Андрей Колесников любит говорить относительно своих репортажей слово «объективность». И даже настаивает на нем.
И на пресс-конференции (по поводу презентации его книги об оранжевой революции — «Первый Украинский. Записки с передовой») — это стало одним из пунктов моего спора с ним.
Объективность — это как «бесстрастность»? Но материалы Андрея (нравятся они или нет) назвать «бесстрастными» не сможет и он. Ведь он не только подробно описывает эмоции политиков, но даже пытается «читать» их мысли. Например, по растерянному, но полному надежды взгляду Петра Симоненко он решил, что это в Петре Николаевиче разыгралась «ожившая надежда на президентское кресло».
Колесников пытается прочувствовать слабости политиков. Для этого он выводит их из равновесия жесткими вопросами и наблюдает: как они держат удар? Он не щадит ни мелких властителей, ни крупных. Он с ними на равных. Даже слегка «выше»: как экзаменатор по отношению к студенту. Это его поле. На нем, на этом татами, далеко не каждый способен выглядеть достойно.
Петра Порошенко, к примеру, в интервью он часто ловил на преувеличениях: тот явно лукавил. Когда Порошенко верноподданно стал хвалить «решимость» Ющенко (когда тот, будучи смещенным с поста премьера, организовал свой блок), Колесников оборвал патоку секретаря Нацбеза: «Скорее он был известен отсутствием решимости».
Книга (между прочим, 400 страниц и десятки цветных фото) имеет занятную структуру. Это — в основном сборник репортажей. В начале — интервью с Юлией Тимошенко 2001 года, когда ее только выпустили из тюрьмы. Через весь сборник идут выдержки из недавних интервью с Ющенко и Порошенко. Где они останавливаются на тех фактах, до которых хронологически в своих статьях добрался автор. В книге множество эффектных деталей. Из них складываются яркие образы. Разных уровней. От первых лиц до «последних» — тех, кто непосредственно бастовал возле АП и Кабмина, жил в палатках, брал штурмом Верховную Раду). На фоне реальных боевых действий и личных словесных боев самого Колесникова.
Тимошенко, кстати, не дала ему интервью в своей новой должности, а Порошенко, по словам Колесникова, чуть ли не сам предложил. На вопрос из зала, в курсе ли Андрей относительно политической конкуренции между ними и кто кого, по его мнению, «обходит», он неожиданно сказал: «Порошенко обошел Тимошенко». Но тут же поправился: «В том смысле, что дал интервью мне».
Честолюбивый критерий! Это к вопросу об «объективности». Однако на вопрос, кого он считает самой яркой фигурой революции, репортер назвал Тимошенко.
— Почему? — поинтересовались киевские труженики пера.
— Потому, — лаконично изрек автор «Первого украинского».
Наверное, хотел, чтобы мы сами ответили на этот вопрос посредством его материалов.
Ладно. Я ознакомился. Кое-что прояснилось. Во-первых, судя по тому давнему интервью, Колесников применял к бывшей «газовой принцессе» совсем уже «зверские» методы. И она выдюжила. В разговоре на тему передела ею финансовых потоков, он напрямую спросил: не боялась ли она, что ее убьют? Тимошенко ответила, что как чиновник — боялась бы. Но она была бизнесменом в этой стране. Завершила она угрожающе: «...за каждый шаг против меня надо будет отвечать». Колесникова не смутил ее устрашающий тон. Он усугубил: «Ну, понятно. Око за око. Они бы вас убили, а вы бы тогда их». Не смутил подобный подход и Юлию Владимировну: «Смеетесь. Ну- ну...Поэтому я имела полную свободу делать эти вещи...»
В материалах Колесникова о ней вырисовывается сильная и бескомпромиссная, но гибкая личность. Она всегда конкретна в деталях. На вопрос, что брать из вещей в тюрьму, если, не дай Бог, туда попадешь, она по-деловому сообщила: теплые вещи и фотографии близких. Чтобы выдержать психологически. Вот выжимки из ее ответов, вполне афористичных по форме, которые могут быть интересны всем: «Политика — совокупность действий, которые открывают более серьезные экономические возможности», «Чиновники — страшная штука. Они легко покупаются, легко продаются, и привести настоящих чиновников в страну — это почти что сделать страну сильной». По поводу Украины и государственных целей: «Надо брать настоящую, профессиональную команду, которая в состоянии хоть как-то выдерживать всемирную конкуренцию. А ту, которая не может — увольнять».
А вот неожиданная сентенция Тимошенко — о Ющенко: «Я все равно додержу его! Он у меня будет президентом!»
«Додержала», — в тоне Колесникова сквозь сарказм проступило восхищение. За что в свое время ему сделал замечание редактор родной газеты. А потом недоверчиво спросил: «Она и вправду такая?»
Если брать не слова, а поступки, то во время революции она сделала два решающих: поход к Администрации Президента. (Причем, оказывается, Порошенко с Ющенко отправились в Верховную Раду, в то время как Юлия Владимировна толкала речь с грузовика после переговоров с Кучмой). Раз! И два — она стала инициатором запуска народа в парламент, когда коммунисты хотели отменить решение о «недоверии к ЦВК».
Тимошенко была главным «ускорителем» процессов.
Что-то есть волевое в этих выходцах из Днепропетровска (города Петра на Днепре): Брежнев, Кучма, Лазаренко, Тимошенко.
Теперь — что касается интервью Колесникова с Ющенко уже в качестве Президента Украины.
Андрей на конференции пожаловался, что история с этим интервью долгая. Между первым и вторым туром выборов взять подобное интервью не составляло труда. Когда же Виктор Андреевич стал Президентом, он стал почти недоступен. Его пресс-служба обещала завтра, послезавтра. Колесников уехал в Москву. Потом, договорившись, вернулся. И пробыл тут в ожидании — неделю! И каждый день: сначала на 11.00, затем — на 15.00, потом на 20.00. Завтра — та же карусель.
«Это стало моим основным делом, — вздохнул корреспондент «КоммерсантЪа», — с отрывом от основной работы. Обратно в Москву я уехал в ярости».
И только когда Путин прибыл в Киев (Колесников работает в президентском пуле) — в пресс-службе украинского лидера дали на разговор 20 минут.
«Я уже все сделал, конечно, чтобы интервью заняло побольше времени. Получилось два часа. Пресс-служба пыталась вмешаться, — мстительно улыбнулся Колесников, — но Ющенко просто приятно было вспоминать те дни...
— И отравление? — спросил кто-то из коллег в УНИАН.
— Не отравление, конечно, — посерьезнел Андрей, — а последующие события.
«Прочитав это место в книге, думаю, никто не усомнится, что его отравили», — резюмировал он.
Действительно, эта глава — самая душераздирающая. Ющенко просто рассказывал симптомы. Он десять дней провел в аду.
Само интервью было дано буквально две недели назад. Его успели вставить в книгу. Хвала московской мобильности и технологичности! И желанию сделать книгу наиболее полной.
Возник вопрос: нет ли сложностей с ее распространением в России?
«Некоторые распространители восприняли ее без энтузиазма», — ответил автор. Представитель издательства «Вагриус», выпустивший творение, добавил, что крупные монопольные сети — возьмут ее без проблем.
И все же проблема есть. В том, что книга эта — свидетельство поражения не только Кучмы, но и Владимира Путина.
И в этом контексте я спросил Андрея о его скепсисе по поводу моего вопроса (интервью в «Дне» за 30 декабря 2003) относительно «заразительного примера» оранжевой революции для бывших республик СНГ и России. А как же сегодняшние события в Киргизии? Он ответил: «Я больше имел в виду Россию. Но понятно: снаряды ложатся все ближе и ближе».
Слышится: ближе и ближе к «правлению Путина».
Колесников достижения российского лидера всегда представляет в ироническом свете. Да и много чего другого. Поэтому возник и противоположный вопрос: какой для него эпизод революции был самым не смешным?
Он сказал, что когда он попал на закрытое заседание Януковича и его помощников. И честно в блокнотик конспектировал все, что там происходило. А потом к нему подошел некий основательного вида мужчина и заявил, что блокнотик придется отдать. Колесников не выразил согласия, на что тот мрачно заметил: «Хорошо, мы решим ваш вопрос» и побежал за подмогой. Журналист живо представил «каким образом». И не теряя времени, стал выдергивал листики из блокнота и распихивать по карманам. Некоторые из них (наверное, самые важные!) оказались в ботинках. Однако никто не стал вытряхивать из Колесникова «стратегическую информацию», дающую в книге скорее больше психологическую характеристику донецкого лидера.
Последний мой вопрос касался «психологической характеристики» самого Колесникова. Этой его «объективности».
Его ирония многим украинцам нравилась до тех пор пока, он описывал Януковича. Когда он в том же тоне вывел инаугурацию Ющенко, его поразило, что на форуме появилась масса отрицательных откликов! И — «ни одного благодарного».
Я заметил ему: «Вы описываете события в вашем — ироническом свете. А значит субъективно. Вот и скажите сейчас публично, в УНИАНЕ, что это именно так!»
Заулыбавшись, Колесников, торжественно произнес: «Мы и тогда с вами спорили, и сейчас. Но я скажу следующее: сатира — самая объективная реальность!»
Спорное мнение.
Сатира показывает больших людей — маленькими, через их слабости. Чем больше слабостей — тем меньше эти люди в глазах читателей. Таков закон сатиры — работа на понижение.
Однако «объективность» Колесникова (как и любого талантливого журналиста или писателя) в другом: в желании наиболее глубоко разобраться в игре под названием жизнь. И, собрав максимальное количество информации, дать объемную картинку.
У Колесникова — даже о революции часто больше смешно, чем грустно. Ну не Гюго он! Нет в нем героического пафоса. Таков, объективно говоря, его субъективный характер. Иногда, только пробивается сентиментальность.
Сатира — это реальность Колесникова. Но пока его труд — наиболее глубокий отпечаток тех событий. Спасибо за это российскому репортеру.
Остается одно — вступить с ним в честную конкуренцию!
