Здравствуйте, уважаемая редакция!
В передовице «Дня» (№126) читаем: «Отечественный политический класс утрачивает тот импульс, который ему был передан Майданом». Он (класс) не смог отказаться от методов политической борьбы прежней власти «с использованием правоохранительных органов». И еще, хотя принцип личной преданности не уберег прежнюю властную команду от поражения, нельзя сказать, что теперь это твердо усвоено, что при кадровых назначениях новая власть опирается на широкие политические слои, отдавая предпочтение профессионализму, что все очевидно в этом деле. Это может привести к тому, что граждане «разочаровавшись, вновь впадут в апатию». Т. е. «импульс» постигнет участь камня, брошенного в тину пруда.
Со своей стороны мы можем добавить, что «импульс» и не должен сохраняться, он должен затухнуть. Это мы помним со школьного курса физики — затухнуть от трения «об жизнь». Если конечно среда не будет подпитывать его энергией, но тогда он должен быть востребован жизнью.
А собственно, что это за феномен был — Майдан? Какие социальные пружины приводили его в действие, какие противоречия разрешались при этом, каковы его императивы?
Экзистенциальное восприятие Майдана лучше всего выражено в рефренах: «Мы не быдло» и «Разом нас багато». Вопреки индивидуализму, пропагандируемому в последнее время (в том числе и в «Дне»), ощущение причастности к большому общему делу есть не самый последний мотив, определяющий наше поведение.
Коммунисты утверждают, что Майдан — плод американских технологий. Звучит это несколько оскорбительно для нас. Мол, мы — народ-марионетка, которым управляют, дергая за веревочки из- за океана. Но, с научной точки зрения, никто не может возбранять им выдвигать положения и доказывать их, предоставлять факты, обосновывать их интерпретацию и т.д. Кстати, история этой партии, которую мы все изучали, указывает, что к политическим обещаниям, звучавшим на Майдане, нужно относиться как к политическим обещаниям. Например. Выдвигается лозунг: «Вся власть Советам». Но в советах большинство получают эсеры. Лозунг снимается, происходит вооруженный захват власти и снова выдвигается лозунг: «Вся власть Советам». Каждый хозяин своих обещаний: захотел — дал, захотел — взял их назад.
О необходимости анализа «импульса Майдана» говорит ряд авторов, в том числе и в «Дне». См. А.Гальчинский «Национализму — так!» («День», №129). Здесь мы читаем, что на общественном сознании негативно «отражается несформированность... общей философии завершающего этапа трансформационного процесса». П.Кралюк «Нужна ли Украине философия» («День» №116), читаем: «Философия может стать важным фактором формирования символического мира людей, который по большей части определяет их поведение». Но «адекватно осмысливать украинские реалии» нам мешает влияние «когда-то доминирующего здесь «обрусевшего» марксизма». К сожалению, автор не дал определение, что это такое. Поэтому кто-то может истолковать означенный термин как ориентированный на доминирующие сейчас политические стереотипы.
Наверное, пользы мало от любой философии, преподнесенной на уровне цитатников для формальной зубрежки. Но жизнь не может обходиться без «живой» философии. У нас одной из таких была очень интересная философия людей науки (П.Капица, В.Глушков, Н.Амосов и др., а также Ст.Лем, Н.Винер). Но и в профессиональной философии были достижения. Обычно вспоминают работавшего в Киеве П.Копнина, его разработки по теории отражения. Академик Афанасьев сумел придать набору разрозненных работ, заметок и отрывков по марксизму форму системы. То, что сейчас пишут о проблемах собственности и уравнительном распределении при социализме, взято в основном из статей Косолапова. Мы только должны согласиться с П.Кралюком, что «знакомство с философскими культурами различных народов» поможет осмыслить реалии.
Когда рассказывают о нашей новейшей истории, обычно употребляют слово «самоорганизация». Физик и химик И.Пригожин (бельгиец) рассматривал эти проблемы. Можно попытаться взглянуть на Майдан с точки зрения его философии.
В свое время в нашей стране отошли от плановой экономики и для перехода к рынку был избран облегченный вариант. Дескать, вследствие отказа от регулирования цен, раздачи ваучеров для приватизации собственности, предоставления некоторой свободы предприятиям у нас возникнет рынок. По прошествии некоторого времени ожидания, вздохнув, поговорив на эту тему, решили, что не произошло самоорганизации рынка. Можно привести аналогичные примеры. Подобным образом доказывают божественную природу жизни. Действительно, если собрать в одном месте то количество углерода, водорода, азота и прочих элементов, которые содержатся в организме, жизни при этом, увы, не возникнет.
В действительности у нас произошла самоорганизация жизни (в том числе экономики), но далекая от ожидаемого. Состояние самоорганизующейся системы определяется во многом начальными условиями, доставшимися от предыдущего времени. Это так называемая память системы. «И осталась в небе белая полоска, чистая как память о тебе», — поет В.Кикабидзе. Мы видим, что новое состояние атмосферы содержит память о пролетевшем самолете. Говорят, что кучевые облака содержат информацию о восходящих потоках местности, над которой образовались, а перистые — об атмосферной пыли.
Производственные мощности, которые приватизировались, не распределялись равномерно в виде корпоратизированного «тумана» среди населения, а оседали, обозначая собой «силовые линии» бюрократической иерархии с ее телефонным правом, взаимоуслугами, бартером и т.д. В данном случае нарушалось основное отношение капитализма: «товар — деньги — товар», т.е. финансовые потоки не совсем соответствовали товарным потокам. Мы помним, как не выплачивалась по полгода заработная плата и потреблялись бесплатно электроэнергия и другие ресурсы. Это, конечно, сильно затрудняет, прямо удушает капиталистическое развитие.
И еще: всякая организованная система сопротивляется изменению своей структуры. «Когда вода всемирного потопа вошла в брега свои», — кажется, так у барда, — они оставили на поверхности земли сеть долин, которые прорыли, отступая. Теперь по этим долинам струятся реки, и они уже практически не могут изменить свое русло. Это я к тому, что образовавшиеся олигархические отношения сопротивляются внедрению свобод для возникающей буржуазии свобод.
Наверное, есть доля правды, когда определяют Майдан как борьбу титанов с танталами (миллионеров с миллиардерами). Как теперь модно говорить, средний класс отстаивал свои свободы. Он привел к власти новое правительство, которое проводит необходимые для этого класса преобразования. Повышает пенсии и оклады, т.е. создает товарного потребителя. Такой мелкий потребитель не был нужен олигархам. Пытаются упростить систему регистрации и ведения бизнеса, создать атмосферу буржуазных свобод. Произведя массовую замену руководящих кадров, пытаются разрушить старую сеть коррупции (союз бюрократии и олигархии).
Конечно, оранжевая революция, как и большинство революций, — это еще и праздник души. Так что в моральном плане «импульс Майдана» — это борьба за свободу — свободу слова, гражданских свобод, свободу предпринимательства.
Но, читая историю, можно предположить, что и в дальнейшем нам скучать не придется. После буржуазных антифеодальных революций (а оранжевая, наверное, была одной из таких) настает черед пролетарских. Акцент переносится с борьбы за свободу на борьбу за справедливость.
С уважением, Виктор ЯЛОВОЙ, Кривой Рог
