Так сложилось, что определенная часть новостей, связанных с деятельностью нового состава Национального совета Украины по вопросам телевидения и радиовещания (в дальнейшем — НС), имела негативный оттенок. Речь идет, в частности, о конфликте вокруг помещений Института философии, в котором НС фактически стал заложником распоряжения Кабмина (см. №98 «Дня»), и применении санкций к некоторым телекомпаниям, в чем представители последних увидели политический подтекст. Но понятно, что деятельность регуляторного органа в сфере электронных СМИ этим не ограничивалась. О проблемах, которые приходится решать НС, критериях работы и барьерах на пути к «светлому будущему» отечественного ТВ и радио члены НС (почти в полном составе) рассказали во время круглого стола в редакции «Дня».
— К сожалению, первый период деятельности нового состава НС многим запомнился преимущественно историей с переселением в помещения Института философии и выяснением отношений с некоторыми телекомпаниями (в частности, «ТЕТ» и «НТН»). Поэтому в начале беседы хотелось бы, чтобы вы сами определили: чем деятельность нового состава НС принципиально отличается от деятельности предыдущего? А что вы оставили из опыта предшественников? Игорь КУРУС , заместитель председателя НС:
— Хотелось бы, чтобы пресса немного «переориентировалась», ибо НС не только создает скандалы... Например, самую большую обеспокоенность у зрителей вызывают языковые проблемы, засилье рекламы на телеканалах и телепродукция аморального характера. И в решении этих вопросов НС уже достиг определенного успеха. По радио уже можно услышать украиноязычных ди- джеев. Мы уже почти достигли того, чтобы все телерадиокомпании без исключения выполняли законодательство относительно объемов рекламы. При этом мы не считаем, что нынешний состав НС должен радикально отойти от принципов работы НС предыдущего созыва. Там также были хорошие наработки: есть, например, адекватные нормативные документы.
— А откуда вы взяли, что именно те проблемы, о которых вы вспомнили, больше всего волнуют зрителя? Возможно, вы проводили какой-то мониторинг?
И.К.: — Мы руководствуемся письмами, жалобами зрителей, в которых языковой вопрос — на первом месте. В общем же стоит отметить, что мы делаем много того, что в прессе даже не фигурирует. Вот, скажем, мы применили санкции к Львовской ОГТРК относительно практической передачи канала в субаренду. Мы имеем также претензии к другим ТРК (это, в частности, «Новый канал», «Супер-нова», «Тонис» и другие). Но никто об этом не говорит. Зато все знают, что мы судимся с «НТН» или «ТЕТ», потому что они это подают как подавление оппозиционных медиа. На самом деле суть не в оппозиционности или лояльности того или иного СМИ, а в технологических критериях. Татьяна ЛЕБЕДЕВА , член НС:
— Во-первых, мне кажется, что то, чем мы сейчас занимаемся, является не только демонстрацией, но и реализацией принципов свободных и прозрачных условий для всех игроков на медиа-рынке. Во-вторых, изменился подход. Как, например, лицензировали раньше: кто мог рассчитать частоты с помощью давления, лоббирования, тот и получал преференции в развитии своих сетей. Мы кардинально меняем такую тактику. Наши представители в регионах проводят тотальную паспортизацию телерадиопространства Украины. До сих пор этого не делали. А поэтому наличие частот в том или ином регионе было «черным ящиком». Сейчас мы обстоятельно изучаем ситуацию, определяем, где есть «белые пятна». Скажем, во многих пограничных областях иностранные вещатели представлены лучше, чем украинские. Например, большая часть Одесской области принимает румынские, молдавские FМ-станции и ни одной украинской. На Полесье в некоторых селах местные жители, если спросить, кто у них президент, могут сказать, что Александр Лукашенко... В Черновцах, например, есть три украинские FМ-станции и где- то 8-9 румынских. Это катастрофическая ситуация, которую нужно срочно исправлять. Но прежде, чем принимать какие-то решения, нужно понять, что на самом деле происходит. Таким образом, паспортизация поможет нам выяснить реальную ситуацию и определить тенденции относительно развития информационного рынка.
Также стоит вспомнить Меморандум о сотрудничестве, который мы подписали недавно с телекомпаниями. Это совсем иной качественный уровень наших отношений. То есть мы не позиционируем себя как карательный орган (и, надеюсь, телекомпании отойдут от такого восприятия). Мы сформулировали новый принцип сотрудничества так: «Мы все — НС и телекомпании — должны работать для наших зрителей».
Поэтому не следует сосредотачиваться только на тех двух проблемах, которые были названы в вопросе. Хотя на самом деле их тоже следует прояснить. Понимаем, что пресса должна контролировать нас, это нормально и естественно, потому что она является оппонентом власти, а мы все-таки — властная структура. Но нужно понимать и наши проблемы.
— Поскольку мы уже вспомнили об истории с помещениями НС, то как вы считаете, возможно, стоило бы не заниматься распространением опровержений через газеты (недавно пресс- служба НС, например, сообщила, что «официального решения относительно отмены распоряжения № 107-р» о размещении НС в помещении Института философии Кабинетом Министров не принималось), а «разобраться» с Кабмином?
Т.Л.: — Мы разбираемся, но комментарии тоже несколько тенденциозные. В то же время я очень благодарна за то, что наряду со многими отзывами об этой ситуации, все-таки «День» опубликовал и мой скромный комментарий (№98). Владислав ЛЯСОВСКИЙ , ответственный секретарь НС:
— В данном случае НС стал заложником каких-то совсем непонятных вещей, и очередной скандал был раздут на ровном месте.
Т.Л.: — Не мы искали это помещение, не мы туда рвались, так как нас оно не устраивает. Но я бы хотела еще раз отметить, что это просто ужас, когда восемь членов НС — госслужащие первого и второго ранга, на которых лежит большая ответственность за все, что происходит в телерадиопространстве, не имеют собственных кабинетов. 15 июня мы прекратили прием документов от телерадиокомпаний. Те документы, которые приходят сейчас, отсылаются обратно. Мы только фиксируем их, так как элементарно не имеем возможности их рассматривать. Наш штат не имеет рабочих мест. У нас нет зала заседаний. Мы не можем ручаться за качество и эффективность нашей работы в таких условиях. На пользу ли это телерадиопространству Украины? Уверена, что нет. Если бы это было неуважение только к членам НС, это можно было бы понять, но это неуважение к тем людям, которые к нам обращаются. Виктор ПОНЕДИЛКО , член НС:
— А все беды от того, что в законе нас определяют как «вневедомственный государственный орган»...
— Но вопреки всем этим сложностям вы все-таки работаете. И, как уже вспомнили, недавно подписали Меморандум о сотрудничестве с телекомпаниями. Он, в частности, «ставит своей целью качественное изменение телеэфира». А вот в чем польза меморандума для зрителей?
И.К.: — Польза опосредствованная. Во-первых, мы сможем обеспечить то, что от нас требуют в вышеупомянутых письмах: это и языковые вопросы, и уменьшение количества телепродукции сомнительного морального характера в доступное для детей время и прочее. У нас есть определенный инструментарий, рычаги влияния на телеканалы. Мы можем приказать, или же идти на сотрудничество с ними. Меморандум — это документ, описывающий план действий. Это своеобразный ориентир, с помощью которого мы вместе с телекомпаниями выходим на путь к выполнению законов.
Со своей стороны мы взяли на себя обязательство делать все, чтобы и компании, работающие в кабельной сети, и отечественные телевещатели имели равные условия. Приблизительно 20% зрителей смотрят иностранные компании, которые не подпадают под украинское законодательство, а для наших компаний — это проблема, потому что их загоняют в рамки закона тогда, когда иностранные конкуренты никому не подчинены...
В.П.: — Прежний состав НС работал по технологии уговаривания, потому что мы хорошо понимали, что это этап становления и накопления капитала в этой сфере, а когда мы узнали, что накапливается, и сравнили с тем, что расходуется, то стало понятно, что уже нужно переходить к более жестким действиям. Но эта позиция нуждается в определенных организационно-правовых мерах, таких, как меморандум, например. Это наше «последнее китайское предупреждение», за которым наступают более жесткие санкции.
Сегодня наши ТВ и РВ больше подчинены законам экономического развития. Вектор общественных ожиданий и вектор экономических перспектив не совпадают. Именно поэтому идея с общественным вещанием такая живучая.
Т.Л.: — А что касается меморандума, я еще добавила бы следующее: никаких правовых последствий в случае, если какая-то из сторон нарушит условия договора, нет. Но мы предложили правила цивилизованной игры, кто хочет — присоединяется. Это открытый процесс. Мы дадим шанс компаниям, хоть как бы это пафосно ни звучало, самим понять свою миссию. Конечно, подписав меморандум, невозможно утром проснуться уже стопроцентно законопослушным. Но все положительные шаги и сдвиги в деятельности компаний мы будем поощрять.
И.К.: — До сих пор был период, когда телекомпании работали по принципу «пипл хавает». У людей, которые смотрят телевизор, как правило, сравнительно низкая планка телепреференций. А телевизионщики делали ее еще ниже. Теперь, после подписания меморандума, мы договорились, что ТВ должно подтягивать планку зрителя.
В.П.: — На днях я прочитал о намерениях руководителей нового канала «К1». Поразмыслил над прочитанным и понял, что у меня, вероятно, дежа вю. Об этом же когда-то говорили «Тонис», «НТН», ТК «Украина» — все, кто выходил на этот медиа-рынок, декларировали намерения: духовность, полезные культурологические программы и тому подобное.
— Почему у нас не может при нынешних обстоятельствах быть аналога российскому телеканалу «Культура»? Почему у нас появляются культурологические каналы, которые впоследствии переходят на тот же телепродукт, что и другие?
В.П.: — Канал «Культура» не должен быть развлекательным, он должен быть познавательно-развлекательным. А у нас, на мой взгляд, нет людей, способных это поднять.
Т.Л.: — Я очень благодарна газете «День» за то, что она опубликовала мое интервью под названием «Общественное ТВ должно компенсировать все то, что зритель недополучает на коммерческих телеканалах» (см. «День» №9 от 21.01.2005. — Ред. ) Таким образом, я уверена, что коммерческая компания не может создать телеканал «Культура», потому что он не окупится. Значит есть два пути: или государство решает этот вопрос и, соответственно, качественно такой канал финансирует (по примеру России), или это будет составляющей общественного вещания.
— Понятно, что канал «Культура» у нас не скоро появится. А вот если говорить об общественном вещании... Есть ли у нас все-таки законодательные, финансовые и другие возможности для реального создания общественного вещания? И чего у нас нет?
Т.Л.: — Первый и главный, фактор — это политическая воля. Второй — серьезная работа медиа-специалистов по концептуальной разработке: программной концепции, принципам редакционной политики, принципам управления общественным каналом, источникам финансирования и так далее. Это огромный кусок работы. Частично ее выполнила коалиция общественных организаций «Общественное вещание», но не настолько основательно, чтобы уже завтра говорить о том, что все уже готово. В-третьих, нужна все-таки последовательность нашего гражданского общества, которое заявило о себе на Майдане. Оно должно последовательно отстаивать те принципы, которые были сформулированы на Майдане, и добиваться их реализации. Нужно, чтобы гражданское общество не самораспустилось после Майдана, а доказало, что есть принципы, приоритеты и нельзя допускать отката. Говорят, что сегодня общество не сформировало соответствующий запрос. Но ведь давайте же спорить о вкусе ананасов с теми, кто их пробовал! Общественность не готова платить за общественное вещание потому, что она не знает, что это такое. Люди думают, что им придется «кормить» УТ-1 образца 2004 года. И я их понимаю, я тоже за такое не готова платить. Но если УТ-1 будет трансформироваться и реформироваться, если реализуются все планы менеджмента УТ-1, появится качественный продукт, изменятся принципы редакционной политики, информация будет подаваться сбалансированно, программы будут качественными и так далее, то думаю, что зритель с удовольствием это воспримет.
В.Л.: — У меня есть опасения относительно того, готова ли власть, журналисты и среда управленцев к реорганизации государственного телевидения. С другой стороны, можно понять, почему сегодня вопрос о создании общественного ТВ не стоит так остро и не решается так быстро, как мог бы. Пока общая культура всего телерадиопространства в Украине не выйдет на определенный уровень, говорить о том, что государство откажется от такого инструмента, как государственное ТВ, и отдаст его, трудно.
В.П.: — Следует очень внимательно посмотреть на Закон «Об общественном вещании» 1997 года и тот, который предлагается к рассмотрению в ВР сейчас. В обоих есть один колоссальный недостаток, который говорит о том, что в этой системе условий общественное вещание никогда не станет настоящим. Кто утверждает устав? Верховная Рада. Она же принимает и программную концепцию. Так какое же оно, это вещание, общественное, если есть тотальное влияние политической составляющей?
— На фоне последних слухов о перераспределении собственности на медиа-рынке все меморандумы могут оказаться напрасными. Знает ли НС, что на самом деле происходит на телеканалах?
В.Л.: — Комментарии такого рода нам на сегодня давать довольно сложно. Ведь любая информация, которая будет от нас поступать, будет или подтверждать эти слухи, или их отрицать. Официально в НС не поступало никакой информации о перераспределении какой- либо собственности в медиа-пространстве. На уровне же сплетен эта информация муссируется.
В.П.: — Закон «О Национальном совете...» не уполномачивал его контролировать медиа-рынок в части перераспределения собственности.
— Может ли НС обезопасить нас от того, чтобы те каналы, которые, возможно, будут перепродаваться, не стали, что называется, «пятой колонной»?
В.Л.: — Если они начнут переходить на трансляцию порнофильмов, например, и будут злоупотреблять лимитами на рекламу, то — конечно...
Т.Л.: — Во многих цивилизованных странах несбалансированная подача новостей является достаточным поводом для наказания телерадиокомпании. В Украине же любое наше вмешательство истолковывается как цензура. Нас, например, ругали за то, что мы во время выборов не принимали никаких решений. Все полномочия передали Центризбиркому. То есть, к сожалению, мы не имеем возможности вмешиваться. Ведь если мы имели бы полномочия оценивать предубежденность тех или иных каналов (а она оценивается довольно легко: для этого есть и научные, и статистические методы), я думаю, это позволило бы нам защитить зрителя от заангажированности, тенденциозности, от попыток пропаганды и политического влияния со стороны владельцев ТРК. Есть каналы, которые подписали со своими сотрудниками договоры о принципах редакционной политики. Я думаю, что это — очень прогрессивный шаг. Нынче на законодательном уровне мы не имеем права контролировать владельцев СМИ. Когда нам сообщат об изменении владельца, мы это зарегистрируем. Есть норма в законе, которая предполагает, что изменение иностранного владельца может происходить только при участии НС. Но эта статья сейчас практически не работает. Нет соответствующего механизма. Думаю, что в новой редакции Закона «О телевидении и радиовещании» необходимо будет что-то решать в этом плане.
