Юрист, полковник Николай Селюк защищал свои права гражданина и профессионала на протяжении десяти лет. И таки добился своего: суд признал, что увольнение Н. Селюка с должности, которую он занимал в Министерстве обороны, произошло на основании представления, содержащего неправдивую информацию. Фактически исключительный пример победы человека над бюрократической машиной!..
Свой уникальный опыт наш собеседник обобщил в книге (идет работа над следующей) и многочисленных публикациях. А также в собственноручно начерченных, кстати, очень наглядных, схемах — «Схема реализации конституционного права на защиту любыми, не запрещенными законом средствами» и «Последовательность использования правового поля Украины для защиты своих прав». А чего стоит вырисованная по всем правилам военной картографической науки схема «Прорыв глухой обороны в системе государственной власти в Украине». Возможно, это войдет в одну из будущих книг Николая Селюка, — по нашему мнению, книга о том, как защитить свои права, имеет все шансы мгновенно стать бестселлером!
Не удивительно, что за годы борьбы с чиновническим безразличием Николай Селюк стал довольно известным правозащитником, и сегодня у него на счету не только собственные победы, но и выигранные в судах дела других людей, которые обращались к нему и к его коллегам за помощью. Благодаря кому и чему он выстоял в этом противостоянии? Каких реформ требует отечественная судебная система? На эти и другие вопросы Николай Селюк ответил в разговоре с журналистами «Дня».
СУДЕБНАЯ ЭПОПЕЯ ДЛИНОЙ В 10 ЛЕТ
— Итак, в чем суть конфликта?
— Мы помним начало 90-х: тысячи, десятки тысяч украинцев-военных — офицеров, прапорщиков, тогда еще и солдат — хотели вернуться в Украину. В Министерство обороны шли тысячи заявлений: верните меня в Украину из Закавказья, Дальнего Востока и тому подобное. Но ни одного соответствующего закона, ни одного положения не было. Как вернуть? Был только указ президента Кравчука относительно возвращения из горячих точек — из Таджикистана, Армении, Грузии. Шли переговоры в Дагомысе...
— То есть это было самое начало формирования собственно украинской армии...
— ...Я и сегодня считаю, что процесса создания украинской армии как такового просто не было. Было стихийное желание военных вернуться в независимую Украину. Но ведь войско укомплектовано ровно настолько, насколько позволяют штатные расписания. Тогда из Украины выехали около 12 тысяч военных, а вернулись сюда около 40 тысяч. Что с ними делать? На какие должности их назначать? Ну, одних перевели, других уволили... Так вот. Я тогда был заместителем начальника управления кадров Министерства обороны Украины. Возглавлял делегации на переговорах о возвращении украинцев в Грузии, Молдовe, Москве, Германии. Мне казалось, что я был на своем месте. Но когда оказалось, что некоторые мои доклады не устраивают предыдущее руководство Министерства обороны, я понял, что нужно быть немножко осторожнее.
— Что же вы такого говорили?
— Я говорил то же, что говорю сегодня: если вы хотите иметь хорошую армию, то, в первую очередь, должны позаботиться, чтобы офицер не думал, где ему подрабатывать после службы. И как вообще жить. Знаете, когда не ходишь по больницам, кажется, что все вокруг здоровы, когда не ходишь по судам, кажется, что никто и не судится. Когда не посещаешь военные гарнизоны, кажется, что там вроде бы все хорошо... Я за 20 лет службы сменил десять гарнизонов: Беларусь, Молдова, Казахстан, Россия. Я знаю эту жизнь... И вот я сделал доклад по итогам проверки состояния работы с офицерскими кадрами в Одесском округе — начальнику Генерального штаба, даже не министру. Мы обнаружили, что там действительно есть нарушения, заслуживающие внимания министра обороны. На следующий день — это был апрель 1993 года — пришла телеграмма командующего Одесским военным округом генерала Радецкого с жалобой на «неправильную» проверку. Потом пришлось проверять Белоцерковский гарнизон. В общем доклад был довольно сдержанный, но мы установили, что там два солдата погибли на строительстве дач, и вообще там солдаты жили, как рабы в подземелье. Вот я об этом и написал. Всего-навсего. И написал, что такого командира нужно снять. Ведь проверка не значит, что мы должны написать, что все хорошо. На то и проверка, чтобы писать правду и тем самым способствовать улучшению ситуации. Мы и написали... А через две недели сменился министр обороны: вместо Константина Морозова пришел Радецкий. И через две недели я остался без должности.
— А до этого случая у вас были какие-то конфликты с руководством?
— За 35 лет службы я получил около 30 служебных и партийных характеристик, — все они позитивные. Во всяком случае, там не указывалось, что я конфликтный человек...
— Вас заставили уйти или просто уволили? И с какой формулировкой?
— Уволили по сокращению. Но если по сокращению, то зачем писать, что Селюк не умеет, не знает, что он хам, негодяй и такой-сякой? Именно так было написано в служебной характеристике... Я сразу подал в суд, и... этот суд длился довольно долго. Представьте себе: с 95-го по 98-й. А в 99-м я подал в суд относительно опровержения недостоверной информации на основании статьи 32 части 4 Конституции Украины. Каждому гарантируется право судебной защиты, право на опровержение недостоверной информации о себе и членах своей семьи и право требовать изъятия этой информации. Полгода в суде не хотели брать это дело на рассмотрение. Но потом суд все-таки постановил: все, что обо мне было написано, не соответствует действительности. Поскольку единственным основанием издания приказа о моем увольнении была служебная характеристика, и она судом признана содержащей сведения, не соответствующие действительности и изложенные неправдиво, я ставлю вопрос перед министром, перед президентом относительно отмены того приказа. Но они отказались рассматривать это дело.
Таким образом, я приобрел имидж скандалиста... Эта судебная эпопея тянулась 10 лет и еще не закончилась. Есть решение суда, но ведь кто отменит приказ? Никто. И как заставить их выполнить решение суда? Никак... Но поскольку я защищал не только сам себя, но и других, с другой стороны шла совсем другая огласка. Мол, обратитесь к Селюку, Селюк поможет. Я был очень активным членом Союза офицеров. Потом — заместителем председателя киевской организации Союза офицеров. На протяжении пяти лет возглавляю юридическое направление общества украинских офицеров, являюсь заместителем его председателя по правовым вопросам. Мы помогли тысячам людей составить иски, жалобы и тому подобное. Мы все являемся помощниками народных депутатов, а депутатское обращение — достаточно эффективное средство воздействия.
«ПОКАЗАНИЯМИ СВИДЕТЕЛЕЙ ВПОЛНЕ ИЗОБЛИЧЕНА»...
— В конечном счете, вас все-таки восстановили на должности, хотя потом снова заставили уйти... Как вам удалось все-таки добиться правды? Кто помог вам в то время как вы уже сами многим людям помогали?
— У меня в жизни был еще и такой эпизод. В 2002 году я работал старшим преподавателем Национального авиационного университета. Приходит приказ — уволить меня с этой должности, зачислить в распоряжение. Я на следующий день подал в суд. Три с половиной месяца спустя меня принял лично командующий Военно-воздушными силами генерал- лейтенант Скалько. Говорит: «Я этот приказ упраздню». И приказ о зачислении меня в распоряжение был упразднен. А через три дня назначают меня доцентом. Я говорю: «Я же не принимал участия в конкурсе!» — «Да ничего, напишите заявление, что вы приступили к исполнению обязанностей». Написал. И приступил — 4 ноября 2002 года. Еще через три дня прихожу на службу, а мне говорят: «А вы уже уволены». Оказалось, 9 ноября министр обороны Шкидченко приказал уволить меня в запас без какого бы то ни было предупреждения. И я полтора года получал пенсию и штурмовал все, что можно было штурмовать, — президента, министра, суды... А потом — потом я встретился с министром обороны Марчуком. Он слушал меня 25 минут и сказал: вы будете восстановлены на службе. Я поблагодарил и ушел. Но аппарат саботировал распоряжения Марчука. И меня... не восстановили. Тогда я организовал представление шести депутатских обращений и одного депутатского запроса о привлечении к уголовной ответственности должностных лиц Министерства обороны за предоставление неправдивой информации. Они были поданы Григорием Омельченко. И тогда, когда этот депутатский запрос был оглашен в Верховной Раде, а ответ в этом случае обязательно подается председателю Верховной Рады, меня Евгений Кириллович еще раз пригласил. На нашей встрече присутствовали три заместителя министра обороны. И Марчук спросил: «Ну, прокомментируйте, как вы его 4 ноября назначили, а 9 ноября уволили?». Как тут прокомментируешь? И три заместителя министра сидели и никак не комментировали. Марчук говорит: «Пока что выйдите». Я вышел. Не знаю, что он им говорил. «Зайдите». Зашел. «Я вас восстанавливаю на военной службе».
— Почему, по вашему мнению, человеку в нашем государстве так сложно защитить свои права? Плохие законы или чиновники? Если человеку юридически подкованному так тяжело добиться справедливости, то что говорить о большинстве граждан Украины? Которые не осведомлены в юридических тонкостях и не имеют знакомых среди народных депутатов, которые могли бы послать запрос?..
— Проблема в том, что процедура назначения на должности судей является абсолютно закрытой от общества и недемократической. Она позволяет назначать судей на основании семейных связей, личных знакомств и тому подобного. Я написал книгу «Кому служит военная Фемида» — в ней 14 человеческих судеб. Ни один из моих героев — подчеркиваю: ни один! — не восстановлен в правах. Сейчас у меня почти готова другая книга — уже о практике судопроизводства украинских судов в 2000—2005 годах, в ней еще 15 человеческих судеб. И также ни в одном случае суд не встал на защиту гражданина.
— Это рассказы о людях, которые обращались к вам за помощью?
— Да. Я и сегодня встречался с преподавателем общественных наук Житомирского медицинского училища. Пять лет назад молодую женщину, которая жила в общежитии вдвоем с четырехлетней дочерью, арестовали и четыре месяца продержали в следственном изоляторе. Точь-в- точь, как в 1937 году, по такому же доносу: мол, «показаниями свидетелей вполне изобличена»... Житомирский областной суд осудил до двух лет лишения свободы, но она попала в психлечебницу.
— А за что осудили?
— За якобы получение взятки в особо крупных размерах. А месяц назад поступило постановление Верховного Суда Украины, где написано: Верховный Суд, пересматривая дело осужденной Луценко Антонины Феофановны, не нашел доказательств того, что в судебном порядке и досудебным следствием установлено, кто давал взятку, когда давал, кому, кто это видел, и была ли изъята взятка во время обыска. Поэтому шесть судей Верховного Суда рекомендуют Верховному Суду Украины отменить приговор и постановление ВС об осуждении этой женщины и отправить на новое досудебное рассмотрение. Однако ВС, непонятно почему, не прислушивается к мнению этих шести судей. Вместо двух лет лишения свободы ей дают два года с испытательным сроком, отменяя требование конфискации имущества и запрет на преподавательскую деятельность. И что теперь делать? Пять лет она не работает, шесть судей, которые изучали это дело, сказали: ничего не доказано, нужно отменять предыдущий и выносить оправдательный приговор. Нет оправдательного приговора. Почему? А потому, что среди этих судей Верховного Суда сидят те, кто ее осудил пять лет назад. А кто ответит за поломанную жизнь?
— Так вы помогли этой женщине?
— Да, мы помогаем.
— Как?
— Мы обратились к председателю парламентского комитета по вопросам борьбы с коррупцией Владимиру Стретовичу. И Стретович очень аргументированно написал генеральному прокурору и председателю Верховного Суда Украины, что так нельзя.
— Владимир Стретович в гостях у «Дня» тоже говорил о проблемах судебной системы в Украине. В частности, о том, что суд низшей инстанции может принять одно решение, высшей — другое, по одному делу может быть до четырех различных решений. И он возмущался, что каждое это решение освящается «именем Украины». Похоже на то, что со сменой власти в государстве эта ситуация пока что не изменилась, хотя были надежды, что наступят новые времена. Ваши наблюдения?
— Мое дело «именем Украины» рассматривало 26 судов на протяжении 12 лет. Еще в 1993 году Шевченковский суд столицы установил: все, что обо мне написали, является неправдой. Но это мне удалось доказать в 2004 году только министру обороны Марчуку. Единственному. И потому я могу утверждать: в судебной системе у нас ничего не изменится даже с внедрением Административного суда. Я очень внимательно слушал интервью председателя Высшего административного суда Украины, который сказал, что теперь в этих делах судьи будут очень компетентными, у них будет время все тщательно рассматривать и тому подобное. Но я утверждаю, что сегодня у нас разграничение уже произошло. Уголовное судопроизводство идет отдельно, гражданское — отдельно, хозяйственное — отдельно, и военное судопроизводство отдельно. Теперь у нас будет и административное отдельно — и что? К четырем специализированным судам фактически добавился пятый. Что, от этого изменится система судопроизводства, правосудие?
Я почему-то считаю, что судьи — это более главная ветвь власти, чем исполнительная власть. Люди надеются защитить себя, найти правду в суде. А не находят. А значит, — теряют веру в государство. Веру во все лозунги, которые провозглашались. А потеря веры — это страшнее всего. А эти изменения, которые идут... Ну хорошо, назначили Административный суд Украины. А каким образом судьи заняли должности? Это государственная служба? Государственная. Судьи являются государственными служащими? Да. Почему они конкурс не проходят? А если бы был, представляете, публичный конкурс? Приглашены журналисты, сидят кандидаты в судьи, на экране напечатаны их служебные характеристики, послужные списки и тому подобное. И на том же экране мы видим их результаты тестов, видим, что это абсолютно компетентные, подготовлены люди. Можно это делать или нельзя? Я думаю, можно. Это прав кандидатов никоим образом не нарушает. А когда все закрыто, невозможно надеяться, что эти судьи будут справедливыми.
Я не обижен на судей, как говорят, я суд уважаю. Но я не терплю, когда судья прямо нарушает закон. Есть норма: если судья нарушает процессуальный закон, любая сторона в споре может выразить протест против действий председательствующего с внесением в протокол. Я на этом настаивал, а на меня наложили арест, «Беркут» приехал, охрана и продержали час в закрытой комнате, а потом никто не извинился. И я заплатил 170 гривен штрафа. Меня предупредили: если не заплатите этот штраф, то мы на вас еще больший наложим. Вот я пошел и заплатил, а через два месяца это решение отменили. А деньги пропали.
Не могу сказать о всех, но часть судей ощущает полную безнаказанность. Машины их никто из правоохранителей не может проверить, карманы тоже, в кабинет никто не может зайти... У них неприкосновенность большая, чем у депутатов. Депутаты хоть на виду, их вся Украина слышит, а что делается в судах, никто не знает...
ОТГОЛОСОК МАЙДАНА
— За все время вашей борьбы у вас не возникало желания попробовать действовать методами, к которым вынуждены прибегать множество людей, — к кому-то дозвониться, кому-то принести подарок и тому подобное?
— Это не для меня.
— Что и кто помогал вам быть бескомпромиссным?
— В 1994 году я нашел огромную поддержку у ныне покойного Вячеслава Максимовича Чорновила. Он очень хорошо написал министру обороны обо мне. На протяжении всего этого времени меня поддерживала если не сотня, то с полсотни народных депутатов. А потом я стал помощником народного депутата Анатолия Ермака, царствие ему небесное, а впоследствии — Григория Омельченко. На мой взгляд, это люди последовательны в вопросах борьбы против коррупции.
— Но сегодня ваши лишения продолжаются?
— 19 апреля этого года мне дали на руки прекрасную служебную характеристику. Однако почти в это же время нынешний министр обороны написал, что у меня завышенная самооценка и эмоциональное состояние, которое создает нервную обстановку в коллективе и не дает нормально работать, а его заместитель написал, что я не ходил на службу, ничего не умею, не знаю и прикрываюсь лозунгами оранжевой революции. Так я на них подал в суд. И теперь жду, когда они в суде докажут, что я именно такой. Ну как это понять?
— А что подразумевалось под «прикрывается лозунгами оранжевой революции»?
— Я прямо зачитаю: «Во время пребывания на должности своих функциональных обязанностей на достаточном уровне не выполняет, имеет два случая прибытия на службу с опозданием или вообще неприбытия, свое нежелание, в отдельных вопросах — несостоятельность на должном уровне выполнять служебные обязанности прикрывает лозунгами оранжевой революции».
— Так вы прикрывались или не прикрывались?
— Я им всем говорил и в заявлении написал: я не прикрываюсь лозунгами оранжевой революции, я их воплощаю в жизнь. На всех должностях должны быть компетентные, профессионально подготовленные, честные люди, как было сказано на Майдане Президентом.
— А вы были на Майдане?
— Да, был.
— Дисциплину нарушали? Военным запрещается участвовать в митингах...
— Во-первых, я в то время был в отпуске, у меня было 15 суток отпуска — с 22 ноября по 7 декабря... Я выступал перед «беркутами» возле администрации президента, выступал на главной сцене Майдана по личному разрешению Зинченко. Тогда мне позволили выйти на сцену и выступить с обращением к военнослужащим и командному составу Вооруженных сил. Я там напомнил министру обороны Кузьмуку о судьбе экс-министра обороны Советского Союза Язова и Варенникова, которые после ГКЧП оказались в «Матросской тишине»...
— А с Виктором Ющенко вы лично знакомы?
— Нет.
— Он не был среди тех депутатов, которые вам помогали?
— Нет, я к нему не обращался.
— Мы стремимся в НАТО, а у большинства стран-членов НАТО министры обороны — гражданские, не имеющие ни образования военного, ни, тем более, опыта службы в армии.
— Я тоже абсолютно с этим согласен, но... Гриценко — полковник запаса, его первый заместитель Поляков — полковник запаса, его заместители Нещадим, Терещенко и Паско — генерал-лейтенанты. Так скажите мне, это что — гражданское руководство Министерства обороны, три генерала и два полковника? Я понимаю, Луценко — гражданский министр внутренних дел...
— Кстати, Николай Романович, вы говорите, что воплощаете в жизнь принципы Майдана относительно компетентности, профессионализма и тому подобное. Но ведь вышло как раз наоборот — сейчас уже даже некоторые члены правительства начали говорить о том, что квотный принцип его формирования был ошибкой. То есть новая власть давала должности не по уровню профессионализма и компетентности, а как будто в качестве благодарности за участие в событиях оранжевой революции, или же представителям тех партий, которые тогда были союзниками «Нашей Украины». Как, по вашему мнению, возникло это противоречие между теми лозунгами, которые тогда провозглашались на Майдане, и реальностью? Последствия мы видим: кризисы в правительстве, в отношениях между правительством и парламентом и тому подобное?
— На мой взгляд, заявив, что ни один из старых чиновников не будет при власти, Президент вместе со своей командой сами загнали себя в угол. Тысячи должностных лиц в один момент заменить профессионалами фактически невозможно. К тому же и этого квотного принципа не везде придерживались. Скажем, я знаю и из Общества украинских офицеров, и из Союза офицеров Украины немало патриотически настроенных, честных профессионалов, которых именно и поувольняли с их должностей по этому признаку.
— Эти люди не пытаются по вашему примеру в суде правды искать?
— Пытаются. Например, приказом министра было уволено «12 высоких должностных лиц-воров», как написала «Украинская правда», — генералов и гражданских руководителей. На сегодняшний день суд признал приказы министра обороны об устранении от должности генерала Костина, генерала Ковальского и заместителя Ковальского, полковника Сиволобова незаконными и постановил допустить людей к выполнению их служебных обязанностей. То есть всех тех, кто обратился в суд, вынуждены восстановить. Я знаю, что в суд обращался и бывший начальник Генерального штаба генерал-полковник Затинайко, которому конкурсная комиссия фактически отказала в занятии должности главного инспектора ВСУ.
— На днях еще выиграл дело в суде доктор экономических наук, профессор Валерий Мунтиян, которого также незаконно уволили с должности заместителя министра.
— Да, это уже вторая его победа.
ЧЕЛОВЕК В ФОРМЕ: ПРАВА И... БЕСПРАВИЕ
— А когда вы начали заниматься правозащитной деятельностью?
— Как только меня назначили заместителем начальника Управления кадров Вооруженных Сил Украины, то есть в 1992 году. Из-за этого я и пострадал. К нам поступили документы с подписями руководства Министерства обороны на увольнение трех командиров полков, я и фамилии их помню — Гора, Проскурнов и Щербак. Одному 40 лет, второму — 37, третьему — 39, еще служит... Все с высшим военным образованием. Мне было поручено разобраться, почему молодых командиров полков с академическим образованием нужно увольнять в 92-м году. Я выяснил, что и командир дивизии, и командующий армией против этих увольнений. Тогда я позвонил министру Радецкому: «Тут пришли документы, не подписанные ни командиром дивизии, ни командующим армией, — только вами». — «Что вы меня учите?» — был ответ. Возник конфликт... Двое из них уволились, а третий остался и благодарил меня...
— Конечно, в советских условиях армия была другой. Все надеялись, что Украина как независимое государство будет строить свою армию по современным образцам, где правам человека в форме будут придавать должное значение. Как вам казалось, был ли за все это время период, когда мы хоть немного к этому приближались? И каким вы видите выход из сложившейся ситуации?
— Я этот вопрос уже слышал, мне его когда-то задали публично. И я ответил, что на протяжении 14 лет единственный из министров, кто осмелился сказать правду о состоянии армии и войска, это Евгений Марчук, который заявил, что не может быть такой армии, где на одного солдата приходится один офицер. Потому что тогда это или высокотехнологическая армия, где большинство должностей занимают офицеры, или армия, где непонятное преимущество в соотношении генералов, офицеров к численности солдат. И европейский опыт об этом свидетельствует. Например, в Британии на одного офицера — пять солдат, а у нас — один на одного.
— Очевидно, что стране нужно признать, что полезного было сделано предыдущими командами, а что — наоборот. Так вот, скажите, что нужно развивать нынешнему руководству, а от чего поскорее отказаться как от постыдного наследства?
— Мне кажется, что сегодня вообще нет силы или организации, которая могла бы сказать Президенту правду. Скажите, что такое сокращение Военно-воздушных сил, Военно- морских сил? Это же интеллектуальные виды ВСУ! Акцент делается на том, что у нас приоритет — Сухопутные войска, в это можно поверить?
— А кто мог бы сказать это руководству, Президенту? Как это, по вашему мнению, должно было бы выглядеть? С чего можно было бы начать этот диалог?
— Экс-президент Украины Леонид Кучма создал в 1994 году Генеральную военную инспекцию при президенте Украины. Я знаю многих генералов, которые туда входили, это действительно были опытные специалисты. Они готовили доклады президенту, которые отличались от докладов министра обороны, министра внутренних дел.
— То есть это был объективный независимый взгляд?
— Да. Но потом, когда должностные лица поняли, что эта структура слишком много на себя берет, она была ликвидирована. Стоило бы возобновить такую практику независимой экспертной оценки. Вот, например, заявления о радикальном сокращении Военно-морских сил. Ну давайте посмотрим. Болгария имеет, Румыния имеет, Турция имеет, Россия имеет. Неужели мы самые-самые-самые среди них всех?
— Вопрос даже не в том, что мы самые-самые, — у нас есть большая морская граница, мы морская держава, и мы, как кажется, просто обязаны иметь эффективные Военно-морские силы. Недавнее заявление контр-адмирала Тенюха — что это такое, это крик души профессионала?..
СТРАТЕГИЯ САМОЗАЩИТЫ
— Вы фактически разработали стратегию и тактику выживания, самозащиты, а где можно — и наступления на бюрократию в условиях полного правового нигилизма и бесправия.
— К тому же характерная черта некоторых прокуроров, судей, чиновников — безразличие.
— Вы знаете, это отмечал и известный судья Юрий Василенко, который также был гостем «Дня».
— Я знаком с его интервью и во многом с ним соглашаюсь. Особенно относительно принципов подбора, назначения и избрания судей, которые, как я уже говорил, не могут быть закрыты от общества.
— Николай Романович, скажите, а за время борьбы за свои права с чем вам было труднее всего смириться? Что было хуже всего психологически?
— Мне казалось, что никто ничего не хочет слышать. Я говорил, а никто не слышал. Никто. Почему я так долго держался? Во-первых, потому, что нашел полную поддержку СМИ. У меня было несколько десятков публикаций. Во-вторых, — поддержку народных депутатов, общественных организаций, отдельных политических деятелей. И, главное, — моей семьи, моих сыновей.
— Как вам кажется, больше становится людей, которые готовы идти в суды и доказывать, что с ними поступили несправедливо, или меньше?
— Надеюсь, их будет становиться больше.
— Все больше наших сограждан, по статистике, в поисках правды обращаются в Европейский суд. О чем это свидетельствует, по вашему мнению?
— Есть нехорошая, на мой взгляд, статья в действующем законодательстве — о статусе судей. В соответствии с ней, за принятие решения, которое потом отменяется, судья не несет никакой ответственности. Как-то один судья мне сказал, что нужно «насобирать» 10 упраздненных решений, — тогда, мол, могут привлечь к ответственности... Поэтому потребность в реформах очевидна. Следует также отнять у президента право назначать председателей судов и заместителей председателей местных и апеляционных судов. Это неконституционное право. До этого существовала норма, согласно которой судьи сами выбирают председателя суда и его заместителя. А сейчас — Президент. Вот представьте себе: Президент назначает губернаторов всех областей. Председатели райгосадминистраций также назначаются указом Президента. И председатели судов и их заместители — тоже. То есть две из трех ветвей власти назначаются Президентом. Вот в чем проблема. А подает кандидатуры председателя суда и его заместителя председатель Верховного Суда. Так кому они будут благодарны за все это? А если уже назначили, то попробуйте снять. 18000 чиновников сняли, а попробуйте снять судей, — ни одного не снимете.
— Так каковы наши правовые перспективы, когда Украина будет правовым государством?
— Сложный вопрос.
— Но вы все-таки на что-то надеетесь?
— Я считаю, что нужно сказать правду. Если мы храним эту систему правосудия, значит, перспектив приближения к верховенству права, о котором говорил Президент, к Европе у нас нет.
— Очень интересна ваша схема «Прорыв глухой обороны в системе государственной власти в Украине». Это свидетельство того, что победить наших бюрократов можно, только применяя военное искусство. Беспрецедентная история беспрецедентной стойкости... Вообще это, думается, очень большая драма, когда граждане в своем государстве вынуждены разрабатывать «военную операцию» для того, чтобы защитить свое имя. Люди, которые нанимают, так сказать, на свои деньги государственный аппарат, должны требовать от него, чтобы он обслуживал их интересы, а не воевать с ним и расходовать бесценную человеческую жизнь и творческую энергию на хождение по этим лабиринтам. Для вас эта борьба была вообще делом принципа?
— Я и сегодня считаю, что власть следует все время воспитывать, подталкивать. Она ни один день не должна быть спокойна.
— Николай Романович, приведите, пожалуйста, какой-нибудь пример из своей правозащитной практики позитивного завершения дела.
— С ходу. Начальника хирургического отделения Черниговского военного госпиталя Александра Бугаева, который вместе со своим отделением провел 440 операций за год, уволили с должности и назначили старшим ординатором в Новоград-Волынском. Потери в статусе, проблемы с квартирной очередью, с семьей и тому подобное. Он судился трижды. Черниговский суд, несмотря на неоспоримые доказательства, решил, что его сняли законно. Он обратился к нам. Из Новоград-Волынского приезжал в Киев 23 раза и 29 раз — в Чернигов из Новоград-Волынского... Это длилось три года. Наконец суд вынес вердикт: восстановить на должности, выплатить деньги и компенсацию за моральный ущерб. Сейчас этот человек снова в Чернигове — начальник хирургического отделения, полковник, получил квартиру. То есть не я один такой. Нас становится больше. Надеемся, в ближайшее время добьемся еще одной победы...
