Для тех, кто не знает об Эзопе, напомним: в глубокие древнегреческие времена был такой мудрый баснописец. Он и придумал: все понимают, о чем (и о ком именно) речь идет в его повествовании, но никто не мог обидеться! Потому что герои Эзопа выступали в виде всяческих там животных или же и неживых вещей. Превращать наших действующих лиц ни в животных, ни в неживых не будем... Эти «басни» имели реальное место и время действия. А вот где именно и когда — не так важно. Важная, простите за тавтологию, суть явления! Некрасивое слово. Как осторожно высказался участник одного из полтавских судебных процессов, это слово обозначает самку животного. Итак, этим словом одна полтавская бабушка обругала одну полтавскую девочку. Родители ребенка пожаловались в суд. И суд отмерял: бабушка должна компенсировать моральный ущерб — 2 (две) тысячи гривен плюс одну тысячу с копейками гривен судебных расходов истицы. Т.е. всего полтавской пенсионерке из своей пенсии 140 (сто сорок) гривен придется выплачивать за оскорбление девочки три тысячи.
Родители девочки (кстати, люди зажиточные) получат выигранную в суде сумму лет через десять, не раньше. Если эта дерзкая бабушка доживет... Поэтому вполне горько-иронично прозвучали во время предыдущих судебных слушаний слова адвоката пенсионерки, обращенные к истцам: «Вам что, трех тысяч гривен не хватает для поездки на Кипр на семейный отдых?»
Другой судебный конфликт еще до сих пор не завершился, хотя и было четыре приговора в пользу ответчика, то есть истцу было отказано в его чрезмерных претензиях. На этот раз истец хотел миллион. Это уже вам не какое-то мелкое оскорбление! Коллизия была такая. Гражданин Г., имея, как говорят, деньги и воодушевление, захотел улучшить свои жилищные условия. Купил земельный участок и полдома. Но начал строительство, не учитывая ни законных интересов и прав соседа, ни еще некоторых моментов действующего законодательства. Поэтому завершить коттедж ему запретили. Среди тех, кто перекрыл, так сказать, господину Г. кислород, оказался один проектный институт. Вот с него Г. и решил взыскать миллион гривен.
Потерянное счастье получить всей семьей новенький двухэтажный домик — неприятность, за которую человеку нужно возместить... Но почему именно миллион? Потому что круглое число? И почему главной мишенью для осуществления своей довольно корыстной мести Г. избрал проектный институт? Ведь среди тех, кто ставил ему преграды, были, например, работники прокуратуры, других учреждений... Но не будем посягать на конституционные права наших граждан судиться с кем угодно и выставлять какие угодно счета за униженное достоинство (хотя последний момент все же спорный). В этой курьезной и в то же время грустной истории есть еще две интересные детали. Во-первых, спор между соседями за участок, где хотел расположиться Г., возник еще задолго до начала строительства двухэтажного коттеджа. Предшественники Г. тоже судились... 50 лет назад. И суд расставил (еще тогда!) все точки над «i». Однако уже в конце XX века за фатальный участок земли опять судятся. Состоялось еще 6 (шесть) судов разных инстанций. Все они, кроме одного, отказывали в удовлетворении исков Г., но он продолжает борьбу, по- видимому, надеясь войти в Книгу рекордов Гиннеса.
Следующая история — о чести рецидивиста. Нынче особенно модно, даже рентабельно судиться с газетой, телевидением, другими СМИ или же отдельными журналистами. Одного моего коллегу на суде донимают в течение полдюжины лет за допущенный промах. Суд принял иск. «Зашифрованный герой» требует сатисфакции. А вместе с тем — и немалой денежной компенсации. Выиграет ли? Кто знает... А вот что нервы журналисту потрепает и жизнь укоротит — так это несомненно!
Вот еще случай: здесь уже отбросим все ужимки с эзоповой речью, поскольку на этот раз, буквально на днях коллизия закончилась в пользу газеты. Мошенник, четыре раза судимый за различные аферы, подал на газету в суд за оскорбление его чести и достоинства. Видите, она обозвала его... рецидивистом и прохвостом! Истец — со стажем отсидки 14 лет. А вина газеты, собственно, состояла в том, что слова «рецидивист» уже нет в нашем гуманизированном Уголовном кодексе. Это была фатальная неосмотрительность! Обиженный сообразил — пахнет деньгами. Свою честь оценил в 100 (сто) тысяч гривен. Предъявил иск.
Газета судилась полтора года. Нанимала адвоката, привлекала экспертов... Истец еще пытался доказать на суде, что вроде бы газетчик выдал его больничную тайну, хотя и козырял своей болезнью перед тем направо и налево. Даже более того: благодаря своей хронической болячке он каждый раз добивался у правосудия поблажек и льгот. Однажды его даже выпустили из-под стражи с подпиской о невыезде, он убежал, а его родственники передали следствию справку, якобы господин Михаил умер... Мошенник, даже если он и на данный момент опять где-то в СИЗО, и даже учитывая то, что процесс против газеты он таки проиграл, имеет основания радоваться: истрепал нервы, задел за живое обидчиков! Пусть внимательнее читают Уголовный кодекс: рецидивистов у нас теперь нет — как раньше в Советском Союзе не было секса.
Судью Апелляционного суда Полтавской области Юрия Гасия «День» попросил ответить, собственно, на такой вопрос:
— Юрий Владимирович, после введения в действие новых законов, которые были приняты в рамках украинской судебной реформы, возникло много неожиданных проблем. Такое впечатление, что суды заполнила волна гражданских исков, которые по сути своей ничтожны. Длятся годами, а заканчиваются словно мыльные пузыри... Какой выход?
— Проблема действительно существует. Один из вариантов выхода из нее подсказывает нам известная институция мировых судей — которые рассматривают иски на определенную, но незначительную сумму. Пустяковые и совсем «ничтожные», как вы говорите, иски рассматриваются оперативно, без волокиты. Кстати, слово «ничтожное» по делу, что касается свобод граждан не подходит: кто-либо в цивилизованной стране имеет право, предоставленное ему Конституцией, обжаловать самые мелкие конфликтные ситуации в суде. Но посмотрим, чем это оборачивается у нас. Вот пример. Гражданин подал в суд на предприятие, его иск удовлетворен. Зарплату взыскали. Еще и моральный ущерб за все выплатили. Истец удовлетворен — его правда победила. Но как остальные работники этого полуобанкротившегося предприятия? Если бы все они предъявили иски, компенсации (сатисфакции) не получил бы никто, потому что не из чего... Подобные проблемы скорее политические и экономические, чем правовые.
Кстати, относительно понятий «компенсация» и «сатисфакция». Я убежден, что большинство граждан судится не потому, чтобы вернуть потерянное (деньги, имущество, здоровье). Гражданский иск — это, прежде всего, средство сатисфакции. Удовлетворить свои амбиции, унизить как можно больше своего обидчика, отомстить, а бывают и такие мотивации — стереть с лица земли, морально раздавить — вот из-за чего подают нынче на суд. Но истец чаще всего не понимает, что суд — не орудие мести, а он — не граф Монте Кристо. Иск далеко не всегда удовлетворяют в пользу истца. Но иногда удовлетворяют... Вы привели случай с той бедной девочкой. Еще неизвестно, что ее больше травмировало — невольно брошенное слово, или многомесячный судебный процесс и пристрастия взрослых (родителей, соседей).
На Западе существует целая когорта квалифицированных экспертов — они определяют уровень морального ущерба и сумму, которая ее компенсирует. И с их научно взвешенными заключениями невозможно спорить. Даже судья не сомневается. А у нас: гражданин, моральные качества которого вызывают определенные сомнения, выдвигает астрономические, ничем не мотивированные суммы возмещения его униженной чести и достоинства. Бывает, и выиграет какую-то долю заявленной суммы. Это уже выглядит как заработок, своеобразный бизнес. Я бы назвал это попыткой «отмывания грязной личности» (наподобие отмывания грязных денег). Одно слово, это серьезное явление в нашем правовом поле. Я не вижу другого способа его преодоления, как просветительская работа среди населения.
...Судиться с ближним своим — это всегда серьезное дело. Для большинства процесс остается психологической травмой на всю жизнь. Даже если суд выигран и сатисфакция якобы получена.
