В год президентских выборов внешняя политика Украины стала заложницей внутренней. ЕЭП, ЕС, НАТО, ОДКБ — спекуляции, «страшилки» или же стратегическое молчание кандидатов и их окружения. Слово «нейтралитет» также упоминается достаточно часто. Для того, чтобы, по крайней мере, оно не подверглось своеобразной инфляции, «День» обратился за помощью к наиболее авторитетному эксперту в этом вопросе — Чрезвычайному и Полномочному Послу Швейцарии в Украине Жану-Франсуа КАММЕРУ. О том, как события этого года — расширение ЕС, НАТО, глобальная война против терроризма — сказались на нейтральном «финансовом сердце» мира, в его интервью нашей газете.
— Как расширение ЕС и НАТО повлияло на отношение швейцарцев к своему нейтралитету? Чьи позиции оно укрепило — «консерваторов» или тех, кто ратует за пересмотр нейтрального статуса страны?
— Нейтралитет — один из самых главных вопросов для Швейцарии, который одновременно касается и нашей истории, и нашего отношения к европейскому и мировому сообществу. Об этом можно рассказывать в течение многих часов или даже дней. Впрочем, не буду начинать исторический экскурс с 1515-го, 1648-го или 1815-го года. Лучше вернуться к историческому периоду после Второй мировой войны. До нее Швейцария была одним из соучредителей Лиги Наций. Штаб-квартира этой организации была размещена в Женеве. После войны Швейцария присоединилась практически ко всем специализированным учреждениям в рамках наследницы Лиги Наций — ООН, но по определенным причинам не вошла в ее политическую структуру, не стала членом Генеральной Ассамблеи. Только два года назад наша страна обрела полноправное членство в ООН. В течение всего XX века Швейцария в своей внешней политике исходила из главного принципа — постоянного нейтралитета. Этот принцип не изменился и по сей день. Даже вступив в ООН, Швейцария остается нейтральным государством. Нашу внешнюю политику можно было бы описать такой формулой: нейтралитет, солидарность, готовность к помощи. Швейцария не может позволить себе принимать участие в военно-политических союзах, но всегда предлагает свою помощь при решении самых болезненных вопросов во всем мире.
Некоторые государства, став членами ЕС, сохранили за собой статус нейтральных, например, Ирландия, Швеция, Австрия. Понятие нейтралитета мы не связываем с возможностью или невозможностью вступления в какие-либо структуры. Как сторонники идеи вступления Швейцарии в ЕС, так и противники ни в коей мере не сомневаются в нейтралитете. Я думаю, что этот вопрос не мог бы сейчас помешать Швейцарии обрести членство в ЕС, если бы она этого захотела. Сегодня одной из центральных дискуссионных проблем является то, каким образом развивать наши отношения с Европейским Союзом. Швейцарская Конфедерация не стала спонтанным продуктом истории, а образовалась благодаря доброй воле кантонов, которые пошли на объединение в первую очередь для борьбы с внешней экспансией. В течение всего развития Конфедерации швейцарцы чувствовали и чувствуют преданность главным ценностям: прямой демократии, которая стала признаком будничной политической жизни с середины XIX века, и нашему неизменному нейтралитету. Рассматривая возможность или невозможность участия в разных союзах, швейцарцы думают об опасности поставить под угрозу основные ценности своего государства. Из-за этих опасений они решили не вступать в ЕС: уже в 60-е годы на референдуме проголосовали против присоединения к Европейскому экономическому сообществу — предшественнику Евросоюза; в 1972 году был заключен договор о свободной торговле с ЕЭС. Швейцария решила в своем сотрудничестве с Объединенной Европой сосредоточиться именно на экономическом уровне, а не на политической интеграции, поскольку последняя могла бы негативно повлиять на суверенитет страны. Мы решили пойти именно путем заключения специальных двухсторонних соглашений.
— Сколько стоит нейтралитет? Создается впечатление, что это очень дорогое удовольствие, которое не каждая страна может себе позволить...
— Оценка «стоимости» нейтралитета будет зависеть от того, у кого вы о ней спросите. Действительно, проблема нейтралитета находится в непосредственной связи с обороноспособностью государства. Если государство не входит ни в один из военно-политических союзов, то это предполагает, что она должна иметь соответствующие возможности самозащиты. Конечно, в наше время швейцарская армия не может противостоять нападению, но она должна быть в состоянии сделать невозможной, сдержать агрессию. Швейцарская армия сама по себе не может противостоять военному блоку, поэтому мы много внимания уделяем тому, чтобы существовать в миролюбивом окружении, в мирной Европе. Мы также стараемся участвовать в миротворческих операциях.
Необходимо также учитывать, что швейцарская армия не является профессиональной. Каждый швейцарский гражданин по Конституции является военнообязанным и может в любое время стать солдатом.
— Ежегодные военные сборы — это старая традиция или действительно наиболее оптимальный способ поддерживать обороноспособность вашей страны?
— Система нашей армии заключается именно в том, что службу проходят не одноразово, а в течение многих лет проводят в войсках определенный короткий срок. Перед тем как перейти на работу в министерство иностранных дел, мне неоднократно приходилось проходить службу в армии. Сначала, в 20 лет, я прошел так называемый «курс молодого бойца», потом ежегодно или каждые два года меня на две-три недели призывали на переподготовку. Думаю, таким образом надежнее поддерживается военно-спортивная форма резервистов.
Может возникнуть впечатление, что швейцарская армия — консервативна. Сегодня очень многие выступают за сокращение сроков «боевой подготовки» или за то, чтобы проводить ее не ежегодно, а через более длительные отрезки времени. Швейцарская армия сейчас находится в процессе реформирования, например, мы значительно сократили вооружения.
— Так ваших молодых подчиненных из посольства тоже ежегодно отзывают на армейские сборы?
— Нет. Конечно, они не обладают каким-то особым дипломатическим иммунитетом, просто любой наш гражданин, работающий за рубежом, освобождается от военной службы.
— А каковы негативные стороны нейтралитета?
— Сегодня для Швейцарии не существует каких-либо проблем, связанных с этим. Разве что можно говорить об определенной проблеме имиджа, о том, как в других странах воспринимают наш нейтралитет. Возможно, возникает впечатление, что мы меньше интересуемся международным развитием, чем следовало бы, самоустраняемся от международных проблем. Но у нас достаточно рычагов для выполнения посреднических миссий, налаживания диалога между конфликтующими сторонами.
История показывает, что в достаточно сложные периоды Швейцария смогла получить значительный выигрыш от своего нейтрального статуса, в первую очередь — во время Второй мировой войны. Нейтралитет тогда означал для нас борьбу за выживание, поскольку мы находились между двух огней. С другой стороны, после Второй мировой именно благодаря своему нейтральному статусу Швейцария смогла завоевать доверие многих стран. Мы готовы к сотрудничеству, оказанию помощи разным странам, участию в разрешении конфликтов, работе в специализированных международных организациях и тому подобное.
Политика нейтралитета имеет также и практическое применение. Во время, например, первой войны против Ирака, которая была одобрена Советом Безопасности ООН, Швейцария предоставила странам, участвовавшим в этой акции, право пролета над своей территорией. Вторая война против Ирака не была одобрена СБ ООН. Соответственно, Швейцария не предоставила самолетам антииракской коалиции права пролета над своей территорией.
— Значит, Швейцария не одобряет участия Украины в возглавляемой США коалиции?
— Принимать то или иное решение по внешней политике — компетенция каждого суверенного государства. Швейцария не может выносить суждения в отношении этого. Но, как известно, Берн не одобрил эту акцию против Ирака.
С другой стороны, у Украины есть очень большой позитивный опыт участия своих контингентов в миротворческих операциях именно под эгидой ООН. На Швейцарию произвели большое положительное впечатление действия Украины именно в этом направлении. И наше государство как новый полноправный член Организации Объединенных Наций хотело бы перенять этот опыт Украины, поскольку мы готовы также направлять наши контингенты в разные уголки мира, выполнять миротворческие миссии ООН. Для наших двух стран существует много возможностей для налаживания и углубления сотрудничества в рамках миротворческих операций.
— Как глобальная антитеррористическая кампания сказалась на работе швейцарских банков? Были ли введены какие-либо дополнительные меры для выяснения происхождения денег вкладчиков? И вообще, насколько, на ваш взгляд, в контексте борьбы с терроризмом может измениться само понятие «банковская тайна»?
— В Швейцарии уже давно создана соответствующая правовая основа для достаточно эффективной борьбы с отмыванием денег, нелегальными сделками и всяческими темными операциями, которые в том числе могут использоваться для финансирования террористических организаций. Существует также достаточно активное международное сотрудничество в подобном противодействии. Не хотел бы хвастаться, но наши партнеры, те же американцы, признают, что сотрудничество со швейцарскими банковскими учреждениями в борьбе против незаконных операций, противодействии финансированию терроризма довольно эффективно. Мы, конечно, не считаем, что наша банковская система функционирует слишком уж идеально, но она функционирует, и довольно давно пользуется соответствующей славой относительно банковской тайны, хотя могу сказать, что у других стран более строгая банковская тайна, чем у Швейцарии. Банковская тайна не мешает борьбе с негативными явлениями, а такая борьба не мешает существованию тайны. Очень надеюсь, что швейцарские банки и впредь будут пользоваться заслуженной славой благодаря качеству своих услуг.
Следует сказать, что в банковской системе Швейцарии занято более 200 тысяч работников, и для нашей страны это довольно значительное количество. Можно также заметить, что треть мирового капитала, вложенного в оффшоры, находится в управлении именно швейцарских банков. Эти цифры, полагаю, достаточно красноречивы.
— Ряд западных деятелей, в том числе бывшая госсекретарь США Мадлен Олбрайт, среди возможных санкций против Украины в случае, если президентские выборы не будут признаны прозрачными и демократическими, называют блокирование зарубежных счетов украинских политиков. По вашему мнению, швейцарские банки поддержали бы эту идею?
— Швейцарские банки не очень охотно вмешиваются в мировую политику. В первую очередь наши банкиры пытаются как можно лучше выполнять свои обязанности в интересах клиентов. И, думаю, такое поведение будет касаться и украинских клиентов. Не прерогатива посла Швейцарии комментировать спекуляции, предположения о ходе и итогах президентских выборов в Украине. Дипломат — не судья на спортивной площадке. Мы можем говорить только о том, как выборы проводятся у нас, и что такое в нашем понимании хорошие выборы. Правила и требования, которые мы себе ставим, являются международными. Честные и открытые выборы — тогда, когда ведется откровенная и равноправная избирательная кампания, когда все кандидаты имеют равный доступ к СМИ, могут свободно высказывать свое мнение и доносить его до населения. И, конечно, важна транспарентность самого голосования. Этого всего швейцарцы могут пожелать украинцам.
