Оксана Слипушко, работая с Николаем Жулинским над книгой «Віктор Ющенко: випробування владою», провела с ним немало бесед. Естественно, что большинство их касалось внутренней сути власти и того, почему она так сильно привлекает человека. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию выдержки из этих бесед. Они тем любопытней, что Николай Жулинский достиг власти сам, собственными усилиями, благодаря личной силе воли и таланту. За его плечами — достижения в сфере науки, он — директор Института литературы, академик НАН Украины, народный депутат Верховной Рады Украины двух созывов, экс-вице-премьер-министр по гуманитарным вопросам.
Николай Григорьевич Жулинский родился 25 августа 1940 года в селе Новосилки на Ровенщине. Но эта дата — 25 августа — условная. Почему? Потому что на самом деле неизвестен день его настоящего рождения. Сложные это были времена для Украины. Маленьким он пережил все трагедии и ужасы Второй мировой войны. А самым трудным было то, что отец навсегда был оторван от своей семьи. Он стал узником Освенцима, а потом был отправлен в Германию на строительство завода. В Украину он больше не вернулся. Николай Григорьевич написал: «Мені здається, було декілька причин, чому батько залишився у Німеччині, а потім — в Америці. Він хотів поїхати у великий світ, щоб доробитися там до мільйонів і потім допомогти своїй родині, своєму селу. Ще — він не любив радянську владу. Ще — він боявся страшної матеріальної біди, яка чекала на нього у селі. Він знав, що ні до чого доброго в селі не доробиться, бідуватиме знову і знову. А він вірив, що здатний на щось більше» (Григорий и Николай Жулинские. «То твій, сину, батько». — К., 2005. — С. 9).
Николай Жулинский стал студентом факультета журналистики Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко. Однако учился заочно и в то же время был рабочим на судостроительном заводе в Ленинграде.
С 1972 года жизнь Николая Жулинского связана с Институтом литературы им. Т.Г. Шевченко НАН Украины. Здесь он сделал карьеру. Здесь сформировался как литературовед и критик. Здесь защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Здесь его благословили на членкора и академика НАН Украины. Отсюда он пошел в политику, но никогда не рвал связей с институтом. Политика была нужна для того, чтобы отстаивать интересы науки, бороться за улучшение социогуманитарной политики в Украине, приложить максимум усилий для того, чтобы поднять Институт литературы из той руины, в которую он попал в первые годы независимости Украины, поднять зарплаты ученым, чтобы они оставались работать в структуре АН, а не разбежались в поисках больших заработков.
Вчера родные, близкие, друзья и коллеги поздравляли Николая Григорьевича с 65-летием. «День» с удовольствием присоединился к поздравлениям. Николай Жулинский — наш давний автор и хороший друг. Мы желаем ему вдохновения, энергии и твердости в «трансформации культурной деятельности» Украины. Поздравляем!
— Какой должна быть структура власти, чтобы в конечном итоге в государстве была сформирована единая, и главное — действенная, эффективная — государственная стратегия?
— Больше двух тысяч лет назад мудрый Платон сказал: «Какое бы ни было государство, в нем всегда есть два государства, вражеские по отношению друг к другу: одно — государство бедных, другое — богатых». Мы что-то рановато заговорили о том типе государства, который Платон охарактеризовал как олигархия. Сначала у этого древнегреческого мыслителя негативным типом общественного строя выступает тимократия — власть, которая базируется на господстве честолюбивых, амбициозных правителей. И только после того, как честолюбцы почувствовали вкус власти, что позволяет им приумножать богатство, когда блеск золота и драгоценных металлов начал ослеплять их ум, тогда они свою страсть к обогащению сочетали со страстью владычества. Произошел переход от тимократии к олигархии — господство немногих над многими, над большинством.
Смилуйся, Господи, накладывать платоновскую модель государства на современный общественный строй в Украине. Но куда деться от этого сакраментального определения «олигархическая власть». Его не «сняла», к сожалению, и оранжевая революция, и я боюсь, чтобы не подтвердился тезис Платона, что дальнейшее развитие олигархии неминуемо и последовательно ведет к еще одной форме государственного строя — к демократии. Не верил философ в то, что власть и правление народа, большинства решит конфликт между богатыми и бедными. Временно — да, с помощью гильотины или другой «карающей руки пролетариата».
— Насколько революция адекватна демократическим принципам? И может ли революция привести к тому строю, за который ее участники боролись?
— Кстати, следует помнить, что первичное значение слова «революция» (от лат. — revolutus) — обращение, возвращение предмета на то же самое место, откуда и началось движение. Это уже позже добавили, уточнили в угоду авторам этих «возвращений»: неожиданная смена порядка, отношений.
Но эта «неожиданная смена порядка» далеко не всегда завершается торжеством справедливости и, как правило, не является свидетельством прогресса истории. Чаще всего следствием этих революционных «изменений порядка» является авторитаризм, который порывается стабилизировать потерянное равновесие, преодолеть руины, хаос. И это на первых порах нравится массам, уставшим от неопределенности, хаоса и тоски по вождю. Но авторитаризм — это капкан для культуры. Методы заманивания в этот хитроумный капкан вырабатывались в течение нескольких тысячелетий и, по правде говоря, множество талантов смогли реализовать свой творческий дар, находясь на золотой цепочке власти. Очевидно, что многое зависит от личности правителя, а именно — от его культурного уровня, духовного мира.
— Одна из главных проблем украинской нации — отсутствие консолидации. Если сейчас в Украине нет единой идеологии, то ее роль может сыграть культура, как та духовная сила, которая создает единое мировоззрение и образ мышления, сплачивая таким образом людей в единую нацию.
— Мы за эти 14 лет независимости не смогли возродить в общественном сознании украинской традиции, не сумели собрать в единое целое разваленную на куски разного рода разрушителями национальной традиции творения государства политическую и государственную культуру украинского народа. Мы не зарядили общественные настроения энергией государственного самосвершения на основе национальной традиции демократии, гуманизма и христианского единства. И за это горько расплачиваемся и сегодня.
Мы, наше общество, так и не прониклись гордостью за свою историю, культуру, за свое, родное, украинское, нас и дальше преследует комплекс раба, «второгодника», отсталого, завистливого и неуверенного в себе, в своих силах, «вечного аутсайдера». Нам необходима своеобразная идеологическая революция, которая бы радикально укрепила идейные координаторы общественного мышления, наполнила общественные настроения национальной энергией, мобилизовала дух нации и сконденсировала интеллектуальный потенциал на выработку новых ценностных ориентиров украинского общества. Следует преодолеть исторические психологические травмы, которые обессиливают национальный дух и пополняют ряды тех, кто, по словам М. Бердяева, готов отказаться «от свободы духа во имя хлеба» (Бердяев Н. Самопознание. — Москва: ДЭМ, 1990. — С. 215).
Кроме того, морально-психологические травмы, нанесенные украинскому духу Переяславом, Полтавой, Крутами, Берестечком, голодоморами, сталинскими репрессиями, советской и гитлеровской оккупацией, поражением национально-освободительной борьбы ОУН-УПА, создавали атмосферу интеллектуального пессимизма и ослабляли усилия осуществить политическое и культурное возрождение нации.
— Власть врастает не только в общественные структуры, но и в человеческое сознание...
— Чрезвычайно сложными всегда были отношения художника и власти. Власть манит, завораживает, втягивает человека в водоворот борьбы сначала за ее получение, а вскоре — и в водоворот борьбы за сохранение этой власти. Власть имеет свойство заманивать художников, как огонь бабочек, и те готовы кружить вокруг этого ослепительного ореола, которым окутывает их фантазия сильных мира сего. Особенно тогда, когда власть оборачивается в тогу демократии, когда в лице одного вельможи фокусируются народные надежды на свободу, равенство и братство. Художники чаще всего представляют себя в роли демиургов — выразителей часто неосознанных, интуитивных порывов народных масс добиться правды, равенства, благополучия, и потому берут на себя величавую миссию провозгласить в соответствующих художественных формах эти идеалы, а нередко и вступить непосредственно в борьбу за торжество этих идеалов.
Славный Хорхе Луис Борхес специально приезжал в Чили, чтобы поблагодарить генерала Пиночета за его решительный удар мечом по коммунистической экспансии в Латинской Америке. А с каким вдохновением воспел «сильную Отчизну» и блага военной диктатуры аргентинский поэт и прозаик Леопольдо Лугонес, который в 1923 году в Чили провозгласил: «»Опять пробило время меча на благо мира. Патриотизм, коллективизм, демократия — термины одного ряда. Это только орудия, данные судьбой во владение избранному, поэтому, кому дано право владычествовать как лучшему из лучших, в пределах закона и вне их, потому что закон — воплощение могущества, и он неотделим от воли лидера».
— Следовательно, нация не может жить без лидера.
— Тоска по лидеру преследует и нас, украинцев. Должен наконец прийти тот, кого ожидают. А кого ожидают? Того, кто обещает, кто своевременно овладевает общественными настроениями и на волнах народного доверия и вдохновенного энтузиазма унесется к властным высотам, на которых масса хочет его видеть. Народное терпение быстро иссякает. Даже быстрее угасает, чем любовь к вождю, потому что чем больше любовь к правителю, тем ниже порог терпения. Ожидание радикальных изменений, которые бы удовлетворили массы, быстро становится нестерпимым и вряд ли народ с таким же энтузиастическим запалом, с которым поднимало своего любимца на властный Олимп, снесет свою надежду, свой неосуществимый идеал к подножию Олимпа, растопчет и обесславит.
А вот постоянно измерять температуру общественных настроений и переживаний, улавливать изменения в общественном сознании и доносить до общественности, а скорее — до власти, эти сигналы о вызревании в глубинах масс новых настроений, желаний, порывов — это прежде всего долг интеллигенции. Эти вызревающие в глубинах общественного сознания сигналы о желании что-то изменить в жизни, мечты, надежды, стремления интеллигенция, национальная элита улавливает, конденсирует и оформляет как идейную систему, благодаря которой осуществляется переоценка существующего положения вещей.
— То есть снова приходим к идеологии и ее роли в обществе.
— В этом контексте следует говорить об идеологии, но она набила нам оскомину еще во времена коммунистического режима. Известно, что Маркс и Энгельс решительно воевали мечом диалектического материализма с идеологией, убеждая своих последователей в необходимости преодоления идеологического сознания и отстаивая трезвое, научное изучение фактов действительности, материального бытия человеческого сообщества. Мол, пролетариату, революционному классу, необходима для совершения своей исторической миссии не «идеология, а научное теоретическое познание, необходимое для практики, для действий» (Афратский В. В. Об идеологии // Под знаменем марксизма. — 1922. — № 11-12. — С. 206). Теоретики марксизма-ленинизма, которые следом за Энгельсом «изгоняли» из природы и из истории философию, призывали искоренить идеологизм с помощью вышколенной мысли, потому что, мол, мышление, зараженное идеологизмом, не может быть научным. Следовательно, необходимо окончательно ликвидировать идеологический процесс, а именно «перейти от идеологии до действительно научного теоретического мышления» (Там же. — С. 210).
Можно было бы об этом псевдонаучном прецеденте, об этом теоретическом абсурде и не вспоминать, если бы в Конституции Украины не было статьи 15, которая категорически утверждает: «Общественная жизнь в Украине основывается на базе политического, экономического и идеологического разнообразия. Ни одна идеология не может признаваться государством как обязательная».
Следовательно, ни одна идеология не может признаваться государством как обязательная, но имеет ли права государство отстаивать определенную систему ценностных ориентиров общества? Надеюсь, сегодня мало кто будет повторять следом за ортодоксальными марксистами, что «идеология — это своеобразная аберрация ума, который отображает действительность обезображено, в перевернутом виде» (Там же. — С. 202), что это оторванное от действительности сознание, и наконец: «Марксизм — враг идеологии» (Там же).
Следовательно, марксизм — враг отдельной личности, индивидуальности, потому что жизнь каждого человека определяется его ориентацией в мире, его познанием и осмыслением действительности и себя самого в этом мире, который он стремится усовершенствовать. В его сознании живет миросозерцательный макрокосм, в котором пульсируют идейные, духовные, культурные реакции на окружающую человека действительность с надеждой приблизить мгновение торжества добра, счастья, свободы, справедливости… Очевидно, что человек вырабатывает определенную систему ценостных ориентиров и пытается их реализовать. Следовательно, индивид владеет комплексом идейных ценностей, которые служат ему компасом в бурном море жизни и благодаря которым он соединяется с другими членами общества, роднится с ними на основании общих идейных установок, общих ценностных ориентиров. Но главное, на чем базируется их единство, это культура, традиция, национальный дух.
— Поэтому духовное начало, которое находит свое отражение и материализацию в различных проявлениях культурной жизни общества, нужно считать тем связующим фактором, который цементирует нацию в единый организм?
— Судьба украинской национальной культуры драматическая, если не трагическая. Поэтому в Украине должна быть особая (приоритетная!) культурная политика, направленная как на сохранение, так и на опережение. Осознаю: возражения против такого тезиса могут быть аргументированы, даже со ссылкой на то, что мы догоняли и опережали. Но ведь… Как нам быть, обновленному оранжевой революцией государству, в глобализованном мире, когда информационные потоки несут такое невероятное количество разнообразных культурных сигналов, что она буквально «забивает» собственные национальные сигналы. А это реальная угроза космополитической эрозии национальной культурной среды. Или мы не обеспечены необходимым культурно-духовным иммунитетом ради сохранения собственной идентичности? Отнюдь нет. Потому что последние события, а именно успех некоторых политических сил в отчуждении от национального культурного ядра целых регионов, дезориентированных в историко-культурном, языковом и, в конце концов, цивилизационном развитии, свидетельствуют о том, что культура не является в нашей стране эффективным консолидирующим фактором. Не говоря уже об украинском языке.
— Давайте коснемся сложной и болезненной темы — финансирование культуры.
— Думай не думай, но без увеличения государственного финансирования культуры не обойтись. Ясное дело, расходы на культуру не достигнут и в ближайшее десятилетие 8% национального продукта, как это зафиксировал Закон «Основы законодательства о культуре» от 14 февраля 1992 года, Но нельзя же дальше обходиться 0,5% ВВП! Скажут, что средняя часть расходов на культуру в сводном бюджете превышает один процент, но эта сумма покрывает в среднем 20% всех расходов на культуру. Сравним: Украина — чуть более 20%, тогда как Венгрия — 75%, Швеция — 47% … Если бы нам достичь уровня бюджетного финансирования культуры как части ВВП до 1,5% и в то же время стимулировать развитие культурного производства, культурной индустрии, тогда, я уверен, существенно прояснился бы культурный горизонт. А если бы еще эффективнее стимулировать деятельность спонсоров и меценатов культуры даже обновленным Законом «О благотворительности и благотворительных организациях» (1997 г.), а именно, уменьшив не до 4%, как это сейчас, а до 10—12% сумму прибылей спонсора, которая подлежит налогообложению, то ситуация не выглядела бы такой грустной. Хотя нет, еще многое нужно сделать, чтобы можно было начать говорить о культуре как о важном и эффективном факторе социально-экономического развития. В частности, следует активно стимулировать образование негосударственных институций, различного рода общественных органов, которые могли бы конкурировать с государственными институциями за участие в распределении средств на культуру.
Кстати, частица экспорта в общих поступлениях от культурной деятельности по европейским странам составляет 30%, а у нас? На этот вопрос ответа нет, как нет и четкого представления у нынешней власти о том, как внедрить новые принципы инвестирования и кредитования культурной индустрии. Нет у нас и разработанной целевой программы занятости в культурном секторе, без чего невозможно создать производительный и конкурентный рынок культуры. Возможно, для этого следует создать региональные управления по вопросам культуры, потому что как иначе согласовать цели, план отдельных регионов и городов и на этой базе выработать единую общую культурную политику? Органы местного самоуправления теперь имеют право формировать свою собственную культурную политику, но радости от этого мало, потому что инициативы погибают от нехватки финансовых ресурсов. Ведь за счет государственных средств сегодня в Украине содержится 46,5 тысяч заведений культуры и искусства, но только 655 относятся к государственной собственности, тогда как 45,4 тысяч находятся в коммунальной собственности.
Бесспорно, необходима системная, законодательно обеспеченная культурная поддержка негосударственных культурных организаций и создание финансовых механизмов, которые могли бы дополнить государственное финансирование культуры. Кстати, почему бы нам, по примеру Великобритании, не внедрить национальную лотерею, средства от которой шли бы негосударственным культурным фондам или организациям? Можно было бы обязать игровой бизнес какой-то один процент от прибылей направлять на реализацию культурных программ, а все телеканалы должны были бы обеспечить обязательный месячный объем эфирного времени для культуры, ведь во всем цивилизованном мире телевидение является главным каналом распространения культурной информации.
Как говорят, работы — непочатый край. Но к этой динамичной трансформации культурной деятельности нас обязывает также незначительное наше присутствие в глобальном культурно-духовном пространстве. Но для того, чтобы вести равноправный диалог с миром, необходимо сначала утвердиться и укрепиться на собственном культурном пространстве и уже с этой национальной «стартовой площадки» разворачивать свой потенциал на разноязычный, поликультурный ареал Европы и мира.
