«День» продолжает публиковать цикл материалов о корифеях-франковцах, начатый в №171 и продолженный в №№ 201 и 210, который посвящен 85-летию Национального академического драматического театра им. И. Франко.
Наверное, на роду было написано Милютенко стать актером. Его родители хотели видеть сына бухгалтером, представителем «чистой» профессии, а он уже с детства тянулся к искусству. Первую свою роль Дмитрий получил еще в школе, когда их учитель словесности решил поставить «Признание» А. Чехова. Милютенко играл Чубукова. И, один раз оказавшись на сцене, он уже не смог с нею расстаться. Но возможно он так бы и остался актером любительского театра, если бы судьба не привела в его родной маленький город на гастроли Театр им. Ивана Франко. Первым талант молодого актера увидел Алексей Ватуля и предложил попробовать поступить к ним в коллектив. Очень тщательно готовился Дмитрий Емельянович к прослушиванию. Но оно так и не состоялось... А по рекомендации Алексея Ватули Милютенко зачислили в труппу автоматически.
Конечно, сначала крупных ролей не было. Настоящая работа началась после возвращения Дмитрия Емельяновича из театра «Березиль», в котором он решил остаться после перевода Театра им. И. Франко в Киев (в 1926 году театр «Березиль» перевели в Харьков, а Театр им. И. Франко в Киев) . Именно в этом театре под руководством Леся Курбаса сформировалась творческая личность актера. Почти 10 лет пробыл Д. Милютенко без сцены театра, в котором сделал первые профессиональные шаги. А после того как вернулся, он получил роль Великого инквизитора в спектакле «Дон Карлос» и стал одним из самых репертуарных актеров театра. Интересные роли шли одна за одной: князь Шуйский («Борис Годунов» Пушкина), Безштанько («Банкир» Корнейчука), Калитка («Сто тысяч» И. Карпенко-Карого), генерал Бергойн («Ученик дьявола» Б. Шоу), Мальволио («Двенадцатая ночь» Шекспира), Гаев («Вишневый сад» Чехова), Тарас Шевченко («Петербургская осень» Ильченко), Часнык («В степях Украины» Корнейчука), Хома («Ой не ходи, Грицю...» Старицкого), Шут («Король Лир» Шекспира) и многие-многие другие. Милютенко много играет не только в театре, но и в кино, выступает по радио.
«Ваше чисте чоло, Ваша лагідна лисина
З добірними краплями чоловічого поту,
З диким плетивом вен насподі —
Так, це Ви всюди поруч і досі —
М'яким явором, твердим каменем, павіттю.
Завжди хотілось живому Вам
Руку смагляву поцілувати і стішитись»,
— написал Иван Драч об актере.
Долгое время Дмитрия Емельяновича воспринимали только как актера остро характерного, комедийного и давали, в основном, роли отрицательных героев. По этому поводу Милютенко в своей неопубликованной статье писал: «Если ты настоящий художник, ты с такой же тщательностью будешь подбирать все средства и краски для перевоплощения в образ отрицательного персонажа... [...]. Тут мы, художники, должны быть, по моему мнению, непримиримыми, безжалостными, находить наиболее яркие краски и факты для разоблачения и иметь мужество принять на себя гнев и ненависть зрителя. Я говорю о мужестве потому, что мне в моей актерской практике приходилось играть много отрицательных ролей в театре, в кино и чувствовать вызванную у зрителя ненависть...». И действительно, был такой случай. Во время Отечественной войны, а именно в 1943 году, в репертуаре франковцев появилась пьеса Константина Симонова «Русские люди». Милютенко играл роль эсэсовца Роземберга. И однажды во время спектакля, какой-то молодой лейтенант, увидев на сцене Роземберга-Милютенко, выхватил из кобуры пистолет... Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы «вспыльчивого» вояку не удержали зрители, сидевшие рядом.
Внешность Дмитрия Милютенко подходила для создания «отрицательных» образов: среднего роста, худощавый, с острым волевым подбородком, орлиный нос, четко очерченный профиль, проницательный взгляд, глубокие темные глаза. В каждом жесте чувствовался внутренний темперамент, в каждом взгляде — аналитический ум и тонкая душа. Все созданные им образы были выразительными, с графически четким внешним рисунком роли и глубоким проникновением в психологию персонажей. Но с возрастом его внешность приобрела утонченность и благородство.
Одной из самых поразительных работ Милютенко была роль Шута в «Короле Лире» (режиссер В. Оглоблин). В этой роли он показал себя как гениальный трагедийный актер. В той постановке Шут появлялся уже в первом действии, а не в четвертом, как в пьесе. И хотя роль была почти без слов, все события отражались на нервном и выразительном лице Милютенко. Он был alter ego главного героя. По словам критиков, Дмитрий Емельянович — прекрасный мастер перевоплощения. Сам Милютенко ценил в актерах интеллект и высокий профессионализм. В роли Герасима Калитки в спектакле «Сто тысяч» актер в одном лице будто сочетал два естества. Какую же силу нужно было иметь, чтобы в этой роли показать благородство и омерзительность, свободолюбие и отвратительное рабство! Таким был Дмитрий Емельянович на сцене.
Совсем другой в жизни. Он был очень скромным, чутким, добрым человеком. Честный, принципиальный, нетерпимый ко всему фальшивому. С годами Милютенко не старел душой, а талант его оставался молодым. Всюду актер приносил с собой неудержимую энергию и веселую выдумку. Дмитрий Емельянович всегда собирал вокруг себя молодежь. Любил устраивать походы по музеям, выставкам. Когда франковцы выезжали на гастроли, то тянул коллег гулять по городу. У Д. Е. Милютенко был еще один огромный талант — он умел слушать собеседника.
Дмитрий Емельянович был человеком жизнерадостным и дарил эту радость окружающим. Его жена Наталья Яковлевна Мищенко-Милютенко вспоминает:
— Он творил чудеса не только на сцене, но и в жизни, как настоящий мастер хорошего настроения. Даже из гастрольных поездок каждый день слал телеграммы, где могло значиться только два слова, но таких чистых и по-детски наивных: «Солнышко, улыбнись!» Вот таким неисправимым романтиком был Дмитрий Емельянович.
Однажды на гастролях где- то на Полтавщине, случилось праздновать Наталье Яковлевне (тогда еще не жене) свои именины. Устроил празднование Милютенко, хотя и было у актеров всего несколько свободных часов. Взял пакеты с какой-то едой и свечами и повел Дмитрий Емельянович именинницу и гостей к памятнику Сковороде. Они зажгли вокруг постамента великого философа свечи, смотрели на звезды и говорили, говорили, говорили...
А еще у Дмитрия Емельяновича было удивительное внутреннее чувство эстетики. Что-то таинственное было в его взгляде, когда он смотрел, например, на Днепровские склоны. Мечтал актер поселиться у Днепра и любоваться волшебной природой. Но, к сожалению, этим его мечтам так и не довелось осуществиться.
«Коли Ви на мертвих крилах під сонцем
Летіли додомоньку з Ташкента,
Як проковтнута пташка, в акулячому череві ТУ-104,
Коли в мертвих руках тримали ластовеня,
Лелеки й жайворонки покинули піраміди,
Щоб летіти ескортом за Вами і посадити
Вас на Україні...»,
— эти строки написал И. Драч в память об актере.
Умер Дмитрий Емельянович в далеком Узбекистане. Это произошло во время съемок кинофильма «Криниця для спраглих». Актер не успел отсняться в последнем эпизоде... Когда Дмитрию Емельяновичу стало плохо, врачи скорой помощи поставили печальный диагноз — инфаркт. Транспорта не было, и до ближайшей больницы любимого актера члены съемочной группы несли на руках. Месяц пролежал Милютенко в маленькой палате. Каждый день к нему приходили коллеги и простые люди из села, где проходили съемки, чтобы справиться о здоровье актера. Все то трудное время была рядом его жена Наталья Яковлевна. Дмитрий Емельянович и умер на ее руках...Но живет легендарный актер в памяти его родных, друзей, почитателей милютенковского таланта, в фильмах. Его бархатный голос звучит с радио- и телезаписей как голос честного, надежного, жизнерадостного человека, гениального художника, «мужчины из полулегенды».
