23 апреля 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, выступая на пленуме ЦК, впервые заявил о «необходимости перестройки хозяйственного механизма» страны. Через пару недель, во время поездки в Ленинград, Горбачев на встречах с трудящимися уже говорил о том, что «каждому необходимо перестраиваться, менять стиль мышления». (Лозунг «Перестройку начни с себя» вскоре стал чрезвычайно популярным).
Как тогда планировалось перестраивать «хозяйственный механизм», сегодня могут вспомнить разве что специалисты. А вот «стиль мышления» — Михаил Сергеевич произносил это слово, как известно, с ударением на первом слоге — действительно начал меняться. Слова «перестройка» и «гласность» стали во всем мире символами (сейчас сказали бы — брендами) Советского Союза второй половины 80-х годов прошлого века.
Спустя три года, в 1988-м, на XIX партийной конференции было принято решение о реформировании политической системы и демократизации общества. А в 1989-м состоялся съезд народных депутатов СССР, на котором из Конституции изъяли статью о «руководящей и направляющей роли КПСС»...
Для многих граждан «созданного волей народов» это было время больших надежд и иллюзий. Для поколения украинцев, чьи студенческие годы совпали с этим периодом, перестройка означала допуск в прежде закрытые архивы и включение в учебные программы по литературе ранее «запрещенных» украинских писателей, стремление узнать и осмыслить правду о нашем прошлом и открытые выступления в защиту собственных прав, дискуссии (вместо привычного «одобрямса») на комсомольских собраниях, первые в истории вуза альтернативные выборы и многое-многое другое...
Иллюзии сменились разочарованием и осознанием того, что попытки модернизировать неповоротливый «хозяйственный механизм» закончатся, скорее всего, его развалом. Но вкус «воздуха свободы» запомнился. Как и ощущение необходимости и неизбежности перемен. Возможно, поэтому многие эксперты «Дня» ищут в событиях двадцатилетней давности истоки сегодняшних процессов и тенденций и вообще проводят аналогию между 1985-м и 2005-м...
«Хвост прошлого еще не отрублен»
Леонид КРАВЧУК, первый президент Украины, лидер фракции СДПУ(О):
— Я присутствовал на том пленуме ЦК КПСС, где Михаил Горбачев объявил о начале перестройки. Собственно я относился к более молодой генерации руководителей (я был в то время заведующим идеологическим отделом Компартии УССР). И конечно, такие люди, как я, ожидали перемен. Мы видели консерватизм Брежнева, потом Андропова... Видели очень своеобразные действия тогдашнего руководства, которые по меньшей мере вызывали удивление. Они мне сейчас напоминают кое-кого в современной Украине, когда кто-то собирается платить деньги, чтобы найти пьяного чиновника. А тогда их выискивали в кинотеатрах. Нам хотелось, чтобы все это изменилось: этот консерватизм, каждый год похороны генсека, каждый год вызовы ночью писать от ЦК траурные документы... Все это настолько надоело, настолько было неавторитетным, что когда была провозглашена перестройка и определены основные ее пути — а это в первую очередь научно-технический прогресс (это то, на чем дольше всего в своем докладе сосредоточился Горбачев, — что нам нужны новые технологии, что мы не можем отставать от Запада) — это было воспринято большей частью пленума «на ура». Я помню, когда вернулись с этого пленума, то других разговоров, кроме того, какие смелые революционные шаги делает ЦК КПСС и Горбачев, просто не было.
Но в таком плане, как предполагалась, перестройка не состоялась. Потому что Горбачев — своеобразный человек. Он продуцировал идеи каждую минуту. И думал, что он будет их продуцировать, а все другие — выполнять. А так не получилось. Потому что все это невозможно было воплотить в течение одного года. И перестройка затормозилась. Тогда Горбачев пошел глубже — нужно изменить кадры — сказал он, изменить технологии, формы и методы управления, перестроить партию. Но если первый этап перестройки — научно-технический прогресс — никак не затрагивал секретарей обкомов, райкомов, то когда Горбачев сказал, что надо перестроить партию, это коснулось большинства партийных чиновников, аппарата партии. И они начали тормозить перестройку еще больше.
Тогда он обратился к партии на XIX всесоюзной партийной конференции в 1988 году, которая, по сути, разделилась на две части: одно крыло — консервативное — требовало вернуться назад, другое — прогрессивное — требовало идти дальше, более решительно и последовательно. Но поскольку перестройка не дала сразу экономических результатов — начался спад в угольной промышленности, металлургии, снизилась добыча газа, нефти, поднялись шахтеры — она была фактически похоронена. И я опять же возвращаюсь к нашему времени: если экономическая ситуация в стране в ближайшее время не изменится к лучшему, то те большие и, безусловно, правильные намерения Ющенко и его команды будут похоронены так же, как были похоронены в истории все государственные намерения, которые длительное время не давали реального эффекта.
Однако основное значение перестройки было в том, что она открыла глаза партийным руководителям, интеллигенции, политической элите на то, что мы отстали от западных стран на 50—100 лет. Ведь перестройка проходила под лозунгом «гласность». А это значит, что в архивах начали находить документы, которые поставили очень много вопросов перед партией.
Я также был одним из тех, кто занимался этими архивными исследованиями — и начала открываться правда о голодоморах 1933—1934 годов, 37 йгод... Люди ничего не знали об этом. Не знали даже руководители партии в областях, районах, городах. И когда мы напечатали «Черную книгу» — документы, которые рассказали о Соловках, голодоморе, — провели выставку этих документов в бывшем Музее Ленина (теперь Украинский дом. — Ред. ), а параллельно издавались и другие подобные исследования — это был шок. То есть значительная часть партии и народ после перестройки в одночасье стали другими. И, конечно, без перестройки не было бы сегодняшнего дня, не было бы независимых государств. Идеология перестройки, революционные шаги, фактически «наезд на себя» — ведь Горбачев наехал на партию, будучи ее генсеком, — это уникальное явление в истории. И этот широкий наезд трактором на старый фундамент покачнул партию, запустил процесс ее разрушения. Своеобразной кульминацией этого процесса стал съезд народных депутатов в 1989 году (я также там был), где была изъята шестая статья Конституции СССР, которая гласила, что партия является руководящей и направляющей силой. Таким образом, партия перестала быть центром управления в советах, в народном хозяйстве. Она потеряла силу. А когда благодаря архивам открылась еще и преступная суть КГБ, все поняли, что Советский Союз в таком варианте существовать уже не может. Так мы подошли к 90 м годам. И случилось то, что всегда происходит в истории, — когда открывается нарыв, его нужно хирургическим путем уничтожить. К сожалению, этот нарыв еще и сейчас продолжает жить в наших сердцах, поэтому часто сейчас делается то же, что делалось тогда. «Хвост прошлого» еще не отрублен. На лозунгах — новые слова, новые намерения, а действия — старые. К сожалению.
«Я благодарна лично Михаилу Сергеевичу»
Валентина КИРИЛОВА, директор издательства Соломии Павлычко «Основы»:
— Прошло 20 лет?.. Я хорошо помню то время. Это была моя последняя студенческая весна на историческом факультете. Мы не ждали никаких разъяснений от преподавателей кафедры истории КПСС. Мы все давно понимали, жаждали перемен, хотели правды и свободы. Или хотя бы их иллюзии. Курс на перестройку? Даешь перестройку! Мы нуждались в изменении направления движения, мы устали двигаться в никуда. Это была надежда.
Как и все, я также пережила определенное разочарование. Это сейчас понимаю, что правда не бывает полной, что политика не бывает прозрачной, а демократия — тотальный блуд с использованием демоса и манипулированием им. Тогда я не знала такого понятия, как лимит доверия, это пришло со временем.
Написано много исторических исследований, высказано много оригинальных мыслей. Была ли договоренность товарища Горбачева с западными спецслужбами или ее не было — мне безразлично. Я благодарна судьбе, которая тогда была молодой, и с удовольствием «перестроилась», я благодарна лично Михаилу Сергеевичу, и мое уважение к нему остается зрелым и осознанным.
«Оранжевая революция — это еще не победа»
Иван АНДРУСЯК, писатель:
— Как раз в ту пору я служил в армии в Белоруссии, посылал оттуда редактору «домашней» районной газеты умерено националистические стихи и нервничал из-за того, что уже даже в дремучей Москве начинает что-то меняться, а Украина спит мертвым сном. Стихи тогда еще не печатали, но и в КГБ не носили, хотя могли. А Украина действительно тогда просыпалась ужасно долго, и такое впечатление, что по-настоящему не очнулась еще до сих пор, что оранжевая революция — это еще не победа, а только второй этап ее пробуждения... Вообще же перестройка была очень интересным временем, когда мир вокруг как будто плавно наполнялся красками и оттенками. Тогда открывалось очень много интересного и важного, но в то же время поднималось со дна еще больше разной пены. Отделить одно от другого еще мало кто умел. Были большие надежды на украинскую Украину. Однако они не оправдались до сих пор. Это понятно. Слишком много этих «застройщиков» и «перестройщиков» выпили из нас крови за триста лет, а особенно за последние семьдесят.
«С приходом Горбачева меня освободили»
Игорь ПАВЛЮК, писатель, старший научный сотрудник Института литературы НАНУ:
— Я всегда интересовался процессами совпадения или несовпадения между внутренними и внешними ощущениями времени. Как раз в 1985 году, когда еще учился в Ленинградском военном училище, я начал чувствовать какие-то внутренние колебания. Написав заявление, покинул училище. Произошло это за несколько месяцев до перестройки. За то, что оставил училище, меня отправили в тайгу — строить с заключенными автомобильную дорогу. Никто не знал, сколько должно было продолжаться такое наказание. С приходом Горбачева меня освободили. Это важный момент. Я мог бы строить эту дорогу, бог знает, сколько лет.
Конечно, когда любая система доходит до крайней точки деградации, она переворачивается и должна обновиться. С перестройкой я почувствовал свободу. Но это уже был постфактум, поскольку внутренне я освободился немножко раньше...
«Сегодня у меня особых надежд нет»
Виктор МУСИЯКА, народный депутат Украины, глава подкомитета комитета Верховной Рады по вопросам правовой политики:
— После долгой вереницы похорон первых лиц страны тогда наконец-то появился относительно молодой и, как нам казалось, прогрессивный руководитель. Конечно, сейчас цена его идей известна, но тогда они не могли не вдохновлять. А то, что стремление к радикальным изменениям, впоследствии названным перестройкой, декларировали первые лица страны, было для нас, рядовых членов партии, которым и я, в частности, являлся, знаковым событием. Назвал бы это яркой вспышкой, своеобразным озарением, к сожалению, непродолжительным.... Но ведь у нас действительно зародилась надежда, в частности на то, что не только страна, но и партия, ее авангард, встанет наконец на новый, прогрессивный путь развития. Тем более что позитивные сдвиги наметились в экономике — кооперативы, прообраз частной собственности, который, впрочем, скоро трансформировался в «дерибан», как сейчас говорят. Получался парадокс: весь груз проблем приходился на госпредприятия, а прибыль получали кооперативы...
Сегодня у меня, в отличие от событий двадцатилетней давности, особых надежд нет. Чем их меньше, тем менее болезненно разочарование. Особо уповать не на что: слишком хорошо известны все, кто пришел во власть, и то, какими методами они зачастую действуют. Но важны не мои чаяния, а тех, кто эту власть действительно ждал, кто боролся за нее на майданах страны. Их разочарование, если оно наступит, действительно станет трагедией, оправиться после которой будет очень тяжело. К сожалению, на данный момент для такого развития событий есть все предпосылки. Ведь нынешняя революция повторяет реформаторские ошибки образца 80-х. Игнорируются объективные требования смены не самой власти, но людей во власти. Ни тогда, ни сегодня этого не произошло. Пренебрежение объективными законами развития политических элит имеет, как правило, самые пагубные последствия. А ведь нынешние управленцы — воспитанники своих предшественников, большинство из которых ныне объявлены «врагами народа». Хочется, конечно, верить в прогрессивность новой власти, но слишком часто я наблюдал, как власть, по сути своей ядовитая, буквально засасывала, отравляла сущность человека, напрочь отбивая желание изменять что-то к лучшему. Да, новаторских задумок у них не отнять, но смогут ли их, ввиду вышесказанного, реализовать? Уверен: первое и основное на повестке дня — продвижение украинской идеи в глобальном ее контексте. Ведь главный урок перестройки: провозгласил идею — будь готов к ее исполнению.
«А его морализаторство докучало»
Сергей ШЕВЧУК, народный депутат Украины, член комитета ВР по вопросам европейской интеграции:
— Сдвиги, которые были тогда начаты, впоследствии пробудили и политическую сознательность граждан тогда еще Советского Союза. Жители огромной страны СССР едва ли не впервые поняли, как много на самом деле от них зависит. Время подтвердило: те, кто тогда проявил смелость, пошел на риск, сегодня занимают ведущие позиции в политической и экономической сферах, фактически сформировав элиту страны. В то же время перестройку как таковую можно условно разделить на две части. Вспоминаю, как мы увлекались «ранним» Горбачевым, как собирались возле экранов телевизоров, когда он выступал с речами, каждая из которых развенчивала великий союзнический миф. Слова были красивыми, но за ними не оказалось дела. Уже скоро эти речи раздражали, а его морализаторство докучало.
Сейчас ситуация в украинском обществе очень похожа на ту, первую стадию. Не хотелось бы, чтобы огромный, в частности, творческий потенциал новых демократов свелся к банальному сведению счетов, как произошло тогда. Такой вариант будет иметь для страны еще более разрушительные последствия, чем те, которых мы знаем по результатам фактического поражения перестройки. Пружины демократии могут быть очень мощными. Во время революции они резко распрямились, сегодня, конечно, ослабились, но новому поколению управленцев не стоит надеяться на то, что они не смогут опять распрямиться.
«Но какие процессы были начаты!»
Владимир СТРЕТОВИЧ, народный депутат Украины, председатель комитета ВР по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией:
— В 1985-м я был аспирантом Института государства и права. Для нас, молодых ученых, особенно тех, кто имел юридическое образование, радикальное изменение курса стало большим потрясением. Сначала в то, что государственная политика — открытая и прозрачная, а Генеральный секретарь сам говорит о необходимости изменений, трудно было поверить. Михаил Горбачев так отличался от своих предшественников! Уже впоследствии, находясь в Риме, я имел возможность пообщаться с ним и поблагодарил Михаила Сергеевича за то, что он отважился на такой шаг. Убежден, звание Нобелевского лауреата за утверждение мира в мире он носит вполне заслуженно. Из всех советских политиков именно он сделал больше всего для дальнейшего развития и самостоятельного становления всех наций бывшего СССР. Тогда, да и сейчас, с особой гордостью вспоминалось, что Михаил Горбачев — наполовину украинец. Конечно, Украина как государство состоялась бы, несмотря ни на что, но даже учитывая все последующие события, нельзя недооценивать вклад «Горби», как его называли на Западе. Да, состоялась бы — но какой ценой? Сегодня легко анализировать ошибки, мол, он не до конца использовал исторический шанс... Но какие процессы были начаты! Именно на том историческом пленуме, а потом на съезде народных депутатов СССР сформировали предпосылки для разрушения Берлинской каменной стены, расформатирования Союза, становления, повторюсь, не только отечественной независимости.
Принципиальное отличие вчерашнего дня от сегодняшнего в том, что тогда своего рода «разрешение» на изменения было «даровано» сверху. Сейчас же инициатива исходит снизу, а значит, и запросы, и уровень ожиданий значительно выше. Люди наконец осознали, что их судьба в их собственных руках. К тому же, не может не вдохновлять пример ближайших соседей, которые после развала СССР стартовали с аналогичных позиций, сумев достичь значительно большего. В 1985-м мы спешили дышать воздухом свободы, побаиваясь, что уже завтра его может не быть. В 2005-м народ знает, как защитить свои права. В случае давления проявляется сначала индивидуальная, потом коллективная форма протеста, которая и перерождается в Майдан. За это мы также благодарны перестройке.
«Мы, к сожалению, не Польша и не Чехия»
Владимир ПРИТУЛА, политолог, аналитик Крымского независимого центра политических исследователей и журналистов:
— В общем переоценить значение для мира идей перестройки, инициированной Михаилом Горбачевым в 1994 году, трудно: для всей Восточной Европы это самое главное событие второй половины ХХ века. Все, даже сегодняшние процессы в Европе вообще, а тем более — в Восточной Европе и в странах бывшего СССР, даже в Азии — это собственно истоки тех перестроечных идей, заложенных тогда Горбачевым, хотя очевидно, даже он сам настоящих масштабов этих процессов не мог предвидеть. Для Украины это имело неоценимое значение. Очевидно, что именно в процессах перестройки заложены начала нынешней государственности, реализация извечной идеи независимости Украины, смена всей социально-экономической системы у нас и у соседей. Собственно, и создание современного Европейского Союза, и нынешняя мировая конфигурация — это результат перестройки, потому что без нее сегодня мир был бы совсем другим. Перестройка ускорила процессы освобождения мира. К сожалению, нежелательная объективная реальность для Украины заключалась в том, что у власти стояли люди, которые были не готовы к таким переменам, которые были продуктом прошлой эпохи, и ничего другого нельзя было ожидать, потому что и организационно, и психологически она была ограждена от передовых мировых тенденций развития. Мы, к сожалению, не Польша и не Чехия, где уже в то время были и зачатки рыночного общества, и передовая элита, которая была готова перехватить власть, а у нас просто некому было этим заниматься. Следовательно, переходный период у нас оказался значительно сложнее, чем у них. С такой властью, с ее неумением предвидеть социальные процессы мы и не могли обойти как хищения государственной собственности, так и злоупотребления властью, коррупцию; объективно общество не готово было перейти от социализма на рыночные рельсы, и поэтому закономерными оказались и снижение уровня жизни, и неумение жить в рыночных условиях. Только сейчас мы пришли к тому, что, потеряв 10—15 лет, мы можем более-менее реально воспользоваться плодами перестройки и почувствовать ее позитивные качества — распространение свободы, в том числе экономической, демократия, непосредственное участие в управлении государством и всех социальных процессах.
«Когда я вижу М. Горбачева теперь по телевидению, он не вызывает у меня «изжоги»
Григорий ИВАЩЕНКО, старший преподаватель кафедры истории Украины Днепропетровского государственного университета инженеров транспорта:
— Для меня главный итог горбачевской «перестройки» заключается в том, что Украина стала независимым государством. Можно долго спорить о целях, которых хотели достигнуть «перестройщики», однако то, что случилось, — на мой взгляд, закономерность. Рано или поздно, но все империи распадаются — Римская, татаро-монгольская или Британская. Советская империя, эта «тюрьма народов», не стала исключением, и заслуга М. Горбачева хотя бы в том, что произошло все не по югославскому сценарию. Он осознал объективную закономерность распада и не стал сопротивляться, хотя в его распоряжении были огромные Вооруженные силы и даже «ядерный чемоданчик». Так или иначе, но когда я вижу М. Горбачева теперь по телевидению, он не вызывает у меня «изжоги». Конечно, в независимой Украине не все стали богатыми. Можно даже сказать, что многие стали беднее жить. Тем не менее лично для меня очень многое значит, что я могу свободно говорить, писать, думать и даже выбирать руководство страны. Все это внушает оптимизм и надежду на лучшее будущее.
«Поколение рабов не может жить по законам свободы»
Семен ГЛУЗМАН, правозащитник:
— Перестройка закончилась разочарованием для большинства и обретением шанса для меньшинства. Большинство наших сограждан оказались не готовыми к другой жизни, не готовыми к тем институтам демократии, которые принесла перестройка. Поколение рабов не может жить по законам свободы. Пусть пройдет еще два-три поколения. Перестройка продолжается.
