Некоторое время назад мне пришлось послушать лекцию на тему психологии делового общения. Лектор, бывший военнослужащий, отвлекшись от темы, поделился своим мнением о том, что, в принципе, уровень жизни в нашей стране значительно повысился. И в качестве основного довода привел тот факт, что по улицам наших городов разъезжает все больше и больше иностранных, дорогостоящих автомобилей.
Лекция не предполагала дискуссии, и поэтому мне пришлось умолчать о том, что количество иномарок не является критерием уровня жизни. Они, конечно, заметны, эти машины и их хозяева. Но в этом банальном наблюдении не видны другие люди — молодые ребята, пытающиеся найти работу, пожилые люди, нуждающиеся в уходе и заботе и с трудом сводящие концы с концами, наконец, те же бомжи, которые, несмотря ни на что, являются нашими согражданами. Все они мало заметны, но они есть.
Об этом мнении бывшего политработника вспоминаю, когда в прессе встречаются материалы, комментирующие результаты социологических опросов. Некоторые исследователи, резюмируя ответы своих респондентов, делают вывод о том, что если три-пять лет назад опрашиваемые оценивали уровень жизни достаточно низко, то теперь — значительно выше.
Тенденция вроде бы симпатичная, но объективна ли она? В этом есть два сомнения. Во-первых, корректны ли проводимые социологические опросы хотя бы с точки зрения выборки? Попадают ли в группы опрашиваемых те люди, которые объективно находятся за гранью бедности и составляют немалый процент населения нашей страны? Достигает ли адресный, телефонный, газетный или какой-то другой опрос этих граждан?
Во-вторых, можно предположить, что наши сограждане, пережив минувшие годы, вынужденно научились терпению. Они, может быть, и честно отвечают на вопросы анкет, но осознанно или неосознанно снизили планку своих притязаний. Мы с вами привыкаем к скромности нашего гардероба, «молимся» на работоспособность своей устаревшей бытовой техники, не вполне удовлетворяем культурные, познавательные, спортивные запросы своих детей и необходимые потребности престарелых родителей. И все это нас как-то не очень волнует.
Уровень терпимости наших людей, умение приспосабливаться практически к любым условиям жизни похожи на «лежачую восьмерку» в математике — бесконечность. Однако корректный социолог не должен уподобляться математику (при всем уважении к представителям точных наук), и при интерпретации результатов своих исследований ему уместно делать поправку на время, место и динамику состояния социума. И не только отдавая в этом отчет самому себе, как исследователю, но и представляя необходимые пояснения и комментарии самому социуму.
