25 сентября — 60 лет со дня основания Мистецького Українського Руху (МУР). В эту организацию входили украинские писатели-изгнанники, которые после окончания Великой Отечественной оказались на Западе в лагерях для перемещенных лиц (ДиПи).
В этот день во Фюрте, в северо-восточном пригороде Нюрнберга, встретились довольно разные с точки зрения творчества и личной жизни украинские писатели, которым путь домой был отрезан навсегда. Так называемая инициативная группа в составе Ивана Багряного, Леонида Полтавы, Юрия Шереха, В. Домонтовича (Виктора Петрова), Ивана Майстренко, Юрия Косача, Игоря Костецкого задумала создать писательскую организацию. В дальнейшем в МУР должны были войти представители других творческих профессий — театралы, музыканты, журналисты, художники, которые жили не только в Германии, но и во Франции, Австрии, других странах, не подконтрольных СССР. Сначала в рядах творческой организации насчитывалось всего 38 писателей-эмигрантов.
МУР просуществовал всего три года, однако этот короткий отрезок времени можно назвать целой эпохой украинской литературы. Явление неординарное и, к сожалению, должным образом не оцененное до сих пор. Не потому, что МУР объединял довольно разных деятелей искусства, гарантировал им свободу мысли, чего не могли иметь писатели в советской Украине. Дело не в отвращении к методам социалистического реализма или антикоммунистической позиции писателей. Цели МУР ставил довольно высокие — достичь написания произведений мирового масштаба, применяя различные методы и стили, избегая только теории: «искусство ради искусства». Великий украинский народ должен был утвердиться в первую очередь через великую литературу.
Инициативная группа МУРа задекларировала, что украинское искусство «призвано в высокохудожественной, совершенной форме служить своему народу и тем самым завоевать себе голос и авторитет в мировом искусстве». Казалось бы, такие потуги утопичны. В то время как на материковой Украине писатели «развивали» советскую литературу, изгнанники на островке украинства под названием МУР не то что не утратили веры, а вдохновлены были творчеством ради возрождения, утверждения Украины. Почвой для новой Великой настоящей украинской литературы стал поиск национального, тогда как в советской литературе украинским писателям была отведена роль колониального провинциализма.
Литература, которую должны были создавать члены МУРа, должна была носить признаки национального, отображать суть нации, а «теория» искусства ради искусства считалась теорией «дезертиров от нации».
Идеологом Мистецького Українського Руху был Юрий Шерех (Шевелев), он же — заместитель председателя этого писательского союза. Руководителем избрали авторитетного прозаика Уласа Самчука, которого по-дружески называли Генералом. «Генерал МУРа» Улас Самчук как никто умел объединять разбросанные по Западу силы творческой украинской интеллигенции, которой нельзя было возвращаться домой, в Украину. Правильность выбора писателями-изгнанниками своего руководителя подтвердил I съезд украинских писателей, который состоялся 21—22 декабря 1945 года в Ашафенбурге. Кстати, кроме инициативной группы среди учредителей МУРа были известные в то время писатели: Василий Барка, Олекса Варава, Катря Гриневичева, Юрий Клен, Евгений Маланюк, Тодось Осьмачка, Яр Славутич и другие. В одном из полуподвальных помещений лагеря ДиПи и проходили важные заседания, на которых с обширными докладами выступали В. Домонтович, Улас Самчук, Иван Багряный.
Через много лет известные писатели «острів МУР» оценивали по-разному. Так, между «муровцами» было немало споров, недовольств, однако бесспорно то, что творческая атмосфера и организованная мощная писательская сила способствовали написанию и изданию многих произведений, которые, несмотря на долгие годы советского умалчивания, вошли в золотой фонд нашей литературы. «Ост» и «Юність Василя Шеремети» Уласа Самчука, «Без грунту» и «Доктор Серафікус» Виктора Домонтовича, «Тигролови» Ивана Багряного, «Старший Боярин» Тодося Осьмачки, «Еней і життя інших» Юрия Косача, «Білий світ» Василя Барки — главные из них. Как указывает один из исследователей МУРа Григорий Грабович, благодаря этой организации было издано «более 1200 книг и памфлетов по разным областям; около 250 из них — это публикации оригинальных произведений поэзии, прозы и драмы». У МУРа были свои издательские серии — «Мала Бібліотека МУРу» и «Золота Брама».
Речи Юрия Шереха и Уласа Самчука на I съезде МУРа достойны того, чтобы их изучали. Тогда перед украинскими писателями встал вопрос: что делать? Своеобразным рецептом была статья идеолога МУРа Юрия Шереха под названием «Стили украинской литературы в эмиграции». Считалось, что значительность произведения зависела от приближения к идеалу национальной литературы, «национальной не в этнографическом понимании, а в понимании суверенной европейской нации, которая потому претендует на место в Европе, что имеет что Европе сказать». Украинские писатели не должны были ориентироваться на Европу или Москву, а должны были опираться на национальную почву. Все это должно делаться «не для того, чтобы отойти от общечеловеческого, а наоборот, чтобы с большей силой его провозгласить и подчеркнуть — но провозгласить по-своему, по-украински».
После I съезда МУРа вышел первый номер альманаха «МУР», на страницах которого и были опубликованы речи выступающих. Их взгляды были разноплановыми, никакого единого рецепта Великой украинской литературы не вышло. Чего, конечно, и не могло быть. Несмотря на большие неудобства (писатели жили в разных лагерях для перемещенных лиц, так называемых ДиПи), в новую творческую организацию, еще невиданную в истории, вступили 38 человек. МУР провозглашался национальным союзом писателей, а украинское искусство должно стоять на страже интересов нации.
Читая резолюции I съезда МУРа, удивляешься уверенности, своеобразному пророчеству украинских художников: изгнание и тяжкая судьба Родины — явление временное, а поэтому 200 тысяч украинцев на Западе не должны растворяться, терять свое национальное лицо. Конечно, декларацию не так просто можно было претворить в жизнь. Кроме того что между самими писателями появилось немало недоразумений, споров и т. п., на МУР были нападки со стороны Донцовского «Літературно-наукового вісника», а также националистических группировок. Все это усложняло творческую обстановку.
Уласу Самчуку приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы творческая организация не только сохранилась, но и была авторитетной среди украинской общины. Чего стоит его удерживание от выхода из рядов МУРа Юрия Косача, который любил быть «обиженным», «не оцененным» должным образом! В качестве клятвы для нового объединения писателей звучало: «Творцы художественного слова не должны терять бдительности при выполнении своего почетного долга перед родиной и народом. Не унижать своего призвания заменой его на какие-то другие занятия, даже если кажутся порой более привлекательными, чем тяжелый и ответственный труд над созданием нашего искусства». Добавлю, что немало известных «муровцев» тяжело работали физически. Например, тот же Юрий Косач. Улас Самчук, будучи живым классиком, уже в Канаде вынужден был стать уборщиком, чтобы зарабатывать на хлеб. Но оба они не бросали писать. Через десять лет о той неповторимой поре «немецкого» МУРа Юрий Шерех будет вспоминать: «Научный труд, университетские лекции, заработок, питание — все стало второстепенным, незначительным. Я жил идеей создать творческую атмосферу вокруг писателей, вырвать талант из мрака жизни среди обывателей, построить дворец духу».
К сожалению, МУР, этот воистину островок духа украинского народа на территории Германии, до сих пор — явление малоисследованное. Заметный шаг в этом направлении сделала Соломия Павличко («Дискурс модернізму в українській літературі», 2-е издание). Однако для всестороннего изучения этой необычной творческой организации необходимы усилия еще многих ученых.
Всего три года просуществовал МУР, но и этот небольшой отрезок времени показал творческую энергию украинских художников, вынужденных не только выживать, но и творить в изгнании. И это при том, что большинство из них не верило политическим националистическим руководителям, что стоит продолжать дальнейшую борьбу за самостоятельную Украину, а были убеждены — для этого необходимы другие средства. Одно из них — развитие литературы как одного из сильнейших видов искусства Украины. На международном уровне только Тарас Шевченко, Иван Франко, Леся Украинка были авторитетом Украины. Творцы Великой литературы, по убеждению Уласа Самчука, должны быть вдохновлены великими идеями, а на Европу ориентироваться не было потребности. МУР задумывался как элитарная организация. Писатели должны стремиться владеть многими иностранными языками, чтобы ознакомиться с лучшими произведениями мировой литературы. Европу необходимо было просто «переступить, чтобы пойти дальше». «Украина вместе с рядом народов Востока призвана в будущем быть источником европейского духовного возрождения», — звучало на съезде МУРа, его конференциях.
Конечно, перед писателями сразу же встал вопрос: как писать? Как известно, МУР учреждался как элитарная организация, абсолютно не похожая на советский писательский союз, который руководствовался указаниями КПСС, любые вмешательства партии (даже националистов) вызывали справедливое осуждение и сопротивление у «муровцев». Однако неслыханная свобода художникам иногда «мешала». Иван Багряный ориентацию на западноевропейскую литературу считал болезнью, тогда как Юрий Косач без Европы не мыслил украинского искусства. Руководители МУРа по- разному смотрели на само значение слова «литература». Для Уласа Самчука «великая литература» — это мир идей и философии, больше, чем просто литература, Иван Багряный утверждал, что произведения, написанные не в интересах нации, — преступление, идеолог МУРа Юрий Шерех был убежден, что не нужно быть эпигоном Европы, потому что настало время сказать «свое слово», исходя из национально-органического стиля. И все же, несмотря на противоречивые мнения, писатели писали высокохудожественные произведения. В 1947—1948 годы немало из них печаталось в литературно-творческом журнале «Арка». Это ежемесячное издание при националистической газете «Україська трибуна» не имело крепкой финансовой опоры, поэтому впоследствии Правление МУРа выступило соучредителем журнала, образовав общую издательскую комиссию. Главным редактором был В. Домонтович. Вышло одиннадцать номеров этого почтенного иллюстрированного издания. Однако это был журнал не только МУРа, поэтому в «Арке» работалось нелегко. Вмешательства со стороны партийных руководителей, учредителей «Української трибуни» негативно отразились на издании. Финансовая реформа в Германии в июне 1948 года окончательно подорвала «Арку». Другие журналы, которые выходили в лагерях ДиПи — «Орлик» и «Рідне слово», отражали конфликт эстетик, который возник в МУРе. Николай Орест, Юрий Клен, Владимир Державин объединились в группу «Світання», поскольку стали апологетами неоклассицизма, против которого боролся идеолог МУРа Юрий Шерех. МУР подрывался изнутри и исподволь приходил в упадок. Его начали покидать самые видные писатели, а над самим названием враги организации часто насмехались, говоря, что МУР — это «Московский уголовный розыск».
Дидактические установки Правления на конференциях и Третьем съезде МУРа не могли исправить тяжелой ситуации. Появилась и пропасть между писателями различных поколений. Например, второй сборник МУРа содержал анонимную статью, в которой молодежь обвинялась в цинизме и карьеризме. И все же Правление МУРа, главным образом Улас Самчук и Юрий Шерех, прикладывали огромные усилия, чтобы члены организации были уверены: служить искусству и народу надо одновременно. «Не самоутверждение литературы, а самоутверждение сорокапятимиллионной нации, в котором литература должна играть вспомогательную роль как средство этого утверждения, если она хочет быть великой украинской литературой», — было одним из лозунгов МУРа. Вдохновение высокими идеями не исчезло с течением времени, в какой бы стране мира украинские писатели не жили после ликвидации лагерей перемещенных лиц ДиПи после 1948 года. Таких страстей, литературных споров, как во времена МУРа, не видела украинская литература. Хотя «острів МУР» и находился за тысячи километров от материковой Украины, украинство на нем и вокруг него не просто дышало свободой, оно заряжалось огромным вдохновением для творчества, для жизни.
