденное обстоятельствами и интересами сохранения власти изменение политической ориентации, часто непредсказуемое; 6) неизбежный бесславный финал.
А теперь самое время перейти к конкретным фактам политической жизни Ивана Мартыновича Брюховецкого, одного из тех людей, о которых знаменитый казацкий летописец Самойло Величко написал горькие, но вполне справедливые слова: «для серебра и злата не только каждый из них дал бы выколоть себе глаз, но брата и отца своего не пощадил бы; то как бы мог жаловать матку, погибающую Украину?». Трагическим парадоксом времен Руины (и это заслуживает нашего пристального внимания) было то, что именно такая персона, законченный эгоист, честолюбец, политический шулер и демагог, смог получить энергичную поддержку значительной части запорожцев (особенно тамошней казацкой голи, если угодно, «пролетариата» ХVII века). Это стало возможным только вследствие катастрофической политико-моральной дезориентации тогдашнего общества, раскола украинцев по социальным (сословным), конфессиональным, корпоративно-клановым, региональным, даже более, геополитическим признакам после смерти Богдана Хмельницкого. Иначе говоря, украинская элита не смогла объединить социум, вместо этого сосредоточив едва ли не все свои силы на борьбе за власть...
Удивительно ли, что именно Иван Брюховецкий, наиболее коварный, жестокий и настойчивый представитель этой элиты, у которого не было никаких барьеров морально-этического плана в своем стремлении к власти, сделал ставку на своеобразную «социальную революцию» на Левобережной Украине: при помощи мастерски просчитанных лозунгов о равенстве, сбросив с должностей верхушку коррумпированной старой казацкой старшины (а точнее, натравив на эту старшину «низы»), раз и навсегда смог утвердиться при власти? Но вот что важно: как раз эту же тактику не раз действительно виртуозно применяло в ХVII— XVIII веках московское правительство в процессе колонизации, «усмирения» Украины! Следовательно, абсолютно естественным выглядит тот факт, что Иван Брюховецкий (и именно он) был первым среди тех украинских гетманов-коллаборационистов (будем называть вещи своими именами!), которые делали политическую ставку в первую очередь на благорасположение царя, прокладывая «тропинку предательства» в Москву, торгуя при этом с абсолютным цинизмом интересами того же народа, которому эти власть придержащие якобы служили...
К власти Брюховецкий пришел в июне 1663 года вследствие пресловутой Черной рады, которая прошла в Нежине (об этой трагической странице в истории Украины уже не раз писалось, в частности, и на страницах «Дня», и все же она нуждается в подробном анализе). Пришел при нескрываемой поддержки царя Алексея Михайловича — и, главное, при поддержке казацких и мещанских «низов». Очевидно, эта голь, которая дала Ивану Мартыновичу возможность добыть булаву гетмана Левобережной Украины, ожидала от него жестокой расправы над теми лидерами казацкой старшины, которые были ей особенно ненавистны. И не ошиблась! Вот что рассказывает тот же Самойло Величко: «И как в ляшской поговорке два кота не могут между собой жить в одном мешке — так и Брюховецкий, объятый злобой и гневом и ненавидя равного себе Сомка (основной конкурент Брюховецкого в борьбе за власть, выдвиженец богатых и части средних слоев казачества — И.С. ), легко нашел, как старший, некоторые причины, по которым ему, Сомку, больше в живых быть не дозволено...». Приблизительно через два месяца после Черной рады в Нежине Яким Сомко и группа его сторонников были казнены.
Но «предвыборные обещания» Брюховецкий все же должен выполнять! Характерно, что едва ли не главным среди этих обещаний была клятва: добьемся социального равенства, чтобы не было богатых (именно так: богатых, а не бедных!). Дальнейший ход событий убедительно продемонстрировал, что ни о каком «равенстве» Брюховецкий даже и не думал. Наоборот, пропасть между обеспеченными слоями населения и обездоленными стала только большей...
Украинцы Левобережья довольно быстро увидели это. И новому гетману ничего другого не осталось, кроме расчетов на еще более активную поддержку правительства царя Алексея Михайловича. Как писал о Брюховецком наш выдающийся историк Дмитрий Дорошенко, тот «сам шел навстречу московским желаниям и делал всякие уступки ценой личных корыстей своих и своих сторонников. В сентябре 1665 г. он сам поехал в Москву с многочисленной делегацией генеральной старшины (обратите внимание: та старшина никуда не исчезла «как класс», сменилась только команда, персоналии! — И.С. ), полковников, сотников и низшей старшины, представителей от духовенства, мещанства и от рядовых казаков; всего поехало с ним 500 человек. Брюховецкому был оказан торжественный прием, он получил аудиенцию у царя, которому преподнес богатые подарки... Гетман изъявил желание вступить в брак с какой-то «московской девушкой»; посоветовали ему вступить в брак с дочерью князя Долгорукого, представителя одной из самых родовитых московских фамилий, и этот брак скоро потом был заключен в Москве. Но главное — гетман сделал заявление, что он «бьет челом царю всеми украинскими городами», что означало по его разъяснению, что везде по Украине все налоги с мещан и крестьян должны собираться непосредственно в царскую казну, что туда же должны идти все украинские государственные регалии — доходы по продаже водки и таможенные сборы, с чужеземной торговли, и чтобы во все важнейшие города Украины назначены были царские воеводы с войском».
Есть все основания утверждать, что этот описанный Дорошенко визит Брюховецкого в Москву стал определенным рубежом в экономическом, а, следовательно, и политическом подчинении Украины власти царя. «При отъезде из Москвы гетман и все, кто был с ним, получили щедрые подарки соболями», — пишет Дорошенко. Однако предательская политика бывшего слуги Хмельницкого вызвала волну возмущения. Новый гетман Правобережья Петр Дорошенко начал бороться за объединение украинских земель обоих берегов Днепра в едином суверенном государственном образовании, получая все большую поддержку. И Брюховецкий ловко меняет ориентацию. Учитывая силу протеста после подписания Андрусевского договора между Московией и Польшей о фактическом разделе Украины (январь 1667 г.), Иван Мартынович заявил, что Москва хочет коварно отдать Украину назад Польше и нужно выгнать прочь всех царских воевод. Однако и это не спасло его от бесславного конца.
Весной 1668 года Петр Дорошенко появился на Левом берегу Днепра и пошел с войском навстречу Брюховецкому, который расположил свой лагерь под Опешней на Полтавщине. О дальнейших событиях Самойло Величко рассказывает так: «Тогда Дрозденко (один из казацких полковников, на то время — соратник Дорошенко — И.С. ), придя под палатку Брюховецкого и передав слово, сказанное от Дорошенко Брюховецкому, взял с кресла Брюховецкого под руку, желая вести его к Дорошенко... Однако сотники и чернь (очень точное слово! — И.С. ) Брюховецкого в великом множестве сейчас-таки прибежали к палатке Брюховецкого и с громкими возгласами и проклятиями взяли Брюховецкого и повели к Дорошенко. Когда же привели Брюховецкого к могиле перед Дорошенко, то после того, как Дорошенко изрек какие-то слова Брюховецкому, те, что привели его, сразу начали дергать и бить его и убили тиранским боем на глазах у Дорошенко — произошло это седьмого июня (1668 года — И.С. ), в понедельник в Петровку, около полудня...». Другой же летописец о бесславной гибели Брюховецкого отзывается кратко и сильно: «Забитъ, и правильно... ».
Иногда кажется, что Иван Мартынович Брюховецкий мог бы с успехом принимать участие в парламентской гонке- 2006, во всяком случае, многое о чем мог бы рассказать, многое посоветовать. Это был выдающийся мастер «политического слалома». А среди этих советов, возможно, главным был бы такой: заигрывание с «чернью» (так же как и с «несытыми» олигархами!) — это рискованная игра с огнем, ничем хорошим она не заканчивается...
